* * *
Я плету паутину мира. Я сплетаю ниточки-шнурочки. Связывающие нас. Меня с ним. В этом плетении - вражда и дружба, ненависть и радость. Ты не хочешь назвать меня братом, тебе привычнее видеть во всех врагов. Но ты не можешь выдернуть одну-единственную паутинку, не можешь сказать:
- Враг! Рубить!
Потому что всё плетение, все нити склеены. Склеены твоим интересом, окутаны туманом нового, невиданного, непривычного.
Логика вражды, тела, функции требует:
- Убей его! Мир станет проще!
Логика души, любопытства, надежды возражает:
- Убить? И никогда не узнать? Потерять… не попробовав?
"Свобода хотеть" вырастает из "возможности знать". Не знаешь - не захочешь. Не сможешь захотеть. Тебе не нужна часть твоей свободы? Части тебя? "Мир проще" - это хорошо? Площе, серее, скучнее… - лучше?
У меня ничего бы не получилось с Романом Благочестником. Или с его братьями. Разве что, сам Ростик… Среди десятков Рюриковичей этого времени, Боголюбский - едва ли не единственный. Один из очень немногих, способных увидеть, услышать новое. Не испугаться, не отбросить:
- Фу. Хрень какая-то помстилась. Свят-свят-свят.
Хоть и с трудом, с постоянным раздражением, со скрипом зубовным, но понять: это - иное. Обладающий столь высоким уровнем самоуверенности, чтобы поверить. Поверить самому себе, своим глазам и ушам: это - не мираж, не больной бред - реальность.
Надо быть очень сильным и смелым человеком, чтобы открыть глаза. Чтобы взглянуть на мир и принять его. Таким, каким он есть, а не - как мне хочется, как меня учили, как я думаю. А не приняв реал, не увидев его - человек не может его изменить, улучшить. Остаётся только воевать с ветряными мельницами и строить воздушные замки. Разной степени ветрености и воздушности.
Понятно, что ни один из моих эпизодов, известных Боголюбскому, не есть доказательство необходимости моего существования. Начиная с моих уникальных метательных ножичков-штычков в Рябиновке. Любое мое слово может быть опровергнуто или извращено, любое моё действие может быть истолковано разными образами. Каждый конкретный случай - случай. А вот совокупность…
У Андрея достаточно ума и опыта, чтобы оторвать свой мысленный взгляд от конкретики моего обрезанного члена… или от отказа от присяги. И понять закономерность.
Нет, не так. "Попаданец", "прогрессор", "эксперт по сложным системам"… здесь даже слов таких нет. Не "понять" - ощутить. "Что-то в этом есть…", "это ж-ж-ж - неспроста". И при этом не испугаться, не спрятаться за "плаху с топорами", "нет человека - нет проблемы", "как с дедов-прадедов бысть есть"… Потому что - Бешеный. Битый, рубленый, колотый… тёртый и нахлебавшийся…
Он - смог.
Смог. Себе. Позволить!
И вновь удивляюсь я попаданским историям. Разве не очевидно, что, для того чтобы попаданец вошёл в мир "вляпа", чтобы стал там чем-то, чтобы изменил и улучшил, чтобы между ним и миром прошла искра энергии понимания и взаимодействия… Ведь с той стороны, со стороны мира - должна быть "ответная часть"! Ведь "вилкой" без "розетки" можно только дырки в тесте делать да в носу ковырять! Ведь ни света, ни тепла, ни… Толку - не будет.
Мне повезло. Да, это - "рояль в кустах". Да, "это то, чего не может быть": я искал человека - и я его нашёл.
Нет. Не так. Не надо мании величия. Я не искал Боголюбского. Я вообще не имел осознанной цели: вот такого человека я ищу. Я просто убегал. Убегал из-под топора, из-под "асфальта на темечке", из жёсткой клетки боярской усадьбы в Пердуновке… Убегал оттуда, где мне было плохо.
"Если долго сидеть на берегу реки, то мимо проплывёт труп твоего врага" - восточная мудрость. А если наоборот? Если долго бегать?
Вот вода. Она течёт вниз. Почему? - Потому что ей так удобнее? Вот та же вода, только паром. Она взлетает вверх. Потому что пару так удобнее?
Это вода. У которой - ни сознательного, ни бессознательного. Одни физико-химические характеристики. А у меня? Даже при выключенных мозгах, при отсутствии формулируемой цели, инстинкты и интуиция - не выключаются.
"Рыба ищет - где глубже, а человек - где лучше" - русская народная мудрость.
Да, моя встреча с Боголюбским - случайность, "рояль". Меня могло занести в другие страны, в другие края. И - пыталось занести! А я - уворачивался. И продолжал топать по своей дороге. "Дорогу осилит идущий". Даже не зная, куда ведёт эта дорога. Каждый отдельный шаг - случайность. Вместе - путь, закономерность. Просто нужно поднять задницу и сделать шаг. Сделать поступок. Не поэтому ли "поступок" и "поступь" - однокоренные?
"Посеешь поступок - пожнёшь привычку, посеешь привычку - пожнёшь характер, посеешь характер - пожнёшь судьбу".
Моя судьба привела меня к моей "ответке".
Наш "разъём" частенько "искрил"… и нажимать нельзя - сломаешь. Но… контакт был.
