Кавалерия Померании стояла по центру, как раз между пехотой и пушками. И опять же - со стороны такое расположение выглядело пусть и не идеальным, но достаточно грамотным: при необходимости драгуны Рюгена могли прийти на помощь как артиллеристам, так и пехотинцам, да и атаковать позиции конницы стоящая напротив пехота Мекленбурга не могла - это считалось самоубийством.
Вроде бы и незамысловато, но в сочетании с разведданными и идеальным исполнением, должно помочь… Еще раз окинув взглядом поле боя, Вольгаст кивнул трубачу и над полем раздались сигналы. Тут же из ложной батареи по наемникам начали палить несколько пушчонок, оставленные там для достоверности. Строй дрогнул и вражеские командиры забегали, восстанавливая спокойствие. Получалось плохо, но всего через десять минут наемники перешли в наступление.
Шли неохотно, но почти тут же с места сорвалась кавалерия Мекленбурга. Впереди были кадровые полки, сзади шла поместная конница.
Видя такой расклад, наемники тоже ускорили шаг: все-таки одно дело идти на пушки, рядом с которыми стоят драгуны и совсем другое - когда эти самые драгуны будут сейчас заняты в рубке.
Надежды не оправдались - мекленбуржская конница наткнулась на колышки и и движение застопорилось. Вот что значит - не иметь толковой разведки…
Пехота Грифича открыла огонь - пока только те, у кого было нарезное оружие, все-таки расстояние пока заметное. Две тысячи драгун и около тысячи конных ополченцев Померании пришли в движение и начали выстраиваться в колонны. Мекленбуржская конница так же стала перестраиваться в боевой порядок, теряя людей и лошадей под огнем.
Выстроив подчиненных и начав движение, барон Фольгест… развернул полки и бросил их на наемников. Три тысячи конницы на пять тысяч пехотинцев, не готовых к отражению атаки…
Драгуны Мекленбурга попытались было прийти на помощь, но тут померанская пехота расступилась и в дело наконец вступили пушки, собирая кровавый урожай. Картечь из четырех десятков орудий сильно проредили вражеские ряды и выбили все мысли о помощи наемникам. Кадровые военные и ополченцы перемешались и теперь одни норовили уйти из под обстрела, другие - выстроиться в полки и атаковать пушки, третьи - все-таки помочь наемникам.
Продолжалось это недолго, но каждая из пушек успела сделать по несколько выстрелов, да мешали те самые колышки под ногами и многочисленные трупы людей и лошадей. Выстраиваться в боевой порядок под огнем было проблематично, но в общем-то мекленбуржцы неплохо справлялись. Пусть юнкера-охотники здесь скорее мешали, но что-что, а храбрости у врагов было достаточно.
Только начало получаться подобие строя, как в него врезалась конница Померании, успевшая изрубить почти всех наемников. Пушки прекратили стрельбу и началась страшная конная схватка, невероятно ожесточенная и кровавая. Турки бы давно уже бежали, но немцы стояли крепко.
После встречи с пушками Михеля их численность едва ли не ополовинилась и сравнялась с численностью драгун Рюгена. Но вот последние-то были кадровыми все без исключения и сражались сейчас рядом с проверенными боевыми товарищами, а не со случайными людьми… Солдаты же Мекленбурга не могли прийти на помощь своей кавалерии, ибо эта самая кавалерия и была сейчас между ними и драгунами Рюгена.
Битва продолжалась всего-то чуть больше десяти минут и за это время вражеские юнкера "таяли"… Наконец, когда их осталось чуть больше полутора тысяч, они дрогнули и начали отступать. А куда? Сзади их подпирала собственная пехота, так что какая-то вражеской конницы все же вклинилась в их ряды.
С этого момента началось бегство. Драгуны Мекленбурга смешали боевые порядки собственной пехоты и на их плечах туда ворвались руянцы. Сперва конница, а затем и пехота. Озверевшие вояки Грифича рубили врага без жалости: после их похода через половину маленькой страны многие поместья были разорены и помещики Померании, только недавно поправившие свои дела, были в ярости. Знаменитый "корпоративный дух" и многочисленные родственные связи дали в этот раз осечку - людей, только-только почувствовавших себя состоятельными, снова кинули в нищету. В результате были убиты даже мекленбургские герцоги.
