Вэлла ойкнула, вздрогнула - и вдруг, неожиданно для Виктора, притянула к себе его голову и прильнула с сильным вдохом к его губам; так продолжалось секунду или две, потом она, будто опомнившись, резко отстранилась.
- Ох… Я совсем сошла с ума… Что теперь вы обо мне подумаете…
- Да ничего, все нормально, - ответил Виктор, - просто само собой так получилось.
- Да? Вы на самом деле так думаете? Вы не считаете меня распущенной?
- Нет. Я думаю, что ты красивая.
- Правда? Даже если бы я еще раз вас поцеловала?
- Конечно.
- Спасибо… - И Вэлла снова прильнула к его губам. Второй поцелуй продлился дольше.
- Ну все, хватит, - сказала она отдышавшись, - а то мы сейчас слишком далеко зайдем. И скоро подруги придут. Знаете, с вами легко. Вы какой-то простой и все понимаете. До следующего!
Глава 16
Рупор трудящихся масс
"Так что же все-таки делать с этой девчонкой? - подумал Виктор. - Привяжется так, привыкнет, потом начнется драма и истерики". В перспективу каких-то серьезных отношений с Вэллой он не верил. Тридцать лет разница в возрасте - это если смотреть биологически, и двадцать в обратную сторону - с точки зрения времени. То есть он старше ее на тридцать и моложе на двадцать.
Хотя, может быть, он зря усложняет. Возможно, Вэлла и не смотрит серьезно на такие отношения. Может, ищет себя, может, хочет кому-то что-то доказать или, наоборот, отомстить. Или вообще это просто дурацкое пари с подругами, а то и розыгрыш.
Допустим, все же вариант отношений по расчету, как самый проблемный. Зачем Вэлле, с ее деловитостью, лаборант с какой-то бомжовой справкой? С какого это бодуна она в нем увидела вип-персону, как гоголевский городничий в Хлестакове? Глупость? Нет, как-то уж слишком. Типичная история, вот что. Приходит человек ниоткуда, затем… да, она как раз и сказала, подает на реабилитацию, и к нему возвращается социальный статус. А ведь в институте преподаватели старше сорока-сорока пяти почему-то ему до сих пор не встречались.
Тут его взгляд упал на висевшие на импровизированном стеллаже над соседней кроватью трубки листов ватмана, и он заметил, что одна из них завернута не в тетрадный лист, а в газету. Так, проясним ситуацию с внутренней и с внешней политикой… Виктор аккуратно положил трубку ватмана на кровать и снял с концов газетные листы.
Газета оказалась "Известиями" двухдневной давности. Виктор сразу бросился искать передовицы.
На видном месте, под рубрикой "В канун 40-летия Советской Армии", красовалась фотка конструктора танков Морозова (Виктор сразу узнал его по бюсту, который в его времени стоял возле ДК БМЗ) и Михаила Калашникова возле большого танка с полукруглой башней, напоминающего Т-62. Материал под снимком был тоже о создании новых танков, экспериментах с ракетным вооружением, автоматическим заряжанием орудия и использованием газовой турбины в качестве двигателя. А Калашников тут при чем? Стоп-стоп: "Зенитные самоходные установки "Кактус", созданные коллективом под руководством выдающегося советского конструктора М. Т. Калашникова, блестяще себя показали в боях в Маньчжурии с имперскими войсками Японии. "Когти тигра" - так противник прозвал грозную машину, залп которой в прямом смысле разносил на куски последнее слово самурайской техники - бронированные штурмовые вертолеты…"
Ну вот, Калашников, оказывается, знаменитый конструктор бронетанковой техники. "Кактус" - это, наверное, что-то вроде "Шилки"? А с Японией, значит, и в этой версии воевали, и даже если делать скидку на агитпроп, по-видимому, в целом успешно. Несмотря на штурмовые вертолеты.
Дальнейшее чтение первой полосы весьма удивило Виктора. Практически полностью отсутствовали упоминания о каких-нибудь членах Политбюро, министрах и вообще о высшей политической элите страны, а также призывы и лозунги (кроме висящего в заголовке "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"). Вместо этого были материалы о рекордах передовиков, новой технике и технологии, завершении строек и даже новых товарах. Было и "также в области балета": сообщение об успешных премьерах в Большом и Мариинском театрах, джазовом фестивале в Одессе, юбилее какого-то народного артиста… Виктор перевернул страницу - здесь шли данные о ходе выполнения и корректировках планов и события масштабов регионального и местного, вроде газификации какого-то поселка в Курской области; ряд колонок был посвящен школе и проблемам психологии подростков. На третьей странице обнаружилась подборка "Вокруг земного шара"; но и здесь политикой практически не пахло. В основном были сообщения о крупных авариях и природных катастрофах и передовой зарубежный опыт, например, известие о попытках разработок плоского кинескопа или о развитии "индустрии шопинга". Внизу страницы несколько авторов спорили о перспективах поездов на воздушной подушке. Наконец, на четвертой странице были развлекательные курьезы, стихи, полезные советы, рубрики "Сделай сам" и "Отдел сатиры", погода и программа передач. В "Отделе сатиры" был фельетон про Минсвязи, которое сделало ставку развивать в перспективе "американскую систему электронного цветного телевидения НТСЦ", которая, по мнению многих специалистов, "слишком дорого обойдется не только рядовому труженику, но и видеосалонам, потому что там надо три проекционные трубки вместо одной", а сигнал слишком искажается при передаче в другие города. В фельетоне поднимался вопрос о создании "советской, более дешевой системы" цветного телевидения. Это что, у нас теперь СЕКАМ изобретут?..
