- А тя никто не спрашивал, смерд. - Бесцеремонно отстранив Антипа, воин в короткой кольчужке и шлеме с острым верхом и ниспадающей бармицей ступил в сторону Николая. Степаныч был действительно здоров по сравнению со своими спутниками. Высокий, под сто девяносто сантиметров, с круглым лицом, заросшим щетиной, могучими плечами и здоровенными кулаками, испещренными шрамами и ожогами, он производил впечатление того самого отпугнутого выстрелами медведя. Недаром Иван оставил его тогда присматривать за детьми: с таким богатырем им было явно спокойнее. Как рассказывал сам Николай, он и подался в кузнецы, чувствуя, что есть у него силы справиться с молотом и железом. Сейчас же он растерянно моргал глазами, осознавая, что с приближением этого смуглолицего остроносого воина, поигрывающего рукой на оголовье меча, все слова его земляков о переносе в прошлое, от которых он до этого хотел отгородиться, сбываются. При этом Николай особо не понимал, что говорит этот человек, к говору которого он еще не привык. Если Антип и Рада еще как-то старались подыскивать нужные слова, когда видели, что спутники с тоской вслушиваются в их речь, то воин говорил как привык, по незнанию не делая поправки, что его могут не понять. Да и вел он себя как полноправный хозяин, сразу подойдя и начав ощупывать его рельефные мускулы. Хорошо еще, что в зубы не заглянул. Николай брезгливо стряхнул его руку и отодвинулся на шаг.
- Ох, добрый работник будет. Гривну дам... Нет, сорока кун хватит. Как, воительница? Вместо бронзового серебряный венчик носить будешь, а как поневу оденешь - за себя возьму. А откажешься отдавать - так сам охолоплю такого медведя, - продолжал воин, наматывая круги вокруг стоящего столбом Николая.
- Сказывал я тебе, что гостями они пришли в весь нашу. Окстись, Свара! - вскинулся Антип.
- Отведи ты их ко мне на двор дружинный, Антип, я найду им работу, - наконец повернулся к охотнику тот, не обращая внимания на его слова.
Поняв, что пропускает самое интересное, Иван влез между Николаем и Сварой, ощутимо подтолкнув последнего в плечо. Не успела ярость перекосить лицо новоявленного хозяина, как егерь слегка поклонился тому.
- Исполать тебе, славный воин, - употребил он недавно узнанное от Антипа словечко. - У нас говорят, что "не запрягши - не погоняют". А ты уже место нам определил? Своей волей мы пришли, как гости, - подчеркнул он еще раз сказанное прежде охотником. - В полон ты нас не забрал, так что мы еще разберемся, кто кого охолопит.
Свара неожиданно подобрался, резко перейдя от своей расхлябанной походки в стойку дикой кошки и буквально подпрыгнул к встрянувшему незнакомцу, который был выше него на полголовы, вперив в него немигающий взгляд:
- В чем же дело стало? Меч при мне. Тут же и решим.
- С мечом? Нападать на безоружного, бездоспешного человека? За что же чествовать тебя будут потом твои соратники? Хотя если ты хочешь... - протянул Иван.
- И как же ты желаешь волю божью испытать?
- Нож возьми, кольчуга на тебе, а я - так... голыми руками.
- Ты сказал, все слышали. Побью - холопом пойдешь.
- А если я тебя, то ты ко мне?
- Кха! - коротко то ли хохотнул, то ли каркнул Свара. - Воин к смерду? Я тебя просто отпущу, но ты на это напрасно надеешься...
- А кто тебе сказал, что я смерд? - пошел кругом вокруг переяславца Иван, разминая руки. - Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати... вот моя ставка. - Он медленно поднял правую ладонь. В ней неожиданно для всех появился нож, блеснувший полированной рукояткой и выделкой широкого лезвия из высокоуглеродистой стали длиной сантиметров пятнадцать, с двусторонней заточкой и зубьями на одной из режущих кромок. - На твой меч ставлю. Если сомневаешься, то проверь его крепость на своем клинке. - После этого егерь медленно положил нож на землю и продолжил боком движение по кругу.
- Красно выглядит. Но голыми руками ты до меня даже не дотронешься... До первой крови, - кивнул головой Свара, доставая засапожник. - Твоей. Тебе меня нечем порезать. Токмо если я зубы тебе выбью, то подберешь и ими будешь царапаться... - После чего хищно улыбнулся и двинулся вслед за соперником.
Стоящие люди сразу шарахнулись в стороны, и вокруг поединщиков образовалось пустое пространство. Свара с улыбочкой поиграл засапожником, перебрасывая его из одной руки в другую. Потом резко пригнулся и сделал полупрыжок в сторону противника, проведя ножом резко перед собой.
- Да у тебя манеры уголовничка, паренек, - съязвил Иван, не дрогнув перед мелькнувшим от него сантиметрах в двадцати ножом и продолжая движение по кругу. - На испуг берешь?
