Я чуть растерялся. Вообще простые планировал, на сейчас, на теплый носок, но если есть и на меху, то почему нет. Однако покупка одежды мой бюджет тряханула неслабо, в отличие от еды она тут денег стоила, и немалых. Сомнения развеял сам продавец, а скорее хозяин лавки, сказав:
– Если спешки нет, лучше мерку сними, а через неделю приходи. Двадцать процентов аванс.
Так, за неделю что-то точно заработаем, лучше уж сразу. Поэтому уже через минуту я сидел на табурете, поставив ногу на хитрую дощечку с передвижными планками, а толстяк и еще один мастер быстро переговаривались по-армянски. Затем дощечку убрали, а толстяк потянулся к полкам и взял оттуда мужские туфли с невероятно длинными, загибающимися вверх носами. Гордо выставив на прилавок, спросил:
– Такой не хочешь себе?
Туфли пугали. Мне сложно было представить, как должны были сложиться жизненные обстоятельства, чтобы я их надел.
– А зачем? – спросил я осторожно.
– Как зачем? – удивился тот. – В такой весь Ереван ходит, серьезный ребята ходят, в ресторан-мисторан, клуб-шмуб, все в таких! Не нравится?
Вопрос был с зашифрованным требованием, а цену заказа "туриков" мне пока не объявили, поэтому ответил с упором на жалость:
– Да они дорогие для меня, ты гля какая работа! По-любому деньги заканчиваются. Не потяну.
– Как знаешь, – грустно вздохнул толстяк, отставив на полку цвет армянского обувного дизайна. – Туфли красивый, носил бы – гордый был.
– Это точно! – радостно согласился я, осознавая, что гроза миновала. – Сколько за ботинки?
* * *
Это был второй "доходный дом", принадлежащий городской Администрации, который мы посетили. Первый оказался все же мрачноватой дырой, разделенной на коммуналки, и жить там не хотелось – ходить по темноватым, плохо пахнущим коридорам среди висящих тазов и корыт, нюхать запахи с общей кухни. Правда и цена там была "учебная" по определению Федьки, хотя на фоне средней зарплаты маленькой отнюдь не показалась.
Второй дом мне показался лучше – четырехэтажный, с двумя подъездами и самыми настоящими лестничными площадками по четыре двери на каждой.
– Тут однушки у нас, – объяснял тучный одышливый мужик в военной фуражке без кокарды, перебирая ключи в отцепленной от пояса связке. – Маленькие, такие как моя привратницкая, но кухонька своя есть. И уборная, даже душ имеется.
Массивная деревянная дверь распахнулась, пропуская нас внутрь. Огляделся. Да, действительно непонятно, под кого это жилье планировалось. Квадратная комната площадью метров пятнадцать, не больше, даже меньше, пожалуй, прихожая – оттяпанный от нее кусок площадью еще в пару метров. Метра три квадратных было отпущено кухне, в ней даже полноценного окна не было, и еще столько же санузлу, в который умудрились втиснуть унитаз, маленькую раковину и даже поддон душа.
– Это для кого так строили? – удивился я.
– По документам выходит, что это общежитие. – переведя дух, сказал привратник, а если точнее – комендант. – Вроде как для холостых обкомовцев, и отдельная квартира, и вроде скромно. Да чего тут, тогда народ по коммуналкам жил, это за хоромы было. Ну и для нас сейчас, – добавил он, немного подумав.
– Это верно, – согласился я, вспомнив, что квартира Насти, например, которую она делит с Леной, вообще без кухни. А тут вроде все есть, и даже плитка.
– А как насчет газа?
– Мне надо сказать, позвоню, завезут баллон, – сказал комендант. – По утрам развозят. Сюда уже сам тащить будешь, или развозчикам пятерку дать надо, так не понесут.
– Понял. С водой нормально, горячая, холодная?
– Особо не жалуется никто. Бывает что напор падает, если наверх накачать не успеет, – он указал на возвышавшуюся поодаль водонапорную башню. – Но так в порядке. Да, горячая тоже от газа, колонку видел? Нет газа, мойся холодной.
Хорошо, что предупредил. Отвык я от такого, да и колонка висит не в тесной ванной, а на кухне. Нельзя по-другому, тут хоть окно есть, насколько я понимаю. После строительства своего дома большим специалистам по всяким нормам и правилам стал. Эх, мне бы мой дом… хоть сюда, хоть туда… с Настей. С любовью ведь строил, долго, вдумчиво.
– Двор есть, – продолжил комендант. – Забор колючкой замотан, можно сарайчике поставить, и в подвале кладовка. Если картошку или что положить. Ключ у меня возьмешь.
– Подвал-то светите? – спросил доселе молчавший Федька.
– У нас там лампы даже есть, – гордо сказал толстяк, все продолжая переводить дух. – И я каждый день прохожу. Двери везде на решетки заменили, шкафов закрытых не держим, только полки.
– Серьезно подготовились, – одобрил я.
– А что, мы дом элитный, понимаешь, – то ли всерьез, то ли в виде не очень веселой шутки выдал комендант.
– Вижу… – протянул я, рассматривая кровать.
