Любопытно отметить, что уже в этот период Герцена беспокоит тема индивидуальности и eе судьбы Утверждая (в соответствии с мистической натурфилософией), что "вся природа есть возвращение от падения", Герцен считает бесспорным лишь "общий закон", - но "частность закона - тайна Бога". Герцен тут же спрашивает, какой смысл в существовании тех, кто никогда не мог раскрыть своих "возможностей", и кончает так: "но не тщетно же их существование. Я твердо верю в строгую последовательность и отчетливость Провидения".
Герцен еще до отмены ссылки женился на Н. А. Захарьиной; когда он, уже женатый, встретился через некоторое время с ближайшим своим другом Огаревым, который был тоже женат, - мистическое религиозное настроение охватило всех. В комнате Герцена висело Распятие, - и все они четверо опустились перед ним на колени, в благодарной молитве… Но скоро это религиозное настроение стало спадать у Герцена. Еще в 1839-ом году он пишет перед рождением сына: "Бог поручает мне это малое существо, и я устремлю его к Богу", но уже через год он чувствует иначе. В письме к Огареву, утешавшему его (у Герцена было много тогда тяжелого в семье - преждевременные роды, смерть ребенка, тяжелая болезнь жены) тем, что это - "частный случай", не нарушающий общей гармонии бытия, Герцен пишет: твои утешения - "одно из проявлений ложной монашеской пассивности". Впрочем религиозное разрешение тяжелых дум о страшной силе смерти все еще звучит у Герцена: "дух здесь же - при смерти побежден, безумные стихии берут верх над жизнью. Да, тут религия, одна религия несет утешение. Философия еще. не овладела идеей индивидуума". Это сказано, конечно, по адресу Гегеля, но беспокойство о тайне человеческой судьбы охватывало Герцена постоянно. Когда же умерло у него трое детей, у Герцена начался настоящий бунт. В дневнике (апрель 1842-го года) уже читаем ироническое замечание о "детски-религиозных людях": "я даже завидовать им не могу, хотя удивляюсь великой тайне врачевания безвыходного горя - суеверным мечтательным убеждением". В сентябре того же года читаем в Дневнике сильные строки о "давящей грусти, которая растет, растет, - и вдруг сделается немая боль, и так станет ясно все дурное, трагическое нашей жизни… готов бы умереть, кажется". Мы вступаем явно в эпоху крайнего духовного кризиса, который унесет не только благодушный панлогизм Гегеля, но и религиозную веру. Острое ощущение трагедии бытия со всех сторон охватывает Герцена, - и в это время и складывается его собственная философская позиция. Здесь ключ ко всему позднейшему мировоззрению Герцена, к той "философии случайности", которая подкопала его прежние взгляды. Но прежде, чем "философия случайности" до конца овладела мыслью Герцена, он очень глубоко и сильно пережил влияние Гегеля. Остановимся на этом периоде у Герцена.
4. Герцен очень основательно изучал Гегеля - об этом особенно красноречиво говорят записи в его Дневнике, но его рецепция Гегеля довольно своеобразна. Чижевский признают, что Герцен, "исходя из гегелевских предпосылок, почти нигде не переживает гегелевских формулировок и гегелевских схем". Плеханов постоянно упрекает Герцена в одностороннем понимании Гегеля, хотя и признает, что у Герцена не было "пренебрежительного отношения" к Гегелю. Внимательное изучение Герцена убеждает, действительно, прежде всего в тол, что он вовсе не был "гегелианцем" в точном смысле слова, - он не только "свободно" относился к системе Гегеля, но и брал из нее не все, а лишь то, что ему было нужно. Система Гегеля заполнила для Герцена прежде всего ту пустоту, которая образовалась у него после падения религиозного мировоззрения. Религиозный имманентизм, к которому Герцен имел внутреннюю склонность (от ранней "секулярной религиозности"), получил в учении об Абсолютном Духе, живущем в мире и через мир, новую формулировку. Это очень живо и даже поэтично раскрыто в первой статье "О диллетантизме в науке". "Субстанция влечет к проявлению, бесконечное - к конечному, пишет здесь Герцен: в вечном движении, в которое увлечено все сущее, живет истина… в этом всемирное диалектическое биение пульса жизни". Герцен очень благодушно принимает пока то понимание личности, которое соответствует системе имманентизма. Философия развивает в человеке "всеобщий разум, освобожденный от личности…