Мне было все равно, собственно говоря, поэтому я просто кивнул. Стучать никто не стал, она решительно толкнула дверь и мы оказались в очень большом и очень светлом зале, в каких в свое время размещали чертежников в конструкторских бюро, так, чтобы они все вместе трудились. Теперь же здесь причудливыми лабиринтами стояли многочисленные столы, в углу вперегонки стучали две пишущие машинки, люди говорили, несколько мужчин и женщин, собравшихся посреди зала, о чем-то активно спорили, склонившись над разложенной сразу на четырех столах гигантской картой.
Среди множества незнакомых людей оказался один знакомый – как раз тот самый Милославский, что читал нам с утра лекцию. Он обернулся, Насте заметно обрадовался, пожал ей руку с поклоном:
– Настенька, давно не виделись, как вы?
– Да все нормально было, Валерий Львович, до сегодняшнего дня, – улыбнулась Настя. – А вот с вашим заданием чуть не попали, самолет поврежден, – и выдержав паузу, добавила: – Чинить надо.
Вот так, чего резину тянуть, когда можно сразу к сути дела перейти.
– Но пятно разведали? – спросил Милославский, показывая, что он тоже прекрасно разбирается в приоритетах, и их иерархия от Настиной у него сильно отличается.
– Разведали и на карту нанесли, – сказала Настя, после чего обернулась ко мне: – Володь, отдавай карту.
Я вытащил из планшета карту со своими пометками, протянул ученому, сказав:
– Я больше к ориентирам привязывал, потому что четких границ пятна не видно.
– Это понятно, четких их и не бывает, – кивнул он, разглядывая, затем спросил: – Кстати, а вы же вроде в Горсвете или ошибаюсь? Мы же виделись с утра?
– Выходной я сегодня.
– Это у нас первое свидание такое, – добавила Настя.
– Очень романтично, – усмехнулся Милославский. – Разведка границ Тьмы как способ весело провести время вместе. Так что там с повреждениями?
– Обстреляли нас, причем довольно серьезно.
– Где? – чуть насторожился он.
– Вот здесь, – сказал я, ткнув пальцем в обозначение на карте, возле которого стояла надпись "с. Копаево". – До двадцати человек, с винтовками.
– Похоже что сектанты, – добавила Настя.
– А кому там еще быть? – пожал плечами профессор. – Так близко даже мародеры бы не сунулись, потому как на них обязательно твари бы из Тьмы кинулись, это в пределах "прямого чутья". За вами гонялись?
– Призраки.
– Понятно, – кивнул тот, разглядывая карту. – По поводу фондов на ремонт и прочее – готовьте акт, в Администрацию, в отдел фондов, только сначала мне на визу. Посмотрим, что получится сделать, что там с запчастями для По-2 на горскладах.
– На этих складах разве что черта лысого нет, – засмеялась Настя. – Мы тут вообще как бурундуки, все в схроны.
– Ну а что поделаешь, если жизнь такая? – тоже улыбнулся профессор. – Из ваших коллег, фонарщиков, – обернулся он уже ко мне, – Половина живет еще и мародерством пустых городов. Город почти все берет, если исправно и имеет хоть какое-то назначение. Мало ли что и когда пригодится? А, ну да, вы уже за генератором гоняли, насколько я помню?
– Так точно, и дальнейшее мародерство планируем.
– Поосторожней все же, а то от лихости много народу гибнет, гонитесь за длинным рублем и лезете куда не просят, – сказал он негромко, после чего, сменив тон на более официальный, спросил у нас обоих сразу: – Так, чем еще могу помочь?
– Во сколько завтра будете, чтобы мне за визой подойти? – спросила Настя.
– Весь день буду на месте, подходи в любое время. Да, с утра, до одиннадцати, примерно, будет совещание в Администрации, так что буду отсутствовать. А потом – в твоем распоряжении.
* * *
– Видишь? – сказала Настя, указывая на аляповатую вывеску с надписью "Березка", пристроившуюся над дверью в небольшом желтом флигеле, глубоко вросшем в землю.
– Ага, действительно рядом, – кивнул я.
Мотоцикл мы так и бросили на стоянке у НКВД, пошли пешком. Снова заморосил мелкий дождик, тщательно смачивая и без того мерзкую грязь, покрывавшую и дороги, и тротуары. Дворники в городе были, и даже сейчас один из них трудился, зачем-то возюкая метлой из березовых веток по этой самой грязи, но видимого эффекта их работа не приносила. Грязь была везде, заляпывала обувь, отлетая с каблуков, собиралась сзади на брюках или полах плащей и пальто, пачкала вещи, как зараза, передаваясь дальше при прикосновении, и бороться с ней, похоже, нынешними силами было бесполезно. Спасти город от нее мог только асфальт, а он пока, похоже, не планировался.
У входа в "Березку" стоял большой скребок для обуви, которым мы и воспользовались, потом долго и тщательно елозили по коврику из щеток, после чего прошли в зал.
