"Длинноусый - это верно", - подумал Йеми. Сивые усы стражника и вправду свисали аж ниже подбородка.
- А скажи-ка мне, осьминий Листиш, - монетка, как и следовало ожидать, в конце концов, выпала из его пальцев. Упала недалеко - прямо в ладонь стражника. - Скажи-ка мне, а ты бы мог командовать не восемью воинами, а, скажем, тремя-четремя осмьмиями?
- Дык, это, - Листиш с сомнением почесал голову. - Тут ведь, твоя милость, дело такое: какие люди и что делать надо будет.
- Делать? А вот смекай, что надо делать. Дядя мой, такое дело, к Аэлису отправился. Детей у него нету, стало быть, я - единственный наследник всех его земель и замка. Дело, конечно, хорошее, а только настоящему жупану никак нельзя без дружины, верно?
- Точно так, твоя милость.
У Листиша от волнения даже подмышки вспотели. Нешто ему перепадёт возглавить жупанскую дружину? Будь благословен Кель…
- Вот. Замок охранять надо? Надо. По деревням без дружины тоже ездить неприлично, верно?
Осьминий степенно кивнул: и вправду, без свиты жупану ездить по своим владениям не пристало.
- Вот сколько человек нужно, чтобы замок охранять?
- Это смотря какой замок, твоя милость.
- Ты что ж, замков не видел?
- Я, твоя милость, столько разных замков на своём веку видел, что и не сосчитать.
Гляди-ка, а у жупана-то новоявленного ещё один льюк между пальцами мечется. Дважды благословен будь Кель…
- Тогда ты мне вот что скажи, Листешь…
- Листиш, твоя милость.
- Скажи мне, Листиш, сколько вот людей охраняет эти ворота?
- Ворота, твоя милость, как раз осьмия и охраняет.
- И как часто сменяетесь?
- Два раза в сутки, твоя милость. По утру и, сталбыть, по вечеру.
- И сколько смен стражников у вас тут трудится? Восемь, наверное?
- Зачем же восемь? И впятером управляемся, дело нехитрое. Оно так и честно получается: раз днем дежуришь, раз ночью. И не обидно никому.
И второй льюк выпал из пальцев жупана - и тоже не долетел до земли.
Йеми торопливо проделал в уме подсчеты. Получалось, что разговорчивый осьминий прошлый раз заступил на дежурство как раз в тот день, когда из города уводили Серёжу, если, конечно, его уводили. Но… Заступил он вечером, а значит, ничего не видел.
Обидно было до боли. Если бы они с Мироном вчера обдумали ситуацию, то такая беседа могла бы произойти вчера вечером или сегодня рано утром - и как раз с нужным человеком. А теперь командира предыдущей смены или кого-нибудь из его людей надо искать по всему городу - мало ли где они могут отдыхать.
- Значит, говоришь, пять осьмий? Это что же, мне столько людей надо в дружину набирать только для охраны ворот? - Йеми огорченно нахмурился.
Трижды будь благословен Кель, пославший навстречу этого благородного идиота. Такого от лишнего золота не избавить - просто грех.
- Столько людей для охраны ворот, твоя милость, тебе вовсе не нужно. Потому как нас здесь столько из-за того, что через ворота всё время кто ездит. Досматривать надобно, - осьминий кивнул в сторону своих подчиненных, старательно исполнявших свой долг. - А в замок-то редко кто приедет, ворота можно закрыть, да и посадить над ними одного дозорного в башню. Еще пару человек - в караулку, ворот вертеть, решетку поднимать, если что. Твоей милости надо сначала осьмии две верных людей набрать, не более. А уж потом, ежели надобность такая будет, завсегда сможешь ещё кого в дружину позвать.
Жупан повеселел.
- Две осьмии - это совсем другой разговор. Сможешь мне набрать хороших воинов, а не шелупонь подзаборную.
- Так это, твоя милость… Ежели деньги будут - то мы завсегда.
Молодой человек вынул откуда-то из пол кафтана небольшой мешочек и подкинул его на ладони. Звяканье содержимого заставило Листиша аж жмуриться от удовольствия, словно кота, добравшегося до горшка со сметаной.
- Так и говори, мол, его милость Томен, жупан Кеанганский, что в Верховице, собирает верных людей в дружину для охраны замка…
Что? Кель Двуличный, да что ж это делается-то? Верховица - самое гиблое место в Альдабре. Здесь в предгорьях отцы-инквизиторы, храни их боги, вампиров вроде и повывели, а и то, бывает, попадаются. А уж в горах… Что бы кто ни говорил бы, но в городе, да и в деревнях, каждый несмышлёный ребенок знает: в горных лесах - смерть. Сколько замков по камушкам раскатали, а только те, что остались - ничуть не чище. Тамошние жупаны давно душу Аэлису продали, и все они, кого не возьми, вампиры-кровососы. Не любят их в предгорьях, ибо ждут от них одних лишь бед.
Есть, есть, конечно, такие отчаянные, кому всё равно кому и где служить, но осьминий Листиш не из них. Не нужно золото, коли за него вурдалак горло перегрызёт, да всю кровушку высосет. Риск риску рознь!
- …и щедро платит своим воинам.
