- Мне "Пираты Карибского моря" больше нравятся, - сдержанно откликнулся Тема. - Там один Джонни Воробей чего стоит!
- Не понял. Какой еще воробей?
- Ну, вы тут пока поболтайте, парни… а я пройдусь.
Подмигнув Теме, Ратников наклонился и прошептал:
- Про "Эспаньолу" у него выспроси.
- Угу, - коротко кивнул мальчик. - Понял.
Оставив ребят, Михаил неспешно зашагал по бережку, вдоль различного вида заборов, коими ограждали свою территорию многочисленные местные здравницы. Выходившие к морю ворота, наверное, и стоило считать главными, а вовсе не те, что парадно глядели с той стороны на шоссе.
"Санаторий завода ФИЗТЕХПРИБОР", "Пансионат "Ласточка"", пионерский лагерь "Рассвет"… - Ратников внимательно читал вывески, пока взгляд его наконец не остановился на глухих железных створках, выкрашенных шаровой краской. Вывески на них никакой не было, зато имелась надпись "Посторонним вход воспрещен" и чуть ниже - "Зона охраняется собаками".
Ага… верно, это и есть то, что нужно.
- Девушки, не подскажете, я через эти ворота к шоссе пройду? - Ратников помахал рукой проходившим мимо девчонкам в нарядных крепдешиновых платьях.
- Не, не ходите. Тут никто не ходит, да и не откроют вам. Лучше через пионерлагерь или во-он там, за пирсом, по тропке.
- Понятно. Спасибо, девушки. А здесь-то что такое?
- Какой-то закрытый профилакторий. Мы и не знаем точно, там ведь собаки… слышите?
- Да уж.
Судя по лаю, собаки там точно имелись, уж по крайней мере - одна.
Молодой человек осторожно прошелся мимо высокой бетонной ограды, поверх которой была густо натянута колючая проволока, так, что не перелезешь. Просто так не перелезешь, но если подойти к этой проблеме вдумчиво и не предвзято, то можно разрешить и ее. Тем более, что в припрятанном ТТ еще оставались патроны. К тому же особой-то надобности лезть в эту крепость и вовсе не имелось - доктора Отто Лаатса можно было спокойненько достать и на нейтральной почве - в четверг, у торгующего патефонными пластинками старичка. Кстати, как раз к четвергу бы и неплохо вооружиться…
- Арте-еом! - вернувшись обратно, Ратников помахал рукой. - Пошли, пора уже.
- Ага. Сейчас иду, дядя Миша.
Темка подбежал - радостный, веселый…
- Ой, дядь Миша! Я тут со многими пацанами перезнакомился… Этого веснушчатого, знаешь, как зовут?
- Как?
- Вилор. Что в переводе значит - Владимир Ильич Ленин - Организатор Революции. Первые буквы сложить, вот и выйдет - Вилор. Классный, между прочим, парень. Дядя Миша, можно, я вечером пойду погуляю?
- Ага… А забор кто делать будет, я?
- Так я на маленько…
- Ладно, сходи, что с тобой делать? Об "Эспаньоле" узнал чего?
- Да так… Вилорка сказал, что мотобот этот сперва хотели в школу его отдать - там клуб юных моряков есть. Но не отдали - из профилактория этого председателя попросили, вот он и…
- Понятно.
- Еще узнал, что последние недели две мотобот вообще в море не ходит - ремонтируется. Там два человека всего - моторист и его помощник, про которого Вилор сказал, что он приблатненый. Что это за слов такое, а, дядя Миша?
- Шавка бандитская, - Михаил сплюнул на песок. - Гонору много, ума мало. А что, за капитана у них там кто?
- А нету капитана, еще не назначили. Старому, говорят, в пьяной драке башку проломили.
Ратников ничего больше не сказал - лишь про себя усмехнулся. В пьяной драке? Ну-ну… Да на всякий случай предупредил Артемку:
- Смотри, меня при бабке дяде Мишей не назови.
- Не назову, - мальчишка даже обиделся. - Что я, маленький, что ли?
Вернувшись, они честно отработали часа три, как минимум, - участковый как раз привез штакетник. Пока, правда, только успели разобрать старый покосившийся и вот-вот грозивший рухнуть забор, но и то уже было немало.
- Ой, молодцы, ой, милые вы мои, - радостно причитала тетка Степанида. - Ой, горилки налью… поужинаем. А завтра Ондрейка приедет - столбы вкопать поможет.
- Степанида Лукьяновна, я тут пока один поработаю… а вы б покормили чуть парня. Гулять, вишь, ему приспичило - друзья-приятели отыскались.
- И правильно! Нешто без друзей-то можно? Иди, иди, детка, ужо молочком напою.
Пока не начало темнеть, Ратников, выпив стопку принесенной таки бабкой горилки и шумно закусив лучком, прикинул на глаз расположение новых столбов, после чего, попросив у хозяйки веревку, вымерял все уже гораздо более тщательно.
- Виталий, ужин-то поспел уже. Картошечка, сальцо. Иди-иди, горилочки тяпнем, посидим.
- Да, пожалуй, - махнул рукой Ратников и отложил взятую было штакетину в сторону, затем, подойдя к рукомойнику, принялся шумно, с отфыркиванием, плескаться, как и положено всякому рабочему человеку. При этом даже напевал: - Группа крови на рукаве… мой порядковый номер на рукаве…
А из окна напротив снова зазвучала музыка. Какой-то танцевальный оркестр, Миша не смог сейчас утверждать точно, какой именно, а ведь когда-то мог… Когда так же вот ловил чертова доктора!