Обычная, с панцирной сеткой и вполне односпальная. Вообще-то ложе надо бы другое, но я точно видел вывеску "Изготовление мебели" да и просто столярную мастерскую проезжал. Думаю, что решаемо. Остальное… а что тут остального? Тумбочка, шкаф с дырками в дверцах, шкаф книжный со стеклами и маленький письменный стол. Ну да, под "ответработника" квартирка, ему что-то писать надо было, ну и читать иногда.
– Все расчеты с вами? – уточнил я.
– Не-не-не, – замотал головой комендант. – Я квиточек выпишу и добро пожаловать в сберкассу. И оттуда обратно, с квитанцией об оплате.
– Да мне как скажете, – подал я плечами.
Что-то не думаю я, что удастся найти лучше. Глянул на Федьку вопросительно, он кивнул незаметно, мол "соглашайся". Чистенько тут, даже подъезд недавно побелили и покрасили.
– Электричество скоро дотянуть обещают, – добавил комендант. – Можно будет генератор не гонять.
– Лестница освещается?
– Пока керосинками. Проводка есть, но лампочки не выделили.
– Отец, может лампочками аренду? – спросил, глядя чуть в сторону, Федька.
– А как я их проведу? – вздохнул тот. – У нас тут надзор, копейка мимо не проплывет.
– Лады, – принял я окончательное решение. – Выписывайте квиточек. Сколько там сразу платить?
– Депозит и за три месяца, – сказал тот, жестом приглашая на выход. – В комендантской у меня бланки, там выпишу. Пойдемте.
В комендантской было жарко натоплено, на рабочем столе лежала раскрытая на середине книга. Краем глаза я глянул в текст и с удивлением обнаружил, что толстяк-комендант увлекается Жюль Верном. Это был "Пятнадцатилетний капитан".
Тот уселся на скрипнувший стул, сдвинул книгу в сторону, потом нацепил на нос вполне модные очки, правда уже скрепленные черной матерчатой изолентой на месте одного из "суставов".
– Сколько жить будет там? – спросил он, вынимая из стола пачку отрывных бланков и карандаш.
– Двое.
– Но ответственный квартиросъемщик один?
– Ну… да. Наверное, – чуть растерялся я. – Потом же изменить можно будет?
– Конечно. Давайте данные, фамилия, имя, отчество, год рождения, место работы, должность.
Быстро записав в все в бланк химическим карандашом, комендант разделил странички, оставив себе копию и аккуратно отложив в сторону фиолетовую копирку, второй листочек отдал мне.
– Вот с этим в сберкассу. Как мне квитанцию отдадите, так и квартирка за вами, заселяйтесь.
Стоящий у него за спиной Федька сделал страшные глаза, показал пять оттопыренных пальцев, сложил их затем в жест "о-кей", потом потер большой и указательный палец друг об друга. Пантомима получилась понятней некуда, да и… само уже вспомнилось, примерно это самое сделать и собирался. Вытащил из кармана "расчетку", выдрал страничку в пятьдесят рублей, протянул толстяку, сказав:
– Спасибо.
Тот смахнул бумажку в стол, словно не услышав и не заметив, но при этом сказал:
– Не торопитесь, никто это квартирку без вас не займет, а я тут до ночи сижу, не страшно.
– Это хорошо, еще раз спасибо.
Когда вышли на улицу, Федька сказал:
– Вов, зашибись апартамент, крест на пузе. Лучше из того, что тут найти можно, здесь же весь центр или из контор состоял, или коммуналок. Понимаю, что у тебя сортир в доме просторней был, но тут жизнь такая.
– Да я чего, без понятий? – даже удивился я. – Нормально, главное отдельно, и все свое, поесть там и помыться. А дальше… дальше видно будет.
Вообще-то я нечто другое имел ввиду, но Федька понял по-своему и поддержал:
– Во-во, поднимемся – коттеджики в Сальцево отстроим, оно совсем-совсем другое дело. Давай на заправку покуда, а потом я тебя в Сберкассу закину.
– Как скажешь, – кивнул я, глянув на часы.
Поздно еще не было, Настя на аэродроме до семи точно, как она сама говорила, так что перехватить ее там успею. Я даже не предупредил, что собираемся на мародерку, надо поговорить будет.
Заправка была далеко, у самого третьего КПП, куда подходила ветка с углеперерабатывающего завода, расположившегося прямо у разреза. Чугунные колонки с циферблатами, крашенные в оранжевый цвет, рядом колонки поменьше, с надписью "Вода" и "Масло". Мужик в невероятно замасленном комбинезоне и пропитанным этим же маслом сапогах, который что-то крутил у одной из колонок. Обернулся на звук мотора, дождался когда подъедем.
– Сколько и чего лить? – спросил.
– Бензин лей, – вздохнул Федя. – Девяносто литров.
Тот лишь чуть брови приподнял, затем сказал:
– По трояку литр сейчас.
– А то я не в курсе, – еще раз вздохнул Федя, отсчитывая деньги.
Выдержав короткую паузу, он доложил к кучке еще пятерку, сказал:
– Давай, нормально долей, чтобы девяносто и получилось.
Тот лишь ухмыльнулся мимолетно, сунул "бонусный" пятерик в нагрудный карман, и взялся откручивать крышку бензобака.