– Животрепещущий вопрос о канонизации гражданина шестого уровня, который при следовании кортежа Патриарха выглянул в окно и был ликвидирован снайперами, – тотчас доложил ведущий. – Человек в порыве религиозного рвения отдал жизнь за возможность хоть мельком увидеть воплощение Демократизма и непреложной Истины.
– Да я не к тебе обращаюсь, – отмахнулся Макс. – Ты вообще молчи, а то в следующем шоу про твою канонизацию говорить будут. Что с эфиром?
– Мы на линии, – доложил один из электов. – Я тут запутался в их ботве, поэтому мы сейчас на всех каналах разом.
– Вы посмели прервать девятнадцатитысячную серию "Богатых…"? – поразился ведущий, даже на миг позабыв о грозном предупреждении.
– Заткнись, я сказал! – прикрикнул на него Макс.
– Надо же, а я и забыла, что сегодня юбилейная серия, – вздохнула Елена.
– Ты смотришь? – спросил Антон.
– Иногда. Там, в принципе, все серии одинаковые, но костюмы красивые.
– У этого, – Макс ткнул пистолетом в ведущего. – Костюм уродский, так что никто ничего не потерял. Поехали. Куда говорить?
– Хрень с синим глазом видишь? – отозвался один из электов. – Туда и говори, и по монитору контролируй.
На большом экране за спиной электа отображалась студия и стоящий посреди нее Макс с пистолетом в руках.
– Отлично, – сказал Макс, сориентировался по монитору и продолжил: – Значит так, пиплы. Вы тут пролетели на какое-то уродское шоу, но мы покажем вам кое-что покруче, так что оставайтесь с нами и никуда не переключайтесь, потому что по другим каналам тоже мы. Короче, не парьтесь и слушайте, что вам умные люди скажут.
Он отступил в сторону, предоставляя слово Елене.
После редакторской правки речь получилась очень короткой, но прочувствованной.
Елена говорила о свободе, о праве людей самим определять свою судьбу. Гневно прошлась по властям и даже жрецам, узурпировавшим власть и диктовавшим под видом высшей свою волю. Не забыла и об истинно верующих, призвав их вспомнить девятую заповедь и восстать против превращения самого свободного общества в истории человечества в очередную разновидность рабовладельческого строя.
– Вдумайтесь! – патетически воскликнула Елена. – Ведь Тоталитарная Демократия – это полная и окончательная власть народа. Не власти, не храма, а именно народа.
Нас с вами, дорогие мои!
Драматическая пауза для лучшего усвоения материала, и снова вперед.
– Оглянитесь вокруг! – воскликнула Елена.
Антон послушно оглянулся. Макс слушал ее с горящими глазами, ведущий выпал в астрал и потерял дорогу обратно, а дядя Ваня куда-то запропастился.
– Что вы видите? – вопросила Елена. – Вся наша жизнь строго определена установленными сверху стандартами. Мы должны говорить, как положено, делать, что положено, и даже думать в пределах разрешенного. Мультистандарты политкорректности опутали нас, как паук свою жертву паутиной. В качестве торговых знаков зарегистрировано практически все, что хоть как-то выделяется из серого ряда официально разрешенного контента. Нас с вами пытаются низвести до уровня ходячих желудков, озабоченных только потреблением благ цивилизации.
Реклама, реклама, реклама – двадцать четыре часа в сутки! Для самых стойких – нормы обязательного потребления. Разве все это – свобода?!
– Кристалл прибыл? – тихо спросил Антон у Макса.
Кристалл с записью последних действий полиции Понимания на территории северо-западного сектора должен уже был доставить один из людей Георгия. Макс только покачал головой.
– Ребята должны были сообщить, как появится. Погоди, а этот твой приятель не за ним пошел?
– Какой приятель? А, дядя Ваня. Да нет, вроде.
– Ладно, сейчас выясню.
Макс связался со своими людьми внизу. Антон некоторое время пытался прислушиваться к тихой беседе, но она велась на столь высокохудожественной фене, что уловить смысл непосвященному было не дано. Судя по эмоциональному фону, обстановка не соответствовала идеальной. Антон выглянул из студии. В коридоре дежурил элект с автоматом.
– Эй, – окликнул его Антон. – Здесь мой приятель в сером плаще не проходил?
Элект молча показал в сторону лестницы. Антон хотел пройти к лестнице, но неожиданное подозрение заставило его вернуться обратно. Выбрав уголок в студии, куда не были направлены камеры, он осторожно приоткрыл черный кейс и заглянул через щелочку. Внутри было два нанокомпьютера и два комплекта документов, завернутых в прозрачную пленку. От крупной пачки чайных денег осталось лишь несколько купюр.
– Кристалла нет, – сообщил подошедший Макс. – Но, говорят, твой приятель уже пошел за ним.
– Угу, – мрачно кивнул Антон. – Только, боюсь, он не успеет к сроку.
– Надо доверять своим людям, – назидательно заметил Макс. – Будем ждать, время еще есть.
