На другой стороне улицы Виктор заметил немного отодвинутое от "красной линии" улицы трехэтажное здание, которое он в первый момент принял за какой-то Дворец культуры из-за прямоугольных колонн практически во весь фасад, разделенных широкими лентами остекленных проемов. Однако на крыше его горели широко расставленные неоновые буквы все того же брускового шрифта, складываясь в надпись "Универмаг". Внутри было темно. "Верно, к десяти откроется", - решил Виктор и направился в сторону входа в дежурный гастроном. Во-первых, хотелось согреться - неизвестно, сколько тут еще шататься без еды, во-вторых, узнать здешний масштаб цен да и как у них вообще тут с продовольствием (а вдруг по карточкам или что-то вроде "только членам профсоюза"), и вообще привести в порядок наблюдения. Возможности что-то спереть и смыться он пока не рассматривал. Да и витрины были в основном украшены пирамидами из консервных банок и муляжами продуктов из папье-маше, что особого энтузиазма не вызывало.
Внутри гастроном оказался более привлекательным, чем снаружи. Виктор попал с бокового входа прямо в мясной отдел, к холодильному прилавку, на котором были разложены свинина и говядина из разных частей разделанных туш, почки, печень, и даже лежала свиная голова. Все это было с виду вполне свежим. На следующем прилавке красовалось сало, карбонат, сортов пять колбас - от ливерной до краковской - и по одному сорту сосисок и сарделек. Полуфабрикатов никаких не было, из консервов имелась свинина тушеная в жестяных трехсотграммовых банках с бело-бордовыми этикетками. Остальные отделы также не являли собой признаков дефицита чего-то нужного, хотя ассортимент был крайне прост и рассчитан на то, чтобы повозиться на кухне. Куры и утки - пожалуйста, но неразделанные, непотрошеные и с головами. Рыба - то же самое. Кстати, в рыбном стояли баночки с черной икрой. Молоко разливное и бутылочное, бутылочный кефир. Зато масло свободно, сливочное и шоколадное, целыми блоками лежит…
Побродив по отделам, он пришел к выводу, что курс местного рубля по отношению к советскому конца шестидесятых выходит примерно один к пяти. Буханка хлеба, например, сорок копеек и четко килограммовая. Колбаса дороже, тринадцать - семнадцать рублей, а рыба - дешево, семь-восемь и даже шесть. Видимо, спрос выравнивают.
Гастроном в это время был почти пустым, кроме Виктора человека три, причем женщины. Две тоже ходят, витрины рассматривают, одна в кассе что-то пробивает. В конце гастронома оказались винный и табачный отделы. При этом в табачном висел большой плакат: мужчина гламурного, как бы сейчас сказали, вида выкидывает большую пачку папирос в урну возле скамейки на улице - и надпись: "Самое время бросить". На каждой из пачек в витрине внизу была полоса чуть ли не в пятую часть пачки и надпись: "Курение сократит вашу жизнь". Так, здесь за это серьезно взялись; хорошо, что он никогда не был курильщиком, так что это его не касается. В винном отделе висел плакат менее воинствующий. Мужчина кавказского вида с итальянскими усиками за банкетным столом поднимал рог; надпись гласила: "За праздник - легкие вина". То есть водка - неформат. Ну что же, это все можно пережить. Кстати, свободно стояло нечто похожее на "Московскую" и "Столичную". Ну все, вроде как продуктовое снабжение рассмотрели. Стоп. А как же обещанный сервелат-то? Есть установка покупать, а где?
Виктор вернулся к мясному отделу. К прилавку не по-советски шустро вернулся из подсобки продавец в белом халате.
- Что пожелаете выбрать? - спросил он Виктора, сияя голливудской дежурной улыбкой.
- Не подскажете, где можно сервелат достать?
- Сервелат на заказ привозят, его берут редко, привоз заказа - на следующий день. Сорок рублей за килограмм. Можно заказать с доставкой на дом. Будете оформлять?
- Не сегодня. Знаете, у приятеля юбилей, хотел заранее узнать, но раз это всегда можно заказывать, то лучше накануне, чтобы свежий.
- Как пожелаете. Вот, кстати, могу посоветовать одесской, ночной завоз. Кусочком или порезать на бутерброд…
- Нет-нет, спасибо, я попозже зайду.
Версия покупателя себя исчерпала. Каким бы уютным и теплым - как здесь по-деревенски тепло везде топят! - ни казался зал гастронома, но продолжать мотаться здесь при отсутствии народа было бы уже подозрительным. Значит, опять уходить. Для разнообразия Виктор вышел через главный вход, на улицу: если уже переименовали из Ливинской именно в то же самое, то это должна быть улица Куйбышева.
Глава 5
Меченый
На улице он первым делом нашел табличку с названием улицы - белый сектор с лампочкой, опять знакомый по далекому детству. Улица оказалась действительно Куйбышева: менеджер советской промышленности уже вписал свое имя в историю. Кстати, угловые таблички-бруски были новенькими, а на номерах домов в виде секторов из-под краски слегка выступали другие буквы.