В это время отворилась дверь, и в комнату зашли Вадим и Джейн. Виктор поспешил замотать трубку чертежей обратно в газету.
- Извините, - произнес он смущенно. - Думал, в этом номере статья про космонавтов напечатана. Ошибся.
- Вы тоже следите за подготовкой космической экспедиции? - обрадовалась Джейн. - Знаете, многие очень переживают за наших, и я тоже. Вы же помните, у фон Брауна погибло три человека?
- Ну да, - согласился Виктор, хотя, конечно, не помнил.
- Ну вот, а после этого фюрер запретил полеты арийцев, а неарийцев он не отправляет, потому что не хочет, чтобы они были первыми в космосе. Очень хотелось бы, чтобы наши слетали на орбиту и вернулись живыми. А то - ишь ты, Геббельс-то как расхвастался в пятьдесят четвертом! Германия, видите ли, дорогу в космос открыла запуском спутника! А что у них был за спутник, вот вы скажите, что? Обычный радиомаяк. А у нас первого января "Зенит-1" запустили - так он отснял из космоса все секретные объекты Германии и приземлился в заданном районе. Помните, публиковали?
Виктор закивал.
- Там все-все видно. Фюрер же вообще тогда чуть с ума не сошел! По телевидению выступал, галстук от злости грызть начал! Прямо в эфир попало!
- Я слышал, он и ковры грызет, - вставил Виктор с плохо скрываемой радостью. - Когда злится.
- Вот я и говорю - что такое радиомаяк? Японцы еще в сорок шестом камень на орбиту запустили?
- Какой камень?.. Что-то я уже забыл.
- Ну взрыв сделали огромный в горах Тибета, так у них камень на орбиту улетел. Неужели не помните?
- Ну так что же тут помнить. От камня какая польза?
- Вот видите! Лишь бы только чем-то отметиться. А когда человек сам увидит, какая наша Земля из космоса, тогда это и будет дорога в космос!
- Она из космоса голубая. Как небо. Голубые материки, голубые облака, голубые океаны. А на ночной стороне огни городов как рассыпанный жемчуг… - Виктор увидел, как у Жени-Джейн округляются глаза, и поспешил добавить: - Ученые так считают.
- Вы просто поэт… Ну и кому же первому увидеть-то красоту эту, как не нашим?
- Надеюсь, не американцам.
- Шутите! У американцев же авиационное лобби забрало все средства на строительство дальних бомбардировщиков, стратосферных разведчиков и крылатых ракет. Они только к шестидесятому году спутник хотят вывести.
- Так конечно не сейчас. Они, например, на Луну захотят полететь первыми. Нация-то амбициозная.
- Ну уж фигушки, - откликнулся до этого молчавший Вадим. - Луну мы им точно не отдадим. Королев, кстати, у самого фон Брауна когда-то работал по обмену опытом. Сейчас об этом, конечно, не пишут, а было такое. В конце сороковых, пока отношения не испортились. Ну вы же это лучше меня должны помнить…
"Эх, - подумал Виктор, - сейчас самый бы момент расспросить, что там было в конце сороковых, а заодно и в начале. Как вот только им объяснить, как это возможно, что я, вроде по годам живший в это время, его не помню? Проспал летаргическим сном двадцать лет? И поэтому революцию, гражданскую, нэп, коллективизацию-индустриализацию, голод тридцатых и прочее помню весьма смутно, а после вообще ничего не видел? А в пятьдесят восьмом сбежал из больницы в стибренной у главврача китайской куртке пошива двадцать первого века? М-да, - сказал он себе. - Таланта Штирлица у тебя явно нет. Лучше меньше спрашивать, а не то засыплешься…"
- Ну с нашим народом не только Луну не отдадим, но и до Марса и Венеры доберемся. Не зря же в песне поется: "И на Марсе будут яблони цвести…"
- А что за песня? Не слышал… Новая, что ли?
"Блин, ну вот как наши разведчики в фильмах умеют за своим базаром следить? Тут над каждым словом думать надо. Песня-то в начале шестидесятых появилась, написана была к фильму "Мечте навстречу"… Сказать, что слышал по радио? А если проверят? А не слишком ли много у меня неизвестных песен знаменитых авторов? И не считается ли это здесь распространением нелицензионного контента?"
- Да это такая туристская песня, старая. Наверное, после "Аэлиты" Толстого написали. Рояля в кустах тут у вас не наблюдается, чтобы напеть?