Не поняв, что сказал соперник, но осознав, что роли поменялись и над ним издеваются, Свара погасил улыбку и атаковал колющим ударом прямо вперед. Егерь резко ушел влево и ударил ребром левой ладони по запястью дружинника, отклоняя от себя траекторию ножа. Одновременно он захватил руку чуть выше запястья и уже ребром правой ладони ударил по основанию большого пальца, выбивая засапожник. Для Свары это оказалось неожиданным, и когда противник оттянул его захваченную руку на себя, то только проследил взглядом, как тот следом ударил правой ногой по дуге в живот. Однако удар уже пришелся в напрягшиеся мышцы пресса, и, чуть согнувшись от боли, следующий удар локтя в лицо он блокировал и, бросившись перекатом на землю за вылетевшим ножом, разорвал дистанцию.
- Ох, придется тебя резать, путник... - напряглось от боли и ярости лицо дружинника, и тот, сделав пару отвлекающих движений в стороны, ударил Ивана ножом сверху. Егерь шагнул ему навстречу левой ногой, уклонив корпус от удара поворотом, и подставил под удар левое предплечье. Опять захватом вывернул руку воина в сторону и, поставив заднюю подножку, шагнул вперед, одновременно правым локтем вмазав ему в челюсть. Именно вмазав, потому что Свара упал на спину и несколько мгновений не двигался. За это время Иван подобрал выпавший нож и чиркнул по его запястью, которое сразу набухло капелькой крови.
- Как на тренировке, - пробормотал про себя егерь, но тут же отшатнулся, потому что дружинник, очухавшись, сразу из положения лежа прыгнул в полуприсяд и потянул меч из ножен.
- Свара, остынь, - неожиданно раздался тихий, спокойный голос позади столпившегося вокруг места стычки народа. - Али ты виру хочешь заплатить за вытащенный меч?
- С чего виру-то? - сразу успокоился Свара, опуская руку и умерив яростный пыл в глазах. - Аще вынул бы меч, так кровь пустил, и некому было бы спрашивать ту виру.
- Пустил бы он... А с того, что наказ я другой тебе давал. Проверь людишек, а не упокой одного или другого. - Между Антипом и Николаем, одобрительно оглядев стать последнего, протиснулся полностью одоспешенный воин ростом, пожалуй, с Ивана. - Здравы будьте, добрые люди. Звиняйте, что так приняли вас неласково, но не время пока и не место с любовью вас встречать, погодьте до вечера. Ручаешься за людей, Антип?
- Так живот наш с дочкой уберегли...
- Я тебя не спрашиваю, - продолжил ровным тоном тот, - спасли они тебя или нет. Ручаешься ли ты за них?
- Да, Трофим Игнатьич, ручаюсь.
- Тогда веди их через пажить, - выделил он интонацией направление. - Там, где в прошлом году скотину на выпас гоняли. В повети у себя расположишь - тепло ныне, а на закате поговорим. Ты, Свара, пошто стоишь?
- Шо? - отозвался тот, до этого опять перейдя в стадию ленивца и привалившись к ближайшей осине.
- Сопровождай путников, замена твоя вместе с вестником уже на месте. И это... меч-то отдай.
- Шо?! - взвился Свара, аж подпрыгнув на месте. - Это с чего? В бочаг я упал или с вереи рухнул? Я твой наказ сполнял или нет?
- Сам забрал бы нож, коли в споре вашем последнее слово за тобой осталось?
- Ну... Так то другое дело! Меч отдам - кто на защиту веси встанет? Они кто? А я дружинник...
- Кто они... разберемся. А раз ты дал свое согласие на заклад, то слово держи. Ну... пробуй сговориться о другом. А ты, человече, - повернулся он к Ивану, - столкуйся с воем, аще те польза есть в моем разумении. Добрых мечей на всякий заклад впрок не напасешься.
Егерь в согласии молча наклонил голову, провожая уже развернувшегося в сторону веси дружинника внимательным взглядом.
- Кто это, Антип?
- Десятник дружинный, Трофим Игнатьич. Он, спаси его Христос, довел нас сюда без потерь и заботится о веси.
- Глава ваш воинский?
- Да, но не токмо по воинскому делу. Мирскими делами в верви староста наш общинный ведает, а вот защитой и общением с язычниками всякими именно он.
- Ну что встали? Антип, мыслишь, мне тут с вами радостно стоять? - встрял в разговор Свара. - Давай-ка ходи на свой двор.
- От Свара, ты свара и есть. Борзо языком зашевелил, будто помелом, как токмо десятник твой ушел, - пробормотал охотник и повернулся к своим спутникам. - Пойдем, неча замятню с ним устраивать, все одно не сподобится доброго слова сказать.
- Мыслю, десницей ты по вые не получал давно, Антип? Я тебе худого не желаю, но язык-то придержи, а то откусишь... Слышь, как тебя, путник? - обратился воин к егерю.
- Иваном зовут, - откликнулся тот.
- Ты зла на меня не держи, не по своей воле я тебя зацепил, наказ был... Таки разойдемся по доброму и забудем, как не было ничего.
- Таки не по своей? Это десятник ваш тебя науськал меня охолопить? И что значит забыть? Меч должен, так давай сюда.
- Эй, эй, подожди, Иван... Как тебя по батюшке?
- Михалыч.
- Ты слыхивал, что десятник сказал? Меч не только мне - он обществу защита. И тебя прикрою в случае нужды.
- Ты в сторону разговор-то не уводи! Предложить что имеешь, окромя меча?
- Что тут предложишь? - разом погрустнел Свара. - За добрый меч полвеси взять можно...