Несмотря на привлечение значительных сил регулярной Красной армии, сломить сопротивление плохо вооруженных тамбовских повстанцев никак не удавалось. Красноармейские части, еще совсем недавно исключительно храбро сражавшиеся против Врангеля или белополяков, едва прибыв на Тамбовщину, быстро теряли свой боевой дух и действовали крайне вяло и нерешительно. В частях процветало дезертирство. Только за два месяца – январь и февраль 1921 года – из войск Тамбовской губернии дезертировали 8362 человека.
11 февраля в своем докладе Главкому РСФСР С. С. Каменеву командующий войсками Тамбовской губернии А. В. Павлов назвал главную, по его мнению, причину того, что антоновщина до сих пор не поддается ликвидации. "В Тамбовской губернии не бандитизм, – писал в докладе Павлов, – а крестьянское восстание, захватившее широкие слои крестьянства".
Все большему числу ответственных работников в Тамбове и Москве становилось ясным, что одними военными мерами антоновщину не ликвидировать.
Еще 12 января 1921 года пленум ЦК РКП/б/, в работе которого участвовал и В. И. Ленин, обсудил вопрос о настроениях крестьянства и создал две специальные комиссии. Одной из них было поручено "спешно подготовить меры военной ликвидации бандитизма", а другой – в течение двух недель "обсудить возможные меры быстрого облегчения положения крестьян."
27 января приступила к работе и Центральная межведомственная комиссия по борьбе с бандитизмом. В ее состав вошли представители ЦК РКП/б/, Совета Труда и Обороны, Реввоенсовета Республики, ВЧК, Наркомата путей сообщения и Главного командования Красной армии. Первоначально эту комиссию возглавлял Ф. Э. Дзержинский, а с 20 февраля – заместитель председателя Реввоенсовета Республики Эфраим Маркович Склянский.
С 25 по 28 января в Тамбове проходила очередная X губернская партийная конференция, на которой с докладом о военном положении губернии выступил А. В. Павлов. Копия его доклада была немедленно направлена В. И. Ленину, все пристальнее следившему за ходом борьбы с антоновщиной. Во время партконференции в Тамбове находились такие видные деятели РКП/б/, как Николай Иванович Бухарин, Лев Борисович Каменев /настоящая фамилия Розенфельд/ и Анатолий Васильевич Луначарский. Все они, каждый по-своему, информировали Ленина о положении в Тамбовской губернии.
29 января Ленин дал письменное приказание Склянскому еженедельно докладывать ему о ходе ликвидации восстания на Тамбовщине.
2 февраля Ленину был направлен доклад командования внутренних войск об их участии в подавлении Антоновского мятежа. В этот же день на заседании Политбюро ЦК РКП/б/, в присутствии В. И. Ленина, был заслушан доклад только что вернувшегося из Тамбова Н. И. Бухарина. 4 февраля секретарь ЦК РКП (б) Николай Николаевич Крестинский сообщил телеграммой Тамбовскому губкому партии, что, обсудив доклад Бухарина о положении дел в Тамбовской губернии, ЦК постановил командировать туда двести опытных партийных работников во главе с В.А.Антоновым-Овсеенко. В начале февраля В. И. Ленин чрезвычайно обеспокоился
усилением политического бандитизма и крестьянских восстаний в стране. При этом особое, первостепенное значение он придавал необходимости скорейшего разгрома антоновщины и ликвидации отрядов знаменитого Нестора Ивановича Махно, которые, двигаясь из глубины Украины, в самом конце января появились в юго-западной части Воронежской губернии. Главное командование Красной армии всерьез предполагало, что выдыхающийся из сил Махно идет на соединение с Антоновым или, по крайней мере, с Колесниковым, который с полутысячным отрядом всадников вновь объявился на юге Воронежской губернии и 2 февраля едва не взял налетом уездный город Богучар.
В записке, адресованной заместителю председателя Реввоенсовета Республики Э. М. Склянскому, В. И. Ленин писал: "Надо ежедневно в хвост и в гриву гнать /и бить и драть/ Главкома и Фрунзе, чтобы добили и поймали Антонова и Махно."
Главком С. С. Каменев и командующий войсками Украины и Крыма Михаил Васильевич Фрунзе прилагали, казалось бы, максимум усилий, чтобы в ближайшие же дни покончить хотя бы с более слабым противником – Махно. На "хвосте" у отряда Махно буквально повис красноармейский сводный корпус под командованием Владимира Степановича Нестеровича /1800 штыков и 1100 сабель при 70 пулеметах и 12 орудиях/, а движение махновцев на северо-восток отчаянно стопорили до десяти советских бронепоездов под общим командованием Харина.
Однако, дойдя почти до Алексеевки /ныне райцентр Белгородской области/, Махно резко повернул на юг, в сторону Луганска. Несколько раз красноармейские части плотным кольцом окружали махновский отряд, а отдельные бронепоезда выпускали по нему до тысячи снарядов в день. Но Махно всякий раз удавалось избежать неминуемого вроде бы разгрома и вырываться из очередного кольца. Мало того, 5 февраля, в двадцати километрах севернее Луганска, махновцы умудрились даже разгромить кавалерийскую бригаду красных.
