Глава девятая
Группа Зордана не смогла своевременно засечь короткий разговор маршала Берии с полковником Зотовым, когда последний получил указание о захвате трех членов группы. Последствия этого были весьма плачевными…
Николай Вестимый, он же Серго Дронг, почувствовал острое желание посетить известное заведение вскоре после очередного укола, прописанного ему по показаниям. Он поднялся со скрипучей сетчатой кровати и проследовал из палаты в конец длинного коридора, где находились туалеты. Когда он шагнул через порог, мелькнула мысль, что здесь почему-то очень темно: из всех лампочек горела только одна, очень тусклая. Но додумать мысль не успел. С двух сторон его схватили за руки и начали заламывать их, пригибая его к полу. Одновременно разом распахнулись дверцы туалетных кабинок, и к нему ринулось еще несколько человек. Но тут включились рефлексы, доселе дремавшие в подсознании. Мгновенный кувырок через голову, и вот он опять на ногах, но в гораздо более благоприятном для проведения контрприемов положении. Секунда ― и двое державших его руки противников уже корчились от боли на полу. Следом отправились еще двое из набегавших, получив мощные удары в голову ногой и локтем. Напавшие на него бойцы были хорошо подготовлены, но до мастерства одного из лучших рукопашников группы им было далеко. Он почти расправился с первой волной нападавших, не церемонясь и не сдерживая ударов, но в оставшуюся открытой дверь вбегали все новые бойцы резерва, доселе прятавшиеся в одном из подсобных помещений. Они тут же вступали в схватку. И один удар Николай все же пропустил. Очень сильный удар. На мгновение поплыло в глазах, и этого оказалось достаточно, чтобы пропустить еще один удар, после которого сознание померкло полностью.
Пришел он в себя уже в кабине автозака от потока холодной воды, которую ему вылили на голову.
– Имя? Фамилия? На кого работаешь, сволочь? ― посыпались на Николая вопросы, едва он приоткрыл мутные глаза. Все тело болело. Видимо, его неслабо попинали обозленные жестким отпором бойцы группы захвата.
"Пытаются "колоть", пока я "тепленький". Обычная практика всех спецслужб", ― оценил он обстановку. ― Видя, что задержанный молчит, задававший вопросы капитан сильно ударил его по лицу. ― "Какие варианты?" ― подумал Николай, болезненно поморщившись от удара. ― "Телепортироваться нельзя. Это значит выдать себя с головой и полностью провалить миссию. Остается один вариант". И когда последовал очередной удар, он остановил сердце и отправил матрицу сознания в длительное путешествие к Мечте.
…Едва войдя в кабинет, Берия связался с полковником Зотовым.
– Ну, что у вас? Ты уже отдал приказ о захвате троих фигурантов? ― Берия с нетерпением ждал ответа, всем своим нутром чуя беду. Слишком много времени ушло на поездку в Кремль и обратно и разговор со Сталиным. И интуиция не подвела.
– Плохо все, товарищ маршал. ― Голос полковника был каким-то надтреснутым. ― Приказ отдал сразу, и захват произведен. Все трое оказали ожесточенное сопротивление. Десять человек из числа лучших волкодавов серьезно пострадали.
– Они отстреливались, что ли?
– Нет. Но оказалось, что все трое владеют какой-то неизвестной, но очень эффективной разновидностью рукопашного боя. Точнее, владели.
– Что ты хочешь этим сказать, полковник? ― каким-то придушенным голосом спросил Берия.
– Как принято, мы по горячим следам сразу после захвата попытались поспрашивать их кое о чем. Но, получив по разочку в ухо, все трое сразу откинули копыта. Остановка сердца.
– Что??? Полковник, ты понимаешь, чем это для тебя может обернуться? ― покрывшись пятнами, прошипел Берия.
– Понимаю, товарищ маршал. Но мы действительно ничего такого…
– Ни хрена ты не понимаешь! ― Несмотря на хорошую звукоизоляцию, рев маршала услышали даже в приемной. Но появившийся на пороге испуганный адъютант тут же пробкой вылетел обратно. ― Но поймешь. Это я тебе обещаю.
– Товарищ маршал, они просто покончили с собой. Я уверен в этом. И еще: нам, похоже, удалось выйти на их командование. Мне только что доложили.
Берия несколько секунд молчал, осмысливая услышанное.
– Пиши подробный рапорт ― и ко мне.
– Есть!
* * *
Карма Квинтий, она же Галина Шамаева, смерила презрительным взглядом стоящего напротив нее прыщеватого хлыща с золотой фиксой во рту.
– Это ты-то настоящий самец? Настоящих самцов отличает настоящее мужское достоинство. Не тебе с твоим огрызком карандаша претендовать на такой чин. Иди со своей шоблой туда, откуда пришел, иначе и огрызка лишишься.
Приблатненный предводитель местной молодежи от подобного оскорбления пошел пятнами на лице. По рядам его приятелей и находившихся тут же однокурсников Галины прошелестели смешки.