Имевшееся время быстро истекло, а ни кристалла, ни дяди Вани они так и не увидели.
– Вот это – свобода?! – воскликнула Елена, и сделала драматическую паузу.
Здесь следовало подать в эфир запись побоища, учиненного разошедшимися патрульными полиции Понимания, но записи не было. Положение неожиданно спас ведущий, прочитав где-то в своем астрале, что это лучшее его шоу. Судорожно передернувшись, он перегрузился из астрала в виртуальный архив и буквально за секунду извлек оттуда довольно-таки циничный репортаж о позапрошлогоднем голодном бунте в какой-то сырьевой зоне. Как смутно припоминал Антон, там вышли перебои с поставками, и разгневанные потребители настояли на конфискации добывающего оборудования и закрепленных за ним месторождений, с целью передачи всего этого самому надежному из них. Пока судили да рядили, кто там самый надежный, оборудование было временно законсервировано, а обслуживающий персонал – уволен. Оставшимся без средств к существованию людям была – абсолютно бесплатно! – выдана вполне разумная рекомендация: реализовать имеющуюся собственность, приобрести транспортную лицензию и мигрировать в другие сырьевые зоны, где тоже мог пригодиться их квалифицированный труд. К сожалению, к тому времени голод непоправимо помутил коллективный разум, люди устроили беспорядки и в итоге были ликвидированы войсками.
– Ты молоток, чучело, – похвалил ведущего Макс.
Сигнал нанокомпьютера заставил его оторваться от происходящего. Макс выслушал доклад, ругнулся и выскочил вон. Антон счел это недобрым знаком.
Едва Елена закончила говорить, Антон вручил электу за пультом кристалл с записью структуры защитного пси-слоя. Тот вставил его в гнездо, нажал, наверное, с полсотни кнопок, и на мониторе отобразилась красочная схема. Дальше пошли цифры и графики, понятные только посвященным. В студию вернулся Макс.
– Вы скоро? – спросил он.
– Уже все, – сообщил Антон.
– Отлично. Полиция Понимания уже здесь.
Елена вскрикнула. Не так громко, как обычно, но тоже впечатляюще.
– Да не совсем здесь, на площади перед входом, – поспешил уточнить Макс. – Вот.
Большой экран, изображавший панорамное окно, уловил общее настроение и скорректировал изображение. Псевдоокно как бы нависло под небольшим углом над площадью. Один за другим подъезжали броневики, исторгая из себя людей в черных бронекомбинезонах с изображением золотого тельца на груди. Проскользнула тень от парящего гравиплана. Чуть дальше патрульные в серой форме оттесняли назад внушительных размеров толпу зевак.
– А мы популярны, – усмехнулся Макс.
– Не могу сказать, что меня это радует, – вздохнул Антон.
С выдвинутого вперед броневика призвали сдаваться, обещая перестрелять всех без лишней жестокости. Патрульные растянулись полукругом, готовясь к атаке. Внезапно, словно призрак голографической рекламы, словно бы ниоткуда перед ними вынырнул старик-проповедник в черном комбинезоне. Вознеся свою потертую книгу над головой, он с жаром заговорил. То ли доказывал что-то, то ли просто убеждал. Патрульные молча смотрели на него. Потом чей-то выстрел отмел старика, как несущественное возражение.
Длинная очередь полоснула по стене здания. Броневики, яростно взревев турбинами, двинулись вперед.
– Началось. Уходим! – крикнул Макс.
Повторное приглашение никому не потребовалось. Едва выскочили в холл, этажом выше сверху загремели выстрелы. По лестнице скатилось мертвое тело.
– Через ретранслятор прошли, – сообразил Макс. – В лифт!
Двери открылись сразу. Антон нырнул в кабину, втащив за собой Елену.
– Вниз! – крикнул Макс, выхватывая пистолет.
Он дважды выстрелил в кого-то на лестнице, потом резко дернулся, выронил оружие и осел на колени. Антон поспешно надавил кнопку с цифрой 1. Двери закрылись и уже никто не увидел, как от следующего выстрела голова Макса разлетелась в клочья. Выскочивший было из студии элект отпрянул назад, и вслед за ним влетела газовая граната.
Первый этаж вообще напоминал о Великой войне. Четыре броневика просто протаранили стену со шлюзами, наполовину въехав в холл и увязнув в импровизированной баррикаде. Восемь крупнокалиберных пулеметов замолотили с башен в унисон. Занимавшие первый этаж бойцы Макса погибли практически сразу.
Пулеметы не умолкали. Командующий операцией Контролер не хотел рисковать своими людьми, и мощные заряды методично превращали холл в труху.
Антон с Еленой, на свое счастье, спускались на крайнем лифте. Все прочие двери были сметены выстрелами, но до крайнего заряды не долетали. Обрушившаяся с потолка бетонная балка мешала правому броневику повернуть башню, а прочим, видимо, было не до того.
Антон осторожно выглянул из дверей и тотчас отпрянул обратно.
– Вроде, нас не заметили, – прошептал он. – Слева лестница, и там никого нет.
Поползли.