Очевидно, о всех этих неудачах стало известно Ленину, который 6 февраля писал Склянскому:
"Наше военное командование позорно провалилось, выпустив Махно /несмотря на гигантский перевес сил и строгие приказы поймать/, и теперь еще более позорно проваливается, не умея раздавить горсток бандитов.
…И хлеб и дрова, все гибнет из-за банд, а мы имеем миллионную армию. Надо подтянуть Главкома изо всех сил."
8 февраля, во время заседания Политбюро ЦК РКП/б/, на котором обсуждались вопросы о предстоящей посевной компании, положении крестьянства, о бандитизме и другие, Ленин написал "Предварительный, черновой набросок тезисов насчет крестьян", суть которого заключалась в следующем:
"1. Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене продразверстки /в смысле изъятия излишков/ хлебным налогом.
2. Уменьшить размер этого налога по сравнению с прошлогодней разверсткой."
Этот ленинский "черновой набросок" явился первым документом, определявшим новую экономическую основу отношений между рабочим классом и крестьянством и намечавшим конкретный путь перехода от политики "военного коммунизма" к так называемой "новой экономической политике", или НЭПу. Именно этот документ был позднее заложен в основу проекта решения о замене продразверстки натуральным налогом, принятого X съездом партии коммунистов 15 марта 1921 года.
Однако здесь следует сказать и о том, что об отмене продразверстки думали не только в Москве. Этот вопрос яростно обсуждался в Тамбове еще в конце января, в присутствии Н. И. Бухарина. А 2 февраля вернувшийся в Москву Бухарин сделал на заседании Политбюро доклад о положении в Тамбовской губернии. Позднее /в июле/ Ленин назовет доклад Бухарина "паникерством", ну а пока, очевидно, он так не думал. Ибо уже 5 февраля, выполняя директиву Политбюро ЦК РКП/б/, нарком продовольствия Александр Дмитриевич Цюрупа отдал распоряжение о прекращении взимания продразверстки в Тамбовской губернии. 9 февраля тамбовские губком партии и губисполком в специальном обращении к крестьянам губернии писали, что они "с великой радостью приняли это распоряжение Народного Комиссариата по продовольствию, и сейчас по всей губернии сделаны распоряжения уездным продкомиссариатам немедленно по получении сообщения прекратить собирание хлебной разверстки и снять все продотряды."
Как же могло случиться, что тамбовские власти вдруг "с великой радостью" встретили отмену продразверстки? Ведь, как известно, раньше они и слышать не хотели не только об отмене продразверстки, но даже и об уменьшении ее объема.
Дело здесь в том, что в конце января 1921 года во главе Тамбовского губкома РКП/б/ встал Николай Михайлович Немцов, который и явился главным "зачинщиком" отмены продразвёрстки в губернии. Губисполком же, пока его возглавлял А. Г. Шлихтер, был резко против "капитулянтской линии" губкома и его нового секретаря Н. М. Немцова, считавшего, что для того, чтобы искоренить бандитизм в корне – надо снять со всей губернии продразверстку". По этому поводу между руководствами губкома партии и губисполкома произошло великое столкновение, закончившееся в итоге победой губкома /А. Г.
Шлихтера вскоре переизбрали, и новым председателем губисполкома стал Андрей Сергеевич Лавров – сторонник Н. М. Немцова/. Конфронтация тамбовских руководителей, усугублявшаяся к тому же острой личной неприязнью, всерьез озадачила командующего войсками губернии А. В. Павлова, который 10 февраля вынужден был даже обратиться за советом к Главкому С. С. Каменеву:
"В Тамбове такая склока идет между партией и губисполкомом, что скоро мне придется применять к ним какие-нибудь исключительные меры. Товарищ Шлихтер был у меня и умолял спасти положение вещей, спасти партию. Подавление восстания возможно при дружной работе партии, а этого здесь нет. Такое мнение имеют и Луначарский, и Каменев, с которыми я говорил. Поэтому … прошу Вашего совета: не нужно ли наложить на них твердую военную руку путем создания реввоенсовета, при условии, чтобы членами такового были назначены тот же Шлихтер и Мещеряков, которых Вы знаете, и с которыми я бы мог продуктивно, без трений работать. Повторяю, положение очень серьезно."
Главком пообещал Павлову переговорить на эту тему со Склянским. Склянский же все рассказал Ленину, а тот дал указание внести, не мешкая, вопрос о распре тамбовских руководителей в Оргбюро или Политбюро ЦК РКП/б/ и договориться с секретарем ЦК Н. Н. Крестинским "о немедленных мерах устранения склоки."
В пожарном порядке вызванный в Москву секретарь Тамбовского губкома партии Н. М. Немцов 14 февраля имел двадцатиминутную беседу с В. И. Лениным. А через день вопрос о Немцове рассматривался уже на заседании Политбюро ЦК РКП/б/.(184) Результатом этого рассмотрения было то, что спустя несколько дней Тамбовский губком партии возглавил новый секретарь – Борис Афанасьевич Васильев /настоящая фамилия Гольберг/.