4. Князь В. Ф. Одоевский прожил довольно долгую жизнь (1803–1869), пережил сложную философскую эволюцию (в его философском творчестве следует отметить три периода), был исключительно плодовит, как литератор, часто предпринимал издание сборников и журналов. Это была очень разносторонняя и деятельная натура, но при всей пестроте его интересов и занятий, он всегда оставался мыслителем, всегда стремился к строгой систематичности в своих построениях. Его значение в развитии русской философии раньше недостаточно учитывалось, но с тех пор, как появилась обстоятельная монография Сакулина о нем, можно считать установленным, что Одоевскому должно отвести очень значительное место в развитии русской философии. В Одоевском поражает многосторонность его интересов. Он (как впоследствии Герцен) очень интересовался естествознанием, - и пришел к философии, как он сам свидетельствует, от естествознания. Надо при этом иметь в виду, что в естественных науках его интересовали и факты и общие идеи: от интереса к фактам у него всегда ясно проявлялся принципиальный реализм- твердое и бесстрашное следование положительным данным знания. От интереса к общим идеям естествознания у Одоевского развились философские интересы - жил он ведь в эпоху яркого и победного развития натурфилософии. Всю жизнь Одоевский интересовался философией, точными науками, но всю жизнь был и литератором. Не отличаясь большим дарованием в сфере литературы, Одоевский все же писал очень много - и среди написанных им вещей найдется немало очень удачных. Интересно тут же отметить, что Одоевский оказался очень хорошим писателем для детей (что, как известно, встречается редко): его "сказки дедушки Иринея" сохраняют свою ценность доныне. Особенно надо подчеркнуть его исключительный интерес. к вопросам эстетики, - в частности к музыке, которую он знал очень хорошо и которой посвятил не мало своих произведений. Надо, наконец, указать и на то, что Одоевский постоянно уделял много внимания вопросам социального и экономического порядка: как свидетельствуют многие тирады в его "Русских Ночах", он очень глубоко чувствовал все первостепенное значение этих вопросов для нового времени.
В многосторонности интересов у Одоевского проявлялась широта его духа, а вместе с тем он постоянно стремился к философскому синтезу - подчас и рискованному, - поэтому его никак нельзя упрекнуть в эклектизме. Во все периоды его развития у него ясно выступают его "центральные" убеждения, вокруг которых он пытался строить свою "систему", - и если не всегда ясно, как он сводит к единству разбегающие в разные стороны положения, то самая тенденция к систематичности стоит у него вне сомнения.
Одоевский очень рано (13 лет) поступил в Университетский пансион (в Москве). Директором этого пансиона был проф. Прокопович Антонский, ученик известного нам деятеля масонства в XVIII в. - Шварца. Хотя Прокопович Антонский сам и не был масоном, но по справедливому замечанию Сакулина, через него, конечно, переходили к воспитанникам идейные традиции масонства. Отрицать историческую преемственность здесь никак не приходится… В числе преподавателей был знакомый нам проф. Давидов, позже туда вошел яркий проповедник шеллингианства - проф. Павлов. Уже в пансионе Одоевский стал заниматься философией, делал переводы из древних и новых авторов (в том числе Шатобриана - конечно его "Le genie du Christianisme"). В пансионе Одоевский много занимался музыкой (в том числе и теорией музыки), - в чем сразу обнаружил очень много вкуса. По выходе из пансиона Одоевский попал в литературный кружок Раича, где читал свой перевод Окена, потом, как мы видели, образовал вместе с другими юношами "Общество любомудров", в котором был его председателем. В том же году Одоевский (вместе с Кюхельбекером) затеял издание "Мнемозины" - нечто в роде периодически повторяющегося альманаха. В статье "От издателей" Одоевский ставит "Мнемозине" задачу "положить. предел нашему пристрастию к французским теоретикам" и "распространить несколько новых мыслей, блеснувших в Германии" и в то же время обратить внимание читателей "на сокровища, вблизи нас находящиеся" (т. е. проложить путь для самостоятельного русского творчества). Когда "Мнемозина" перестала выходить, любомудры стали издавать журнал "Московский Вестник", который и выходил (под редакцией М. П. Погодина, увлекавшегося тогда шеллингианством) с 1827 по 1830 г. Журнал этот, в котором Одоевский принимал деятельное участие, внес очень много в развитие философской культуры в России, - в нем помещалось много статей по философии, по эстетике.
Одоевский вскоре переехал в Петербург, где свел очень тесную дружбу с Велланским; в это время он особенно внимательно изучал Окена, затем Шеллинга. В последней книге "Мнемозины" Одоевский защищает необходимость "познания живой связи всех наук", иначе говоря необходимость исходить в изучении отдельных сторон бытия из "гармонического здания целого". Он задумывает издание Философского Словаря, для которого уже готовил некоторый материал - так в IV части "Мнемозины" напечатан его этюд об элейской школе. В другой части "Мнемозины" раскрывается идея знания, выводимая из понятия Абсолюта (по Шеллингу). К этому примыкает ряд ненапечатанных этюдов, ныне открытых и изложенных Сакулиным в его книге. В этих этюдах, написанных в духе Шеллинга, Одоевский занимается уже не вопросами натурфилософии, а проблемами человеческого духа - вопросами этики, эстетики, гносеологии. Особенно интересны его эстетические идеи. Надо иметь в виду, что еще до знакомства с Шеллингом Одоевский стремился к построению эстетики, - знакомство же с Шеллингом внесло существенные изменения в эстетические взгляды Одоевского. Он стремится ныне и в эстетике исходить из понятия Абсолюта, - а в философии музыки особенно пользуется принципом полярности.
В литературных произведениях этого периода Одоевский отрицательно относится к мистике, очень сдержанно он относится в это время и к вопросам общественной жизни. Оставаясь верным началам гуманизма, Одоевский подкрепляет их в это время отвлеченными этическими соображениями. Таков Одоевский в 20-е годы - это период увлечения Шеллингом и попыток построения, на основе трансцендентализма, общих концепций по гносеологии, этике, эстетике. Но с переездом Одоевского в Петербург (1825 г.), с женитьбой его, начинается новый период в его философских исканиях - Одоевский постепенно отходит от Шеллинга, чтобы отдать дань мистицизму.
5. Сакулин в своей книге об Одоевском намечает три периода в развитии мистицизма в России: "в Екатерининскую эпоху в мистике преобладал филантропизм, в Александровскую эпоху - религиозная созерцательность, в 30-е годы вносится элемент социальности". Эта довольно удачная схема верна, лишь поскольку дело идет о том, что преобладало в русском мистицизме в разные эпохи, но конечно все указанные моменты наличествовали во все эпохи, но лишь в разной пропорции.