Никто, окромя меня, так и не понял причину свалившегося горя. В начавшейся суматохе послушник Онисим передал мне ключ от подвала Смотровой башни, сдержав свое слово. Преисполнившись решимости, обещаю выкроить время и всенепременно изучить труд полоумного отца Ионы и рассказать о домыслах в летописи. Засим заканчиваю оный лист.
Преисполненный скорби о случившемся послушник Алфений.
23
Задумка была проста. Вспомнив исторический опыт развития арбалета и помножив на знание механики и физики современного мира, я с помощью Эрика толкнул прогресс вперед.
Первое – кропотливо сделано удобное ложе с прикладом. Второе – приладили, разобрав один самострел, дополнительную лукообразную пружину, усилив момент натяжения, но прочность и гибкость материала не устраивали и не могли дать необходимое количество энергии. Пришлось усилить коваными и закаленными пластинами наподобие автомобильных рессор. Добившись нужной жесткости пружин, перешли к решению проблемы натяжения тетивы.
К концам изогнутых пластин намертво приклепали ролики, облегчающие натягивание и соединяющие энергию обеих. Примитивный храповой механизм в сочетании с червячной передачей и рычагом, усовершенствованным трещоткой, позволял сильно облегчить усилия при заряжании арбалета. Взвести устройство могла и хрупкая девушка, а выкованная из кольчужной проволоки и спрятанная в прикладе арбалета пружина снабжала дополнительной энергией вылетающую стрелу, называющуюся болтом, претерпевшим усовершенствование (изрядно укороченный, снабженный тяжелым, остро заточенным наконечником, по расчетам, способный пробить латы).
Для уменьшения силы трения при полете и увеличения пробиваемости я поместил болты в специально изготовленный герметичный кожаный колчан, заполненный жиром.
Готовое детище заботливо лежало на чистой тряпице и поблескивало промасленными деталями. Настала пора испытания.
В качестве подопытного кролика привлекли Эльзу. Суматоха в кузнице давно вызвала неподдельный интерес у воинов, и, узнав о готовящейся демонстрации, те побросали дела и разместились на краю поляны. Солнечный диск неуклонно следовал на сближение с горизонтом. Ветерок затаился в замершей листве. Насекомые, почувствовав приближающий вечерний холод, прекратили полеты, избавив от назойливого стрекотания и жужжания. Погода располагала к чистоте эксперимента. Легкое волнение щекотало нервы.
"Должно получиться", – мысленно уверял я себя.
Собравшиеся зрители внимательно наблюдали за действиями помощников Эрика, превратив испытания в представление. На ветке дерева повешен старый щит, доставшийся от разбойников. Отсчитав двадцать пять шагов, я приступил к демонстрации достоинств нового арбалета.
Опозориться нельзя.
Эрик с помощниками, принимавшие горячее и непосредственное участие в изготовлении арбалета, с нескрываемым волнением наблюдали за мной. Неверие в успех четко читалось на лице кузнеца.
Под одобряющие возгласы собравшейся публики я сначала выстрелил в щит из лука. Стрела, быстро преодолев расстояние, звонко воткнулась в центр. Следующей стреляла Эльза. Изящно натянув лук, звонко щелкнула тетивой, и, дрожа оперением, стрела воткнулась в щит рядом с моей. Окружающие одобрительно загудели. Бывалые воины уважают меткость.
Эрик смотрел непонимающе, не осознавая смысл проделанного. Подойдя к покачивающемуся щиту, я показал ему, насколько глубоко вошла в дерево моя стрела и стрела, пущенная рукой женщины.
– Вот видишь, Эльза слабее, и соответственно стрела входит не так глубоко и доспех не пробьет.
Кузнец понимающе покачал кудрявой головой.
Вернувшись на исходную точку, попросил Эльзу зарядить купленный на вольном рынке самострел. Изрядно намучившись и потеряв много времени, девушка с трудом зарядила громоздкое оружие и по команде выстрелила в щит. Болт свистнул и гулко ударил в доску рядом с торчащими стрелами. Зрители довольно хмыкнули.
Я подвел Эрика к щиту и показал, что болт вошел намного глубже, но не пробил щит. Затем, опять же по просьбе и с подсказками, Эльза быстро и без явных усилий зарядила усовершенствованный арбалет, вложив пропитанный жиром болт. Результат от выстрела превзошел все ожидания.