Солнце уже скрылось почти что наполовину, и последние лучи его золотили крыши. Пахло солеными морскими брызгами, рыбой и почему-то - соляркой. Наверное, это был запах возвращающихся с лова баркасов.
Ага… вот занавеска в окне дома напротив дернулась… Хозяин патефона перевернул пластинку. Снова полилась музыка…
А вообще-то, почему б с этим меломаном не познакомиться? Может, именно через него и удастся выйти на доктора? Обычно увлеченные чем-то люди, как рыбаки, друг друга издалека видят.
И в самом деле - почему бы и нет?
Натянув майку, Ратников подошел к калитке - пластинка как раз закончилась:
- Здоров, сосед! Хорошая у тебя музыка.
- Хорошая… - Выглянувший в окно парень приветливо улыбнулся…
А Михаил едва не упал…
Сперва подумал, что показалось…
Да нет… Еще и темнеть-то не начинало…
Но… откуда он здесь? Наверняка ведь вот так же… провалился. Оттуда, оттуда, из профилактория. Разогнал банду да случайно наступил на браслетик и вот…
Больше не раздумывая, Ратников в три прыжка оказался под окном меломана, стукнул по подоконнику. Снова дернулась занавеска.
- Ну чего еще?
- Васька? Ганзеев? Ты?
- Ну, я.
- Ну, здоров, черт! Не узнал, что ли?
Глава 19
Лето 1948 года. Колхоз "Рассвет"
ДВА КАПИТАНА
У нас за спиной
Стреляют в тебя и Дантес, и Мартынов…Владимир Торопыгин.
Поэзия
- Здоров, Ганзеич! - радостно повторил Миша. - Что, не узнаешь, что ли? И… это… ты зачем усы-то отрастил?
- А… мы знакомы? - неуверенно произнес меломан. - Обожди-ка…
С веранды донеслись поспешные шаги, и вот Ганзеев уже вышел во двор, встал напротив, изумленно моргая…
Ганзеев…
Нет, не Ганзеев! В смысле, не Веселый Ганс! Похож, очень похож, но не он…
- Ха!!! - похожий на Ганзеева парень вдруг со всего размаху хлопнул Михаила по плечу. - Вот только сейчас тебя признал. Ты ж с Прибалтийского фронта… Апрель сорок пятого помнишь? Под Кенигсбергом. Ты тогда еще пьяный с трофейного велосипеда в лужу упал!
- Я? В лужу?
- О! Вижу, что вспомнил. Ну, здорово, разведка. Ты здесь как, в отпуске или здешний?
- В… в отпуске.
- Я вот тоже в отпуске. Ну, заходи, не стой, за фронтовое братство дерябнем. Я ж тогда на Третьем Белорусском служил.
Ганзеев! Это ведь точно - Ганзеев. И на фамилию отозвался… и зовут…
- Поди, майор уже?
- В капитанах.
- И я…
- Василий, вот, прямо сюда проходить?
- Сюда, сюда, давай, не стесняйся… Извини, друг, забыл, как тебя звать-то?
- Миша я, Ратников.
- А-а-а! Теперь вспомнил, точно - Мишка! Как ты тогда в лужу-то? Еле вытащили.
- Пьяный был, - скромно потупился гость. - Плохо все помню.
- Ха! То-то и оно, что пьяный. Слушай, а у вас девчонка одна была, санинструкторша, она где сейчас, не знаешь?
- В Хабаровске… Мы даже встречались пару раз.
- Ишь ты, куда занесло-то! Так ты что, с Дальнего Востока, выходит?
Присаживаясь на предложенный хозяином табурет, Ратников пожал плечами:
- Выходит, так.
Михаил уже догадался, кого повстречал. Невероятно, но… Надо же! Это и вправду Ганзеев, Василий Ганзеев… Только не Веселый Ганс, а его родной дед!
Ганс же про него рассказывал, хвастал, мол, такой был дедок героический, и как раз вот здесь, в Приазовье, воевал… Нет, не воевал, а какие-то лихие дела проворачивал… и служил, похоже что - в "органах". Если так, с дедом этим ухо нужно держать востро!
Дед… Вот этот вот молодой парень - дед! Ратников хмыкнул.
- Ну, - Ганзеев уже плеснул волку в стаканы. - Давай, брат.
Выпив за встречу, закусили таранькой…
Михаил четко себе представлял, что будет дальше. Теперь выпьют за Победу, потом - за погибших, следующий тост - за товарища Сталина… Ну, а дальше пойдут воспоминания - и вот тут-то очень легко попасться! Ганзеев легко догадается, что Миша - не тот, за кого себя выдает. Черт… и надо же такой встрече случиться! Теперь попробуй выкрутись. И все же…
- Смотрю, музыку любишь? - Ратников кивнул на патефон.
- Да так. Балуюсь.
- Я тоже. Пластинки гляну?
- Конечно, смотри… Ну, за товарища Сталина!
На этот раз, как полагается, выпили стоя и по полной. А как же иначе-то?
- Ты извини, я у тебя надолго не задержусь - завтра с утра пораньше с сынишкой в Бердянск собрались, - предупредил гость.