- Благодарствую, хозяин. - Десятник осторожно присел, положив шлем с высокой тульей, оканчивающийся тупым шишаком и ниспадающей бармицей на лавку рядом с собой. Остальные тоже расселись, причем Иван с Николаем оказались друг рядом с другом. Егерь повернулся назад, положил принесенный с собой длинный сверток за лавку, переглянулся с Николаем и чинно положил руки на грубо сколоченный стол, всем своим видом показывая, что инициатива принадлежит противоположной стороне.
- Кха... Поведал мне Антип немного про вас, путники, - прокашлявшись, начал свою речь воинский глава поселения. - Мол, бежите вы неведомо откуда и рекли нечто непонятное про то, куда направляете стопы свои. Мыслю, что сами не ведаете того места. И изъявляли согласие свое, аще примем мы вас в общину, осесть на земле той, что отмерим вам. Не помыслили вспять? Добре. Прикинул я, куда вас на постой определить и чем заниматься будете. Ходить будете под старостой нашим, Никифором. Что вам скажет, то и исполнять будете. По истечении же лета, посмотрев на деяния ваши, определим мы место и положение ваше в нашей веси... Ежели не ясно что, вопрошайте.
- Спасибо за предложение, десятник...
- Господин десятник с этого момента.
- Так вот, десятник, - невозмутимо продолжил Иван. - Не подходит нам твое предложение. И вот почему. Люди мы вольные, господ над нами нет, обрыдли они нам... Погодь, десятник, не перебивай, я тебя выслушал внимательно. Не разбойники мы, не лиходеи, а люди мастеровые и военные. И пользу общине вашей большую принести можем, если столкуемся...
- Як купец торговлю ведешь, прости меня Господи... - влез в разговор Никифор.
- Разные мы люди с вами, обычаи у нас другие, - не обращая внимания на старосту, начал рассуждать егерь. - Но вера одна, да и идти нам особо некуда, тут ты прав. Разве что на Оку податься, но это... что в лоб, что по лбу, все едино. Правилам и традициям вашим мы готовы подчиняться, но разделять нас и помыкать нами не позволим. Так вот, если столкуемся, то прибыток общине будет, и соседи добрые из нас получатся.
- А силой принудим? - усмехнулся десятник. - Свара мысль дельную рек, можем и охолопить вас... Чужие вы для нас пока.
- Так у вас в селении холопов нет, я спрашивал по пути у Антипа. Тех, что были из половцев полоненных, вы в Переяславле с рук сбыли. Не просто же так, а?
- Не просто. Вороги они нам и ужиться надолго с ними нам невмочь. Так и так сбыли бы. Вервь решила с вольными людьми жизнь начать на новом месте. И закупов долги община выкупила, по-другому не сподвиглись бы они с нами идти, не было уговора такого. А ныне мы на этой землице обустроились, и можно вновь к старому вернуться. Первенство в холопстве нет желания взять? - на этот раз грустно улыбнулся Трофим Игнатьич.
- Нет, как видишь... ни в закупе, ни в холопстве. Да ты и сам не даешь воли в этом деле людям своим, я по дороге малость попытал Антипа... Кто по рукам особо горластым дал, звавшим на соседей пойти?
- Так воев нет у нас. Кем идти? - продолжил гнуть свое десятник, заинтересованно глянув на рассуждающего егеря.
- Можно было в Суздале нанять, серебро еще оставалось, так? - пытаясь добраться до правды, продолжил Иван. - И на отяков пойти... За них же не вступится никто? Черемисы их не трогают только потому, что взять с них нечего, а холопов из бывших врагов своих делать не хотят. Так же, как и вы, правильно?
- В Суздаль али Суждаль, как многие ее называют, не заходили мы. А про отяков сказывать... С черемисами издревле ратятся они, иначе не осталось бы их на землях этих. Не так просто их взять, как ты мыслишь. Но прав в одном... не по нраву мне на полях наших людишки подневольные, набранные в набегах и силой в полон уведенные. Другое дело, ежели к тебе ворог пришел, а ты его полонил и работой своей он волю выкупает али жизнь. Да и закупам я не противлюсь.
- У Трофима Игнатьича по молодости жинка у половцев поганых сгинула, - вмешался Никифор, с сочувствием глянув на десятника.
- Но не нам менять предков наших заветы, и мои мысли тут силы не имеют весомой, - предупреждающе зыркнул на старосту Трофим Игнатьич.
- Кто ведает, десятник, что жизнь нам преподнести может? - облокотился на стену Иван и сложил на столе кисти рук в замок. - Знай одно: если помощь моя в этом надобна будет, рассчитывай. А насчет силой нас охолопить, так разве хочется тебе нож в спину получить? К каждому холопу воя не приставишь, леса кругом темные...
- Ты что, угрожаешь мне? - поднял глаза десятник.