Звонко звякнув роликами, тяжелая тетива и спрятанная в прикладе пружина с такой силой послали болт, что, попав в щит, он под общий вздох удивления расколол окованную железом доску, полетел дальше и звонко воткнулся в дерево, где и застрял намертво. Эрик и остальные замерли, пораженные невиданной мощью. Эльза, удивленно взмахнув ресницами, не растерялась и громко закричала:
– Слава герцогу!
Клич подхватили остальные. Притихшие горы взорвались эхом. Птицы всполошились, слетая с веток и оглашая округу нервным чириканьем. Не утерпев, зрители побежали к дереву, оживленно обсуждая увиденное чудо, принялись осматривать трещину в щите и пытаться выдернуть крепко застрявший в дереве болт.
– Жалую арбалет командиру и начальнику отряда личной охраны сержанту Эльзе! Эрик, с завтрашнего дня приступить к переделке самострелов и вооружить арбалетами отряд личной охраны, а я подумаю, как улучшить луки конных воинов! – Я не без труда перекричал стоящий на поляне гам.
Услышав голос герцога, воины притихли.
– Ваша светлость, будет сделано, можете не сомневаться!
Слова Эрика потонули в радостных выкриках "Слава герцогу!".
Довольный и радостный, под неутихающие овации я направился в шатер. На посту, сменив Каталину, гордо стояла полноватая, среднего роста девчонка с кудрявыми каштановыми волосами. Познакомиться с пятой представительницей маленького отряда личной охраны раньше не получилось – трудолюбивая и по виду добродушная девчонка постоянно кому-нибудь помогала, находясь в постоянной суете. И наконец наши дороги пересеклись. Увидев приближающегося господина, девчонка подобралась, напустив значимость на круглое, с пухлыми щечками лицо.
– Извини, не было времени раньше познакомиться. Как зовут тебя, воин?
– Не извиняйтесь, мой лорд. Заботы о нас отнимают много времени, а зовут меня Гета, – бархатным, с легкой хрипотцой голосом ответила девчонка.
– Гета. Красивое имя, достойное настоящего воина. Как будет готов стол, позови меня.
– Слушаюсь, ваша светлость!
Адольф раскинулся на ложе, нагло вытянув лапы, и, едва я вошел, прокомментировал:
– Ваша светлость продолжает удивлять местный темный люд глубокими познаниями.
– Сейчас ухо выкручу, – пригрозил я, падая рядом.
Доспехи, тщательно вычищенные, лежали аккуратной горкой возле сундука, не хватало кожаного плаща. Наверное, взяли выбить дорожную пыль.
Поваляться в тишине, наслаждаясь чувством полного удовлетворения от достигнутого прорыва, не дал Роган. Пламя светильника съежилось от влетевшего ветерка. На крепком стане пустынника отлично смотрелись новенькие латы, из-за спины торчали огромные рукояти сразу двух алебард. На поясе не хватало меча и короткого кинжала. Встав посреди шатра, воин приложил закованную в броню правую руку к груди и склонил голову в церемониальном приветствии.
В его внешности произошли изменения, которые удивили меня. Когда я увидел Рогана впервые, его голову покрывали жесткие, мелко вьющиеся волосы, а лицо скрывала всклоченная грубая борода. Теперь же череп темнокожего гиганта был гладко обрит, а на суровом лице, обрамляя пухлые губы и подчеркивая приплюснутый нос, пробивалась аккуратная курчавая бородка.
– Что удивительного? По обычаю пустыни, принося клятву верности, воины бреют голову и коротко остригают бороды, показывая чистоту помыслов, – важно заметил Адольф.
– Присаживайся, Роган. – Я приподнялся на ложе и широким жестом указал на подстилку из войлока.
Гигант с достоинством сел, сложив по-турецки ноги, внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Сахиб хотел узнать, кто такой Кхара, и верный воин готов поведать ему.
– Прекрасно смотришься в железных доспехах, Роган! Тебя почти не отличить от железнобоких.
– Благодарю, сахиб, но хоть тело и заковали в железные доспехи, под ними все так же бьется сердце воина пустыни. Роган доволен оказанной честью быть личным телохранителем сахиба.
– Я тоже очень рад, что отряд пополнился доблестным воином. Расскажи о Кхара, – закончив обмен любезностями, попросил я и заметил, как Адольф навострил уши.
Пламя светильника вытянулось в струну, бросая блики на темнокожую лысину. Запах горящего масла ненавязчиво витал в воздухе. Выдержав многозначительную паузу, Роган начал рассказ: