Изначально применялось к искажению реальности, происходящему в психозе, однако термин используется и для описания подобной тенденции в здоровых индивидах. Апофения часто служит объяснением паранормальных или религиозных утверждений.
Всё понятно? Абдулла не - псих, а - апофеник: видит "след Аллаха" в случайной остаточной деформации моего кожного покрова, мучается "характерным чувством неадекватной важности"…
Конечно, я - "правдоруб" и "истинобдень". Но я же ещё и гумнонист! Мне же их жалко! Нельзя отнимать у человека его мечту! Не надо портить его "анормальное сознание значения".
Мне осталось только прижать к его губам столь интересную для него часть своего тела, и чуть надавить на голову в чалме.
- Э… Уэопс…
- Бисмил-ляяхь. Аллаахумма джаннибнаш-шайтаанэ ва джаннибиш-шайтаана маа разактанаа. (Начинаю с именем Господа. О Всевышний, удали нас от Сатаны и удали Сатану от того, чем Ты наделишь нас!)
Хорошая молитва. Вообще-то, читается перед супружеской близостью. Но, по-моему, хорошо подходит к любому групповому занятию. Как в УК: "два и более лиц".
Больше из арабского ничего не всплывало, и я продолжил на русском:
- Хвала Аллаху - Господу миров, мир и благословение Аллаха нашему пророку Мухаммаду, членам его семьи и всем его сподвижникам!
Картинка - для меня непривычная. Ни в первой, ни во второй жизнях… Какой интересный и разнообразный сексуальный опыт даёт попадизм в "Святой Руси"!
Чалма, борода, его ошалелые глаза… Пока он не очухался - нужно продолжать. Как говорили на Востоке, но не мусульмане: "Не бойся медлить, бойся остановиться". Потихоньку, но без остановок. И - колебательно, и - повествовательно. По счастью, этот Абдулла понимает русский язык. Обычно человек понимает иностранный язык значительно лучше, чем говорит на нём. Надеюсь. И я проповедовал вдохновенно:
- Когда Умар, один из ближайших сподвижников Пророка Мухаммада, мир ему, обходя вокруг Каабы, поцеловал чёрный камень, то сказал: "Я знаю, что ты просто камень не приносишь ни вреда, не пользы, и если бы не видел, как посланник Аллаха целовал тебя, то никогда бы этого не сделал". Так Умар, да будет доволен им Аллах, наставлял недавно пришедших в Ислам людей, что бы избавить их от сомнений.
Речь идёт о знаменитом "Чёрном камне Каабы". По преданию, "Чёрный камень" был принесен ангелом Гавриилом из рая Адаму, который и положил начало Каабе, а вделан в стену - Ибрахимом (Авраамом), установителем хаджа, восстановившему со своим сыном Исмаилом (родоначальником Арабов) святилище, разрушенное всемирным потопом.
Когда мудрецов уммы спрашивают:
- Откуда этот камень?
Обычный ответ:
- Он ниспослан Аллахом.
Если же маловерные пытаются уточнить:
- Это метеорит или обломок из Вабара?
Ответ повторяется:
- Он ниспослан Аллахом.
И это - правда! Ибо ничего не может явиться в мире без воли Его!
С чего я вспомнил про "Чёрный камень"? А что ещё приходит в голову, когда у тебя в руках голова в зелёной чалме - знаке исполнения хаджа?
Ну, и… это конечно, нескромно… но… Камень же! Постоянно - твёрдый. Каменный! Пока на кусочки не растрескался. И длина - 20 см! Пусть это несколько преувеличено, но всё-таки… Я - не про Каабу.
Бедняга судорожно пыхтел, всхлёбывал воздух, пытался оттолкнуть меня, а я продолжал проповедовать:
- Для чего же Умар целовал этот камень? Ответ содержится в словах самого Умара: "и если бы не видел, как посланник Аллаха целовал тебя". Пророк сказал: "Берите от меня обряды паломничества". Аллах в Священном Коране говорит: "Берите же то, что дал вам Посланник, и сторонитесь того, что он запретил вам. Бойтесь Аллаха, ведь Аллах суров в наказании".