Там было не слишком людно, из полутора десятков столов занято не больше пяти. В это время сюда больше бегали пообедать или из НКВД, или из Комендатуры, или разведбатовцы, но официальный обеденный перерыв у них уже закончился, а до окончания рабочего дня было еще далеко.
Столы и стулья были привычно грубыми и тяжелыми, зато были меню, отпечатанные под копирку на машинке, как в старые добрые, или не слишком добрые, времена. Сам интерьер был больше деревянным, резным, лубочно-народным. А нормально, как альтернатива шашлычной так и вполне, если только кормят вкусно.
– Ты не забыл, что я сегодня больше не летаю и обратно на аэродром мне не надо? – спросила Настя, присаживаясь и открывая папку с меню.
– Не забыл, но ты это к чему?
– К тому, что если начнешь размышлять, пьем мы сегодня или нет, то…
Фразу она многозначительно не закончила, но понял я ее сразу, лишь уточнил:
– А ты что пьешь?
– Здесь? – она чуть задумалась. – Здесь водку с морсом хорошо. Когда морса много, а водки мало. Попроси просто водки немного и кувшин морса, сами смешаем, а то у них тут такие пропорции, что через час на ноги не встанешь.
– Хорошо, – кивнул я и спросил о главном, по крайней мере для своего желудка главном: – А есть?
– Пару минут, о-кей? – спросила она, углубляясь в чтение.
– Ага.
В этот момент к столу подошла официантка – средних лет улыбчивая женщина, спросила:
– Может попить принести, пока над заказом думаете?
– Можно, – кивнул я. – Вот морсу клюквенного, побольше, если не трудно.
– Конечно не трудно, – улыбнулась она. – Сейчас принесу. А вообще сегодня солянку рекомендую сборную.
– С лимоном? – уточнил я сразу, усомнившись, что в Углегорске найдется столь нужный ингредиент.
– С лимоном, – кивнула она и сразу спросила: – Новенький?
– Ну… да, а как узнали?
– Потому что про Елену Петровну не слышали, которая сюда провалилась со своей домашней оранжерейкой, в которой как раз лимоны выращивала. Ну и наладила производство, теперь целая теплица у нее.
– Вот как… – удивился я, потом вспомнил про вино Шалвы. – Тогда я солянку точно буду, люблю.
– Я тоже! – подняла руку Настя. – И свиную отбивную с жареной картошкой на горячее.
– Вы, молодой человек?
– Я… я вот… да тоже отбивную, чего думать-то? – сказал я, откладывая меню. – И водки нам…
– Маленький графинчик, – продолжила Настя.
– Вот и славно, – прокомментировала официантка и пошла к бару.
Вскоре она вернулась, выставила крошечный, грамм на двести, пузатый графинчик водки, которую я пока трогать не стал, и большой кувшин морса, из которого наполнила два стакана, самых обычных, граненых. Тут других пока мне и не попадалось, вообще-то.
– Ну, рассказывай, – отпив морсу, посмотрела на меня Настя. – Как тебе полеталось?
– Да как-то… стремно, – честно сказал я. – Нет, жуть как интересно, и вообще это не мотоцикл, но всяких возможностей долетаться сегодня хватало, нет?
– Ну, нет, пожалуй, – усомнилась она. – Полет проблемный был, но не так, чтобы совсем. Пока самолет падать не соберется, все остальное – мелочи жизни. Да если и соберется, то можно побрыкаться, "кукурузник" такое вполне допускает. Я к чему это все…
– К чему?
– К тому, что… научиться не хочешь? – она уставилась мне в глаза.
– Вообще-то здорово было бы, но я же в Горсвете, правило сама знаешь…
– Что в течение года никакого перехода на другую работу?
– Ну да.
– Бывают и исключения, – пожала она плечами. – Если новая работа городу нужнее. Но ты же сутками? Так?
– Ага.
– День из трех обучение, как раз к концу обязательного срока ты готовый пилот, тут же и устройство, и пилотирование, и теория.
– А почему я? – уточнил я, чуть провоцируя.
– А на этот вопрос отвечать не буду, поумнеешь – сам догадаешься, – сказала она. – Ты женат?
– Где? – не понял я.
– Там, естественно, не здесь же, – усмехнулась она.
– Нет, не женат, в разводе, – сказал я правду, хоть и не всю.
Сказал и прислушался к собственным словам, как прозвучало? Естественно прозвучало. Странно, с того момента, как я сюда попал, о Елене вспомнил раза два. Или три, и то в контексте поднявшейся паники, подачи меня в розыск и так далее. А как о женщине жившей со мной… даже эротических воспоминаний не было. Почему? Она мне безразлична, или это я сам настолько бесчувственная скотина, что с глаз долой – из сердца вон?
Нет, не знаю и понять не могу. Вот напротив меня сидит красивая женщина с ясными глазами, положившая подбородок на сплетенные тонкие пальцы, при взгляде на которую у меня аж сердце замирает – это как? И с тех пор как увидел ее позавчера, думал о ней не переставая, до сегодняшней встречи минуты считал.
– А ты? – спросил я ее.