Международный инвестиционный банк был учрежден странами СЭВ в начале семидесятых как аналог МВФ в рамках социалистической системы. Полезное начинание, но мы не обговаривали раньше его участие.
- Это сам Юрий Юрьевич предложил. Под имя Карнауха многие джентельмены готовы дать деньги, но все они думают, что он все еще в системе СССР, и никакие доводы не способны их в этом разубедить. Попытайся мы это сделать, они бы начали детальное расследование всех запутанных акционерных отношений и вышли бы на наши трасты. А теперь первая же проверка покажет участие коммунистического банка и все всем станет понятно: Карнаух опять на рынке, работает от комми и ему можно доверить свои капиталы. Логично?
- Что-то в том есть, - согласился я. - В то, что он сам по себе, я на их месте не поверил бы никогда. А с прибылью что?
- Ну, как я понял, он нам нужен больше как инструмент манипуляции рынком? Поэтому какая-то прибыль пойдет и через него, но основное все же осядет в наших трастах. Чем больше снежный ком, тем больше к нему прилипает, так ведь? Пусть несут свои деньги Карнауху, пользоваться ими будем мы. Австрияки уже его навестили, люди в Сити забегали, звонили немцы и почему-то еще из Сингапура - я не вникал в подробности. Да и зачем? Какая разница, у кого отбирать деньги?
- Господи, что за циничного дельца я взрастил!
- Поздно причитать. Что выросло, то выросло, - довольно ухмыльнулся Захар. - В общем, часть денег будет оседать на счетах МИБ, а потом выводиться в Союз - на закупку всякой фигни вроде станков, которые заржавеют, даже не доехав до заводов.
- Жалко.
- Крохи, забудь. Нормальная плата за спокойствие. Но это еще не все.
- Что еще? - его инициативы начинали меня пугать, они становились непредсказуемыми.
- Нам уже по двадцать пять. - Он замолчал. - А тебе скоро вообще двадцать шесть.
- О да, закат жизни, пора подумать о пенсии.
- Нет, нам нужно жениться.
Я чуть не поперхнулся кусочком льда. Я ждал всего чего угодно, но только не этого. Чтобы Захар, редко пропускающий мимо любую слегка смазливую мордашку, по своей воле, находясь в здравом уме и светлой памяти, решил жениться? Должно быть его пытали электрическим током!
- Заболел, что ли? Зачем это еще? Нам без женитьбы не хватает геморроя? - выпалил я, когда смог выплюнуть из горла льдинку.
- Помнишь, что ты говорил о банках? Что пока у тебя нет банка - ты неполноценный?
- Ну, помню, и что?
- Так вот. Это только половина правды. Вторая ее половина как раз и состоит в женитьбе.
- Поясни.
- Не стать нам своими среди них, пока нет родственных связей. Никогда. Я был в Сити - мне улыбаются, со мной обедают, но я постоянно чувствую себя гостем. Мне не рассказывают слухи, только газетные новости, со мной не обсуждают тайны, я чужой. Но невозможно долго оставаться в гостях - либо меня попросят убраться и приложат все силы к нашему выдворению, либо заставят слиться с собой. Почему бы не сделать это раньше них?
Я задумался. Часто приходится делать что-то, что может показаться необходимым, но в итоге оказывается лишним, избыточным. Все зависит от целей. Нет нужды покупать Porsche 911, если нужно всего лишь ездить к теще на дачу. Красиво, престижно, но это просто глупая растрата. Нет смысла приглашать в дворовую футбольную команду Марадону. Даже на финал турнира "Кожаный мяч" - потом вся команда всю жизнь будет отрабатывать его двухчасовой гонорар.
- А зачем, Зак? Зачем ты хочешь стать для них своим?
- Резонов много, - рассудительно сказал Майцев. - Безопасность, влияние, власть...
- Ерунда, - оборвал я его. - В первом поколении своим ты для них не станешь. Не тешь себя иллюзиями. И на самом деле мы всегда будем для них врагами. Либо мы, либо они. По другому и быть не может. Я каждый день начинаю с плохого предчувствия, что мы вот-вот засветимся перед этими людьми, и нам станет туго, а ты хочешь сам выползти из тени к ним навстречу: вот он я, берите меня! Нет, Зак, если бы мы работали на себя, я бы первым ухватился за твою мысль, хотя, на самом деле она лежит на поверхности. Но дело в том, что все, что мы делаем, оно не наше. Вернее, не только наше. Понимаешь?
Он поднялся из кресла, прошелся до окна и замер перед ним.
- Если ты хочешь жениться, - продолжал я, - ради бога! Можешь даже поехать к какому-нибудь лорду и попросить у него руку внучки! Но не связывай с этой женитьбой каких-то особенных надежд. Ты будешь вечным приложением к имени жены. Даже со всеми твоими миллиардами. Есть один путь стать с ними вровень. Единственный. Нагнуть их раком и заставить с собой считаться. Этим мы и занимаемся. Все остальное - фантазии. Только с позиций силы. Они по-другому не понимают!
Я так возбудился, что налил себе больше половины стакана, забыв бросить в бурбон лед. В сердцах выругался.