– Да ты… Шалава… Да ты у меня сейчас верещать будешь, как драная коза. Я тебе сейчас юбку задеру и при всех выпорю по голой жопе, чтоб знала свое место, паскуда, ― разразился он наконец тирадой и принялся картинно расстегивать широкий ремень на брюках.
– Не доходит до тебя? Ну, пеняй на себя.
– Сейчас, грымза, сейчас… ― Справившись, наконец, с ремнем, хлыщ попытался схватить Галину за руку, чтобы осуществить свою угрозу. Но дальше случилось нечто невероятное. Никто не понял, как это произошло, но тушка хлыща вдруг оторвалась от земли, описала в воздухе пирует и смачно шлепнулась лицом вниз на влажный после недавнего дождя суглинок. При этом ремень "самца" каким-то непостижимым образом оказался в руке Галины. Затем лишенные ремня брюки незадачливого предводителя были мигом приспущены с помощью каблучка Галиного сапожка, и тут же хлесткий удар с оттяжкой по оголившимся ягодицам заставил хлыща исторгнуть из себя нечто, напоминающее поросячий визг.
– Чего визжишь? Всё ― как ты хотел: ремнем по голой жопе.
Студенты засмеялись, а приятели блатного хлыща дернулись было к Галине, но вдруг из их задних рядов раздался негромкий, но властный голос:
– Отставить. Пошли отсюда.
Галина с любопытством взглянула на владельца голоса. Был он постарше остальных, и до этого держался в стороне, никак себя не проявляя.
Видимо, его уважали, потому что ватажка местных безропотно подчинилась. Последним уходил "хлыщ", брызжущий слюной и угрозами.
– Ты нажила себе смертельного врага, Галя, ― сказала Зоя Никанорова, с которой они были в одной группе. ― Такие типы не прощают прилюдного унижения. Может устроить какую-нибудь пакость.
– Ерунда, ― махнула рукой Галина. ― Кишка у него тонка. Пошли отсюда, ребята…
Капитан МГБ, Герой Советского Союза Александр Дмитриев, в недавнем прошлом ― командир разведроты Первого Белорусского фронта, за плечами которого были десятки успешных вылазок в тыл врага и множество доставленных вражеских языков, тоже не считал угрозы Фиксы, как все называли "хлыща", ерундой. К такому выводу он пришел, вслушиваясь в поток ругани и угроз, которые непрерывно лились изо рта Фиксы на обратном пути. Градус неистовства выпоротого "блатного" подогревался ехидными комментариями приятелей, которые не преминули воспользоваться поводом. Капитан решил присмотреть за ним. И когда на следующее утро Фикса выскользнул со своего подворья с мешковиной в руках, в которую было завернуто что-то длинное и увесистое, опытный разведчик незаметно последовал за ним. Фикса направился в сторону картофельного поля, где, как было известно капитану, должны были работать сегодня студенты. Он добрался до перелеска на краю поля и принялся развязывать мешковину. Вскоре на свет появилась трехлинейная винтовка, и Фикса начал подыскивать удобное место для стрельбы. Капитан ожидал чего-то подобного: в послевоенной стране оружия хватало, как и дури в голове у Фикса.
Тем временем на поле появились студенты и занялись сборкой овощей. С расстояния двести метров различить рыжую копну волос Галины и характерную фигурку было несложно, и капитан увидел, как Фикса, приставив приклад к плечу, начал выцеливать девушку. В несколько бесшумных шагов оказавшись рядом с беспредельщиком, капитан сильным ударом отбил дуло винтовки в сторону. Палец Фиксы уже был на курке, поэтому раздался выстрел. Пуля при этом должна была уйти куда-то вверх и в сторону, однако, бросив взгляд в сторону поля, капитан не увидел приметной рыжей головки, и, заподозрив худшее, буквально озверел. Этот приблатненный урод был в его представлении ничем не лучше фашистов, убивающих женщин и детей, и он повел себя с ним также. Фикса уже почти не подавал признаков жизни, когда раздавшийся неподалеку девичий голос вернул капитана к реальности.
– Что здесь происходит?
Взглянув в направлении источника голоса, Александр увидел Галину, живую и невредимую.
– Жива! Слава Богу! ― отвернувшись от Фиксы, выдохнул капитан. ― Этот урод хотел подстрелить тебя. Я помешал, но выстрелить он успел. Подумал, он зацепил тебя. Тебя не было видно. ― Капитан отметил про себя, что приближения Галины он не услышал. Это говорило о многом. Подняв винтовку, он передернул затвор и вынул обойму, в которой не хватало одного патрона. ― Вот же гнида. Не смог справиться с девчонкой в открытую, так решил таким вот образом.
– Выходит, ты спас мне жизнь? ― тихо спросила Галя.
Капитан махнул рукой:
– Вряд ли этот организм смог бы попасть в тебя с двухсот метров. В лагерях этому не учат. А он только недавно оттуда.
– Что думаешь с ним делать?
– Сдам, куда положено. Отправится обратно в зону. Подозреваю, очень надолго.
– Как тебя зовут? Кто ты вообще?
– Извини, не представился. Гвардии капитан Александр Дмитриев. Приехал в отпуск сутки назад. Я родом отсюда. А тебя, кажется, зовут Галя?
– Да.