- Извини, твоя милость, где ты говоришь замок твой?
- Недалеко. В Верховице.
- Извиняй, твоя милость, но в Верховицу я служить не поеду ни за какие деньги. Дурное это место.
- Да от чего ж дурное? - изумился простофиля.
- Разве твоя милость ничего не знает?
- Что я знать должен? Я этих мест в жизни своей не видел. Я ж всю жизнь в Тампеке прожил, пока дядя не помер, да наследства мне не оставил.
Вот теперь и башмаки бархатные понятны. Эх, бедный ты молодой дурачок. Золота много, а ума - мало. Жаль, если сгинешь ты в горном замке по собственной глупости. Жаль, а только и упредить нельзя: не должен городской стражник, да ещё и при исполнении, говорить то, что баном да префектом приказано считать слухами.
- Э, твоя милость, не взыщи, я тебе ничего говорить не стану. Не побрезгуй, загляни в харчевню какую, там и узнаешь, отчего Верховицу считают недобрым местом.
- Но людей мне не подберешь?
- Нет, не подберу, уж не гневайся.
- Ну, а другие осьминии? - жупан выглядел совсем расстроенным. - Кто тут тебя сменяет?
- Сменит меня вечером сегодня Туам Долговязый, но и он тебе людей искать не станет. Могу ауреус поставить против лорика.
- А перед тобой чья смена?
- А передо мной - Кикола Чёрного. Он тем паче не согласиться - служил он жупану одному в Верховице, еле жив остался.
- Да что там такое, в Верховице этой? - того и гляди, о стену башкой колотиться станет, эк разобрало жупана чужеземного. Зря это он. Стены городские крепкие, их и из катапульты не пробьёшь, не то, что дурной головой.
- Я тебе, твоя милость, совет дал. А больше, уж не взыщи, ничем тебе не помогу. Сам уж разбирайся.
Молодой человек вздохнул и медленно и понуро побрёл прочь. "В харчевню пошел, ежели умный", - подумал Листиш. В какую именно харчевню направлялся собеседник, ему не могло и прийти в голову.
Под тёплым кафтаном кагманец буквально взмок. А едва успел совершить омовение в бане, как пришла пора идти на прием. К благородной домне Ветилне они отправились вдвоем с Олусом, остальные остались в харчевне.
Погода испортилась. Небо стремительно затянуло иссиня-чёрными тучами, хлынул проливной дождь. Сверкала молния, грохотала гроза.
- "Люблю грозу в начале мая…", - задумчиво процитировал Мирон, стоя у окна. Крупные капли барабанили о стекло. Пусть плохонькое, неровное, мутноватое, но всё же - стекло.
- Судя по жаре, больше похоже на июнь, - откликнулся Балис.
- Нет, сейчас у них ещё май, - Нижниченко отошел от окна и присел к столу. - Я высчитывал. Середина мая.
- Ну, если высчитывал… Просто, жарковато для мая. Даже для Севастополя, мне кажется, жарковато.
- Климат может и отличаться от земного, не сильно, конечно. К тому же, если ты заметил, сейчас как раз отцветают деревья и кусты. Это - признак поздней весны, но не лета.
- Это точно, - согласился Гаяускас, вспомнив, как они с Сашкой прятались в цветущих зарослях кизила, пропуская мимо себя остатки отряда легионеров. И, перейдя на местное наречье, поинтересовался: - Наромарт, а тебе гроза не помешает?
Склонившийся над книгой чёрный эльф поднял голову.
- Нет, мне она абсолютно безразлична. И потом, она, скорее всего, быстро кончится. Грозы, обычно, длятся недолго.
- Грозы - не долго, а дождь…
- Ну, уж дождь-то мне точно никак не помешает.
Повисла пауза.
- А что как ты вообще собираешься узнать у Кеббана то, что нам нужно? - поинтересовался Сашка. Мальчишка убивал время, занимаясь резьбой по дереву. Практичный Мирон, подметив увлечения казачонка, заказал ему комплект шахматных фигур и сейчас парень трудился над белым слоном.
- Мысли я читать не умею. Поэтому, просто спрошу.
- А если он не захочет отвечать?
- То мне придётся его убедить.
- Как? - не отставал Сашка. - Ему ведь ничего не нужно. Он приговорён к смерти и его уже ничего не спасёт.
- А что, есть идеи? - поинтересовался Мирон. Разговор приобретал неприятный оборот: при Женьке и Анне-Селене, которые, хоть и вампиры, но всё же - дети, говорить о методах убеждения работорговца не следовало. Наромарт, конечно, иногда поражал своей наивностью, но, доведенный до крайности, не мямлил, а брался за меч. Сейчас же, похоже, положение было крайне тяжелым. Ждать ещё двое суток, пока на стражу у ворот заступит отряд Кикола Черного, означало потерю драгоценного времени, а другого способа узнать, где сейчас Серёжка просто не существовало. Наверняка, у эльфа найдется для Кеббана не только доброе слово и ласковый взгляд, но детям-то об этом знать зачем?
- Нет идей, - откликнулся Сашка. - Просто обидно будет, если Наромарт вернётся ни с чем. Ему ж не на конюшню сходить, ему же, наверное, придётся повозиться.