- Ладно, забудь, - Захар, услышав, как я чертыхаюсь, повернулся. - Ты правее, чем я. Все это на самом деле временно. Долго, но временно. А коли так, то и смысла становиться постоянным во временном нет никакого.
- Временно - это очень хорошее и верное слово. Именно временно.
Я налил виски и в его стакан, и мы еще раз чокнулись стеклянными краями.
И проговорили до самого обеда, согласовывая свои дальнейшие действия. Я задумал выселить Захара в Европу - она должна была стать его основной ареной, местом, где он заработает авторитет и начнет им давить на определенных людей. И Майцев поддержал в этом.
- Я вот что думаю, - сказал он. - Горби уже пообещал вывести войска и из Германии, Восточной Европы и из Афгана. Только денег у него на это нет. Давай-ка создадим европейский частный консорциум, который по-тихому выкупит у него имущество уходящих частей, а потом перепродаст это все Коллю и прочим деятелям. Деньги хорошие. Отдадим Горби десять миллиардов марок за все, с исполнением после вывода войск, потом бундесам впарим за сто. Как думаешь, согласится?
- Зак, - я немного опешил от такой очевидной мысли. - Вот ты голова! А я-то думал, как мне к Михаилу Сергеевичу подкатить? Делай! Только перепродавать мы ничего не станем. Ни Коллю, ни всяким Валенсам. Пусть будут у нас земли в Германиях-Болгариях. А денег мы еще накосим.
Или он устал, или думал о чем-то своем, но привычного блеска в глазах я не увидел.
- Хорошо, - он снял пиджак со спинки стула, - тогда давай начнем для верности сразу с двух сторон эту тему давить. Отец пусть едет в Москву и ведет переговоры от лица фондов, а я начну подкапывать эту песчаную гору со стороны Германии. Восточной, разумеется. У моих итальянцев есть выходы на некоторых дельцов из ЗГВ, из Берлинской верхушки, должно получиться. В общем, я сейчас поеду домой отдохну после перелета, а вечером поговорим о текучке, да соберем меня в дорогу. Пора Японию почтить присутствием.
Майцев напоследок еще раз блеснул своими запонками, выпростав ладони из рукавов, и удалился со степенностью английского лорда.
Из приемной послышались какие-то невнятные визги девчонок, а потом в приоткрытую дверь заглянула Линда и стала выспрашивать - что это случилось с Захаром и почему он стал таким холодным.
Я отмахнулся от ее вопросов, сочтя их совершенно неуместными и ненужными. И, кажется, немного ее этим обидел.
А вечером Захар выложил на стол передо мной несколько прозрачный файлов - банковские выписки, протоколы собраний акционеров каких-то компаний. На французском, английском, немецком, итальянском, испанском, шведском языках.
- Что это? - я не понял смысла и десятой части этих документов.
- "Эрикссон", восемнадцать процентов, Nokia - девять, Siemens - двенадцать, Volkswagen - одиннадцать, Carrefour - семь, Nestle - восемь с половиной, VEBA, VIAG - по девять, Total, Eni - по четыре, Tesco, Deutsch Telecom, по три. Ну и по мелочи, где один, где полтора процента: металлы, автомобили, самолеты, фармакопея, банки, страховые компании, пара портов - Амстердам и Киль, судовладельцы, табачные компании, бельгийское, немецкое, итальянское оружие. В общем, стоимость пакета уже в районе сорока ярдов и места в советах директоров десятка европейских лидеров. Если посчитать это все твоей собственностью, то и без американских и японских активов ты уже самый богатый человек в мире. Хватит пока? А то на рынке нездоровый ажиотаж, цены как космический корабль "Восток" на орбиту рвутся. Нужно их как-то приземлить немного, а то встанет нам эта собственность в копеечку. Возьмешься?
- Как ты это сделал? - спросил я, перебирая бумаги. - Ведь в Европе у нас было всего миллиардов пять?
- Элементарно, Ватсон, - хихикнул Майцев. - Покупаем пакет, кладем его в банк как залог кредита, получаем деньги, на которые мы снова покупаем другой пакет, опять в банк, опять кредит... В конечном итоге все в залоге у итальянских банков. Через несколько ручных фондов. А поскольку наши бумаги все время дорожают, то кредитное плечо все время уменьшается. Словом, взяли пять, сварили сорок. Несложное дело, если знаешь, что ничего падать не будет. Безрисковое.
Я отложил файлы в сторону, долго смотрел на своего друга. Передо мной стоял циничный, практичный и успешный "делатель денег". Мастер построения прибыльных схем и настоящая акула финансовых течений. Нужен ли я ему?
- Знаешь, Зак, за будущее нашего начинания я теперь совершенно спокоен. Эти миллиарды в Европе - они твои. Делай с ними что хочешь. Их добыл ты и это только твое право - распоряжаться ими.
Я должен был так сказать, потому что начинал физически ощущать сомнения, терзающие Майцева. Да любому нормальному человеку не захочется долгое время быть чьим-то придатком, исполнителем. Тем более, что он давно перерос этот уровень и я уже даже и не знаю, кто был более полезен для наших целей - я или он?