* * *
- Ты выбрал опасный путь. По лезвию.
- Да, брат. Это моя тропа. Гулять по острозаточенному во тьме.
Мда… Забавно теперь это вспоминать. А тогда… Каждое… не слово - каждый звук, жест, вдох… всё имело цену. Множество мелочей. Вот перевернулась бы наша лодка на Волге, и не было бы Всеволжска. Не уверовал бы Абдулла в мою избранность, не увидел бы Андрей во мне отсвета брата своего… Да что угодно! Ногу на бережку подвернул бы - не смог бы резво с колен у эмира подняться, тот до чего-нибудь додумался… бздынь.
Многое, очень многое было в те два дня и две ночи сделано. Фундамент заложен. Что-то - прежде продумывалось, взвешивалось. Многое шло по наитию, по интуиции, по чувству. Не всегда верно. Или - верно в тот момент, а потом - мешать стало. Можно было, наверное, и побольше из князя с эмиром выжать. Или - все потерять. И голову - тоже.
"Ласковое теля - двух маток сосёт" - русская народная мудрость. Вот я и присосался. И к Залесью, и к Булгарии. По разному, но к обоим.
"Мир - оружие сильного". Я хотел стать сильным, я знал, что я буду сильным. И поэтому - стремился к миру. Понимая - или надеясь? - что закономерность, "сила вещей", течение жизни - если мне не будут под руку гадить - заставит их всех лечь. Под мою волю. А они - не хотели. Они дёргались, суетились, хитрили. Судорожно соображали: как бы выдрать вот этот кусок земли, как бы набрать лишнюю сотню рабов, кусков серебра… "Зверь Лютый" уже пришёл, уже обустраивал своё логово, уже высматривал земли и племена. А они продолжали играться в свои игрушки.
"Видят, но не разумеют". Грустно. Но меня спасло.
Я говорил, что чудеса надо тиражировать? "Чудо освобождения" Джафара было растиражировано сразу поутру: едва Абдулла со свитой сошли на берег, как я погнал в эту лоханку свой полон.
Сам вчера кричал: "Всех на всех!". Ну и вот - личным примером. "Жаба", конечно, давит. И ведь нет никакой гарантии… Но - "На свободу - с чистой совестью!". Хотя бы - с моей чистой.
"Жаба" - общечеловеческий элемент. Один из новиков вылез:
- Ты! Воевода! А мы?! А наша доля?! Как на стену лезть, так давай-давай. А как делить-дуванить - так фиг?!
Я как-то даже… растерялся. Потом вспомнил. Много раз уже говорил, что здешние походы, хоть бы и государственные, хоть бы и освящённые попами, муллами и шаманами, по сути своей - бандитские вылазки. Обычная, основная цель - вооружённый грабёж. Отнятие чужой собственности и свободы.
Эта цель может быть главной. Как в давешнем походе Долгорукого против булгар. Или - второстепенной. Как в нынешнем походе Боголюбского. Но это на уровне предводителей. На уровне рядовых бойцов оттенок "за зипунами", "за рабами" - присутствует всегда.
Высшая форма демократии - вооружённый народ, ополчение. Народ - ворует. Тащит, тибрит, комуниздит и грабит. Потому что, когда поход закончится, каждый вернувшись домой, станет уже не народом, а конкретным хозяином. Своего личного хозяйства. Которое нужно укреплять и процветать. А успешный грабёж, как известно - самый эффективный вид экономической деятельности.
У меня, у моих… моих смоленских - этого нет. Они не ополченцы. По своему статусу ближе к княжьими гридням, "янычарам". Своего - ничего. Ни кола, ни двора. Всё - даденное. Только голова своя. Парень из моих может прибрать… колечко дорогое - зазнобе, платочек узорчатый - матушке, кису вышитую - батюшке. Да и то, большинство - полные сироты.
Мои тверские… тут интерес другой. Они и вправду народ русский. Они по домам придут - им жить-кормиться надобно. Им доля в добытом важна. В хабаре, в полоне…
Мда… Но делёжка, если и будет, то в конце похода. А ныне гавкать мне под руку…
- Резан! Это твоё дерьмо говорящее вывалилось? Прибери.
Прибрали. Я, честно говоря, имел ввиду проведение разъяснительной беседы, нарядов там вне очереди…
Если прапор не может "прикопаться" к "салаге"… а уж тем более - к салажонку, который из себя "деда" строит… то он даром хлеб кушает. А дальше "по-сигурдовски":
- Это у тебя что? Десять ударов. А это? Ещё десять…
А дальше - "по-ноготковски":
- Прости господин. Велено было посечь плетями, а я сослепу кнут взял…
Ты мне, Ваньке плешивому, "ваньку"-то не заправляй! Чтоб палач инструмент перепутал! Но… народ впечатлился - по двору кровавые ошмётки мяса летят. А казнить тебя, Ноготок, не за что: дурень сдох - и ладно, чище стало.
- Ивашко, Резан - хотули у всех перетряхнуть. Лишнее против уставного - к Николаю. Делёжка - по завершению. Весь хабар - в общак. Взявшему себе - смерть. Исполняйте.
С хабаром - проще. Пить-есть - не просит, эмоций - не испытывает.
- А полон?
- Весь полон - на х… мм… к эмиру. На барку эмирского посла. Бегом!