Она стукнула по выключателю и включила свет, потом повернулась и заперла замок на все обороты.
Мэри сбросила туфли и прошла в гостиную с её персиковыми стенами, заметив, но не обратив внимания на подмигивающий ей красный глазок автоответчика. Она прошла в спальню и сняла с себя всю одежду - одежду, которую, она знала, придётся выбросить, потому что она никогда не сможет носить её снова, которая никогда снова не станет чистой, сколько её не стирай. Потом пошла в ванную, смежную со спальней, но не стала включать свет - хватало того, что проникал из спальни от лампы с витражным абажуром на ночном столике. Она забралась в душевую кабинку и в полумраке скребла и тёрла, пока кожа не начала саднить, а потом достала тяжёлую фланелевую пижаму, которая так выручала её в особо холодные зимние ночи, которая закрывала всё её тело целиком, и надела её на себя, заползла в постель, свернулась клубком, трясясь и снова плача, и наконец, наконец, наконец, промучившись несколько часов, провалилась в тревожный сон. Ей снилось, что её преследуют, что она сопротивляется, и что её режут ножом.
* * *
Рубен Монтего никогда не видел своего самого главного босса, президента "Инко", и очень удивился, обнаружив, что его номер есть в телефонном справочнике. С ощутимым трепетом Рубен набрал его.
Рубен гордился своим работодателем. "Инко" начинала, как и многие канадские компании, в качестве дочернего подразделения американской фирмы: в 1916 было создано канадское отделение Международной Никелевой Компании, горнодобывающего концерна со штаб-квартирой в Нью-Джерси. Но двенадцать лет спустя, в 1928, канадское отделение стало головной компанией путём обмена акций.
Основным местом деятельности "Инко" был метеоритный кратер здесь, в Садбери, где 1,8 миллиардов лет назад астероид размером от одного до трёх километров врезался в Землю на скорости пятнадцать километров в секунду.
Богатство "Инко" росло и падало в соответствии с колебаниями мирового спроса на никель; компания обеспечивала треть его мирового производства. Но всё это время "Инко" старалась быть добросовестным корпоративным гражданином. И когда в 1984 Герберт Чен из Калифорнийского университета заявил, что глубина принадлежащей компании шахты "Крейгтон", её низкая природная радиоактивность и близость к хранилищам тяжёлой воды, производимой для использования в канадских реакторах CANDU, делают её идеальным местом для размещения самого большого в мире нейтринного детектора, "Инко" с готовностью согласилась бесплатно предоставить учёным место, а также, за отдельную плату, провести работы по подготовке детекторной камеры размером с десятиэтажный дом и прокладке ведущего к ней 1200-метрового штрека.
И хотя Нейтринная обсерватория Садбери была совместным проектом пяти американских и двух канадских университетов, Оксфорда, а также американских Лос-Аламосской, Брукхейвенской и Лоуренсовской национальных лабораторий, обвинения в незаконном проникновении против неандертальца мог выдвинуть только владелец шахты. То есть, "Инко".
- Здравствуйте, сэр, - сказал Рубен, когда президент снял трубку. - Прошу простить за то, что беспокою вас дома. Это Рубен Монтего, я врач на шахте…
- Я знаю, кто вы, - прервал его приятный низкий голос.
Рубен на мгновение смешался, потом продолжил:
- Сэр, я звоню вам, чтобы попросить позвонить в RCMP и сказать им, что вы не собираетесь выдвигать никаких обвинений против человека, найденного внутри Нейтринной обсерватории Садбери.
- Я слушаю.
- Мне удалось убедить госпиталь не выписывать пока этого человека из больницы. Поглощение большого количества тяжёлой воды, согласно "Перечню опасных материалов", может привести к смерти. Она влияет на осмотическое давление в клеточных стенках. Конечно, он не мог выпить её столько, чтобы нанести себе ощутимый вред, но мы воспользовались этим в качестве предлога для того, чтобы оставить его в больнице. Иначе его бы уже упекли в каталажку.
- В каталажку, - повторил президент с явным удовольствием.
Рубен смешался ещё больше.
- В любом случае, как я сказал, я не думаю, что ему место в тюрьме.
- Расскажите мне, почему вы так думаете, - потребовал голос.
И Рубен рассказал.
Президент компании "Инко" был решительным человеком.
- Я позвоню им, - сказал он.
* * *
Понтер лежал на… предположительно, это была кровать, но она не была утоплена в пол, чтобы лежащий находился на одном с ним уровне; наоборот, она была приподнята над полом на неприятного вида металлической раме. А подушка была бесформенным мешком, наполненным непонятно чем, но уж точно не высушенными кедровым орешками, как подушки у него дома.
Лысый человек - Понтер заметил, что на голове у него пробивается щетина, так что отсутствие волос не было врождённой особенностью, а достигалось искусственно - покинул комнату. Понтер лежал, закинув руки за голову - это создавало черепу более привычную опору, чем здешние подушки. Хак это не мешало: её сканеры воспринимали всё в радиусе нескольких шагов, а оптический объектив ей был нужен только для того, чтобы рассмотреть что-то за пределами этого радиуса.
- Сейчас, очевидно, ночь, - произнёс он в пространство.
- Да, - ответила Хак. Понтер почувствовал слабую вибрацию кохлеарных имплантов прижатым к ладоням затылком.
- Но снаружи светло. В этой комнате есть окно; похоже, у них искусственное освещение и внутри, и снаружи.
- Интересно знать, зачем? - сказала Хак.
Понтер поднялся - так странно было свешивать ноги с края кровати и нащупывать пол где-то внизу - и заспешил к окну. Было слишком светло, чтобы разглядеть звёзды, но…
- Вон там, - сказал Понтер, поворачивая запястье к окну, чтобы Хак могла видеть.
- Да, это земная луна, - сказала Хак. - Её фаза - примерно последняя четверть - в точности соответствует сегодняшней дате: 148/118/24.
Понтер покачал головой и вернулся на странную приподнятую кровать. Он сел на её край; без опоры для спины сидеть было неудобно. Потом дотронулся до левой стороны головы, которую забинтовал человек с замотанной тканью головой - возможно, подумал Понтер, этот человек тоже серьёзно ранен.
- Голова болит, - сказал он в пустоту.
- Да, - согласилась Хак. - Но ты же сам видел нутрограммы, которые они сделали; серьёзных повреждений нет.
- Но я чуть не утонул.
- Это так.
- Так что… возможно, у меня повреждён мозг. Аноксия и всё такое…
- Думаешь, у тебя галлюцинации? - спросила Хак.
- Ну, - сказал Понтер, обводя рукой комнату, - как ещё объяснить всё это?
- Если у тебя галлюцинации, - ответил компаньон после короткой паузы, - то мои слова о том, что это не так, могут быть их частью. Так что нет никакого смысла пытаться тебя разубедить, не правда ли?
Понтер снова улёгся на кровать и уставился в потолок, на котором не было ни хрономеров, ни украшений.
- Тебе обязательно нужно поспать, - сказал Хак. - Возможно, утром ситуация прояснится.
Понтер едва заметно кивнул.
- Белый шум, - сказал он. Хак повиновалась и начала проигрывать через кохлеарные импланты тихое, успокаивающее шипение. Но несмотря на это Понтер ещё долго не мог заснуть.
Глава 9
День второй
Суббота, 3 августа