- Упаси меня боже, просто рассказываю тебе, какие трудности ждут весь, если попытается она старыми порядками на новом месте жить. Я не враг тебе, пришел милости у тебя просить и защиты. А также всеми силами помогать тебе и общине вашей в малых и больших делах, - выделил слово "тебе" Иван.
- Добре, что ты понимаешь это... Только вот велики ли твои силы? Два сопливых отрока? Али ты, сбирающийся к старости учиться у моего дружинника владеть мечом? Равноценная ли мена выходит?
- Дозволишь ли умение показать свое, пока еще время светлое? - Егерь, получив кивок согласия, потянулся назад за свертком. - Любим, есть ли у тебя рвань какая, что не жалко испортить, или шкура старая?
- В углу, под навесом, порченые да резаные лежат, Радка умение свое испытывала. - Огонек гордости высветился на мгновение в дедовых глазах, несмотря на укоряющие будто бы внучку слова.
- Тогда милости прошу за ворота.
Иван спустился с крыльца, подобрал два чурбачка, негодной выделки шкуру под навесом, и вся честная компания отправилась за тын.
- Николай, не в службу, а в дружбу... сходи, развесь вот это недоразумение, метрах так в пятидесяти-шестидесяти, - произнес егерь, передавая тому завернутые в шкуры поленца и доставая из свертка двустволку. - Я из ружья Вячеслава попробую шмальнуть, оно покучнее вроде стреляет.
- Схожу, чего не сходить. А пошто не в чехле принес?
- Так как бы еще наш разговор сложился... Люди тут горячие, не чета нашим временам, - тихо в сторону произнес Иван. - А чехол жесткий, удобно через него не возьмешься, чтобы прикладом поработать... Тряпка же мне в этом деле не мешает, да и скинуть ее я в любой миг могу. Оба ствола, кстати, я еще перед нашей с ними беседой зарядил.
Крякнув, Николай отправился расставлять мишень, а десятник, скрестив руки, подошел поближе к егерю.
- Чем поразить хочешь, Иоанн?
- Иван я, так правильнее. Но лучше зови как все - Михалычем. Смотри, это мое оружие, называется ружье. Оно не боевое, для охоты предназначено. Поймешь, что такое и как действует?
- Не мыслю я, на что ты длань свою положил. А звать тя буду не по отцу, а просто воем, раз ты меня десятником кличешь. Давай, дело твори, которое хотел.
Иван кивнул, равнодушно соглашаясь на предложенное имя, и стал дожидаться возвращения Степаныча. Потом вскинул двустволку, помедлил мгновение и нажал на курок. Грянувший выстрел заставил отшатнуться окружающих, а Никифор даже присел и стал мелко креститься.
- Что за гром небесный ты на землю спустил, вой? Невместно пужать так людей добрых.
Трофим Игнатьич протянул руку к ружью, второй ствол которого Иван предусмотрительно разрядил, поднес оружие к лицу, повертел его, вернул обратно. Потом рассмотрел полешки и старую вылинявшую шкуру, простреленную решетом в диаметре сорока сантиметров, и вопросительно поднял голову на егеря.
- Именно такое оружие применялось в моем отечестве, умные люди его сделали, - начал объяснять Иван. - Но больше нет ни людей тех, ни ружей, да и зарядов, что поразили цель, осталось очень мало... Однако теперь ты должен понимать, как мы ратились. Учитывая, что и пострашнее кое-что было. Скрывать не стану, если заряды кончатся, то оружие это будет бесполезно, не найдем мы чем снарядить его.
- Лучник десяток стрел за часец пошлет в цель, а это?
- Именно это примерно так же или чуть менее, если точно попасть надо.
- Не сдюжит ваша воинская рать против лука доброго. Добрый лучник стрелу за триста шагов положит в цель.
- Наша сдюжит. И положит всю вашу, не потеряв никого. Но ты прав в одном... - начал отвечать Иван, выковыривая застрявшую дробинку из поленца. - Это на мелкую дичь заряд, дробь называется. Если побольше кусок свинца взять, то полетит и дальше, и точнее. Вот, к примеру, метров э-э-э... шагов за сто в тебя стрелу пустят, уклонишься?
- Знамо дело, ежели одна. Или на голомень приму.
- Меч плашкой выставишь? Понятно... А в моем случае ты не увидишь ничего и не отмахнешься. Обычную кольчугу на раз пробьет... Ну да ладно, чего это я хвастаю. Как уже сказал, на десяток выстрелов меня хватит, а потом оружие можно будет выбрасывать. Показал я тебе все это только для того, чтобы доказать, что не только оружие, но и люди у нас сильно от ваших отличаются. Сам смотри, сможет кузнец ваш сковать такое? - показал Иван на ствол.
- Донес ты до меня свою мысль, вой, - задумался десятник. - Прав ты... Тебе виднее, как использовать знания ваши. Совет держать будем. Есть про что другое молвить?
- Как не быть. За стол вернемся?
- Добре.