И что же дальше? Куда идти? Направо, налево?
Виктору вдруг пришло в голову, что его положение чем-то напоминает Меченого из компьютерной игрушки "S.T.A.L.K.E.R.". Точно так же вначале несколько предметов, денег нет, и местность незнакомая. Правда, там сразу же барыга Сидорович, который все и проясняет. А тут - ничего. Жизнь - не ходилка, в ней подсказок не будет.
Ну что ж, пока ничего не происходит, будем изучать местность. Карту шибко не меняли. Например, на Куйбышева раньше был троллейбус, а теперь трамвайные рельсы. А это значит, что на выезде должен быть уже капитальный мост вместо деревянного, и линия идет до Советского района. Ладно, пойдем по Куйбышева до БМЗ, там видно будет. А на ходу подумаем, как решать вопросы с насущными потребностями.
Первая потребность - еда. Продуктов здесь хватает, их можно купить свободно. А значит, одежду и обувь тоже, и на квартиру где-нибудь в частный сектор договориться. Правда, жильца, наверное, надо прописывать, но… суровость законов смягчается невыполнением - так, кажется?
Так и так все в "бабки" упирается. Как обычно добывают на жизнь при социализме - это понятно. Устраиваться на работу надо. Но чтобы устроиться на работу, нужны документы и прописка. Даже в дворники. А тут и паспорта местного нет, не то что трудовой книжки. Это в фильме "Зеркало для героя" хорошо - заходишь в контору, тебе прямо с порога: "А, инженер! Горняк!" - аж целую пачку подъемных в руку, только работай. Там война была, разруха, а здесь хоть инженеры наверняка нужны, но жизнь устаканенная, орднунг в ней чувствуется.
Конечно, можно и временные какие-то работы найти - например, вагоны разгружать, наверное, прописки не потребуют. Но это надо уточнить - добраться до станции, до Холодильника, до пивзавода, где студентами подрабатывали. Что еще можно? Какой-нибудь бабке дрова пилить.
Хотя на временных заработках тоже могут припаять тунеядство и бродяжничество, а это опять-таки вопрос о том, что человек без документов и неизвестно откуда сбежал, а может быть, и шпион.
Можно, наверное, попробовать завербоваться на какую-нибудь сибирскую стройку, авось где насчет документов и глаза закроют. Но опять-таки надо будет туда добираться. А без документов по дороге забрать могут, да и мало ли что, вдруг тут у них что-то вроде ведомственных подпольных рабских плантаций придумано специально для бомжей. "Э не-эт, торопиться не надо…"
Где еще могут не спросить документов? Возможно, в колхозе. Но опять-таки временно. Потом все равно участковый заедет, чтобы как-то свое пребывание человек оформлял. Куда дальше? В другой колхоз. При этом рассчитать вряд ли успеют, может, кормить будут, пока работаешь. Кстати, как у них с положением деревни?
Ладно, тут тоже еще надо думать - смотрим, какие еще варианты честного заработка. А их не так много и остается. Например, куда-нибудь в лесную глухомань, охотиться. Но выживать в лесу с голыми руками без начальных запасов продовольствия и спичек - еще тот экстрим. В монастырь податься… Тоже неизвестно, вдруг без паспорта там заложат. Оно конечно, "придите ко мне, все страждущие и обремененные", но, с другой стороны, "всякая власть от Бога"…
Оставались варианты уже не совсем честные - начиная от брачных афер и похождений сынов лейтенанта Шмидта до откровенного криминала. Но в этом деле надо тоже быть профессионалом, да и как веревочка ни вейся…
В общем, выходило, что вначале надо освоиться с местными обычаями. Потыкаться по разным местам работы, узнать, что где надо, поговорить с людьми - может, чего подскажут, - и вообще присмотреться. На это может уйти несколько дней, кладем крайний срок - неделя. А в это время надо что-то есть и где-то ночевать. Да, еще мыться и бриться. А для этого нужна какая-то стартовая сумма.
Придется продать что-то из вещей, подумал Виктор. Что-нибудь, без чего можно обойтись. Самым ненужный здесь мобильник, но его не то что продавать - его и показывать опасно. Из одежды… да при такой погоде ничего лишнего из нее нету. Жаль, что не завалялось в кармане какого-нибудь "серебряного ситечка", сувенирчика из будущего, что можно было бы загнать по приличной цене местному любителю Запада. Оставались часы. Нужная вещь, но все-таки первое время без них обойтись можно. Вздохнув, Виктор взглянул на циферблат… Хм, это сейчас с этим "мэйд ин чайна" куча народу ходит, а лет тридцать-сорок назад данная фирма номенклатурной роскошью была. Забугорье, блин, статусная вещь для допускаемых в капстраны. На толкучке с такими еще заметут. Просто тупик какой-то.
И тут Виктор остановился. Как раз рядом с ним слева на доме висела вывеска: "Ремонт часов".
Вот тут и проясним ситуацию, кто в этом городе купит такую вещь. Хорошо еще, что в свое время механические выбрал, а то объясняй тут про кварц и где доставать батарейки.