Глава седьмая
Захватить мекленбургские герцогства проблем не составило - их войска были начисто разбиты, пехота в основном взята в плен, а кавалерия уничтожена практически начисто. Какое-то сопротивление оказали только несколько городов, да и то - символическое. Померанские дворяне рвались "восстанавливать справедливость" - то есть жечь, насиловать и убивать. Однако вняли увещеваниям Рюгена и вели себя образцово, хотя сдерживались с трудом.
Особых проблем дипломатического характера не возникло - Мекленбургские герцогства несколько лет назад вышли из состава Германской Империи. И пусть защита, обеспечивающаяся этим аморфным квази государством была скорее символической, но она все же была. Так что решив получить несколько больше самостоятельности, а по мнению Грифича - просто сменить покровителя, Никлотинги крупно просчитались.
Австрия хоть и была младшим союзником у Англо-Франков, но скорее условным и вела свою игру. Пруссия… Фридрих дернулся было, понуждаемый кредиторами из Лондона и Парижа, но тут что Павел, что "голуби" дружно показали зубы. А учитывая плачевное финансовое положение страны и соответственно - сокращенную армию, воевать на два фронта против Румянцева и Рюгена правитель побоялся. Пусть "голуби" и были против войны, но раз разгром вражеского войска уже состоялся, так почему бы и не "погрозить пальчиком"?
Ганновер исходил слюной, захлебываясь от лая - родовые владения английского короля, как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго - интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли под метелку - в колонии. Дипломатические же методы… Северный Альянс огрызнулся - им хватало проблем и от английского Ганновера, так что "прислонившиеся" к нему в последние годы мекленбуржские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся "подковерные" игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. "Бодаться" с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками…
"Гавканья" было много и несколько раз дело едва не дошло до военных действий. Во всяком случае, пруссаки и Ганновер начали проводить "военные маневры" близ границ владений Померанского.
Проблемы нарастали, но к весне резко прекратились - умер Мустафа Третий и на престол взошел Абдул-Хамид. Человек тихий, богобоязненный и… откровенно никчемный. С его приходом благие начинания Мустафы почти мгновенно сошли на нет и власть окончательно перешла к чиновникам, янычарам и имамам. Деньги, с великим трудом собранные на продолжение войны с "неверными", разворованы были моментально. Да что деньги - разворовать ухитрились даже арсеналы и Дивану пришлось окончательно оформить мирный договор, что освободило русские войска от боевого дежурства на границах.
Моментально тон разговоров изменился и Грифич с облегчением выдохнул. Он уже настраивался на частичную разделку завоеванных земель или даже контрибуцию, но разговор пошел о присоединении и завела его Мария-Терезия.
Завела не случайно - близился раздел Польши и австрийская императрица благодаря такому ходу надеялась получить от России более "вкусный" кусочек Речи Посполитой. От Рюгена - массу достаточно интересных договоров и просьбу о встрече.
Путешествие в Вену прошло по несколько непривычному сценарию - солидная свита, рота "Волков" в охране… Набралось больше двухсот человек и ведь что самое интересное - все нужны! Дипломатические протоколы восемнадцатого века были подчас достаточно чудными и архаичными. В некоторых случаях присутствие какого-нибудь "восьмого помощника младшего подметальщика" прямо предписывалось.
Обойтись без них было можно, но по здравому размышлению, Владимир отказался от упрощения. Это только на первый взгляд может показать выгодным решением, а потом - протокол "ломается" и без наличия этих самых "младших подметальщиков" становится проблематично нормально общаться. Впрочем, выход из положения давно был найден и разумеется - до него. Придворные нередко работали "по совместительству". Ну а придворными Грифича в большинстве своем были проверенные "Волки" или такие вот интересные люди, как барон Фольгест и Савватей. Так что свита у Померанского подобралась интересная: придворные мундиры, а рожи такие, что встречные путники ходили едва ли не цыпочках и вели себя невероятно вежливо - не дай бог, придворные решат обратить на них внимание…
Сильно постаревшая, но все еще подвижная и обаятельная Мария-Терезия оказала честь и поселила Рюгена со свитой прямо в Бельведере. Ее сын Иосиф Второй, "работающий" императором Священной Римской Империи Германской Нации, восторга не изъявил - отношения с Владимиром у него были достаточно прохладные, но матери перечить не стал.
Первые несколько дней были посвящены развлечениям - театры, оперы, балет, разговоры ни о чем… Откровенно говоря - понравилась только опера, а актерская игра или балет "зажравшемуся" попаданцу, привыкшему к куда более высокому классу профессионалов двадцать первого века… Не впечатлили.