Мои слова, звучавшие на русском, были ему странны. Ибо язык он понимал лишь частично. Необходимость прислушиваться, переводить внутри себя на родной тюркский, а оттуда - на канонический арабский, не оставляла ни времени, ни сил для придумывания каких-то собственных действий.
Это общее правило: люди, вынужденные общаться на плохо знакомом языке, переходят к упрощённой речи. Такое само-обрезание ума, происходящее от невозможности словесно точно воспринять и выразить оттенки мыслей и чувств, приводит к упрощению собственного мыслительного процесса. Проще - тупеют.
Вельможе-"мойдодыру" просто втюхивать нельзя - не мурло сиволапое. Надо ещё и похвалить, возвеличить.
"Тьмы низких истин нам дороже
Нас возвышающий обман".
Возвышаем:
- Вот, Абдулла, ты ниспослан мне самим Всевышним! Аллахом Всемогущим и Милосердным! Ибо никому не мог я открыться. Ибо в странах диких гяуров нет никого, кто достоин узнать и оценить! Осмыслить своими свиными мозгами сей удивительный знак. Знак участия Его! Избравшего меня и проведшего хитан! Сам пророк Мухаммед родился без крайней плоти! Я - недостоин столь великой чести. Со мной это случилось, когда я был уже мальчиком. И мог осознавать хотя бы тень мощи Всемогущего и милости Милосердного!
Уверенность, что ребёнок, родившийся без крайней плоти, подобно Пророку, отмечен Всевышним, а не есть результат генетической ошибки, вроде шестого пальца, лишнего позвонка или расщеплённой головки полового члена, существует в российском исламе и 21 веке.
Дедушка попытался начать кланяться на знакомые слова. Пришлось несколько сменить темп с амплитудой и возопить:
- Но кто?! Кто научит меня?! Молитвам и ритуалам, суннам и кадисам?! Ты! Только ты можешь дать мне свет просвещения и воду премудрости! Ибо ты - хаджи! Первый хаджи на моём пути! Ибо хадж - из наилучших деяний для правоверного! Ибо хадж - один из пяти столпов ислама! Ибо когда пророка Мухаммеда спросили: - Какое дело является наилучшим? - Он ответил: - Вера в Аллаха и Его посланника. - И ещё Его спросили: - А после этого? - И Он ответил: - Борьба на пути Аллаха. - И третий раз Его спросили: - А после этого? - И Он ответил: - Безупречный хадж.
Кто это выдумал, что у тюрок - узенькие глаза? Абдулла смотрел на меня совершенно ошеломлённо, вверх, открыв рот. И широко распахнув глаза. Из состояния - "дальневосточные" они вполне перешли в состояние - "ближневосточные". Ему ещё бы ресницы подлиннее и будет точь-в-точь как наши тёлки. Или - телки?
- Вот! Вот Аллах ниспослал камень. Чёрный камень Каабы. И ты пошёл, и увидел его, и поцеловал его. Как делал это пророк, мир ему и благословение Аллаха, как делал Умар, верный среди приближённых, как делают тысячи и тысячи правоверных сотни и сотни лет. И вот - Аллах ниспослал новое чудо! Подобное чуду обрезания от рождения у Пророка, мир ему! И тебе, избранному среди достойнейших, даровано счастье прикоснуться к нему. К следу ножа Самого! Удостовериться и засвидетельствовать! Бисмиллахир-рахманир-рахим (Во имя Аллаха, Милостивого ко всем на этом свете и лишь для верующих в День Суда).
Возразить против последнего утверждения он не мог и не хотел. "Не хотел" ибо правоверный. А "не мог" - занят был. Сглатывал и пытался отдышаться.
И это правильно! Ибо, как передал Абу Мажих слова сказанные женщине в аналогичной ситуации: "Тебе следует сохранять молчание". Что позднее воспроизвёл Жванецкий: "Раз - лежать, и два - молча". Мир им обоим.
Придерживая ошалевшего дедушку за чалму и бороду, я продолжал процесс, постепенно ускоряя чередование имён Аллаха: Аль-Мукаддим (Выдвигающий вперед кого пожелает) и Аль-Муаххир (Отодвигающий назад).
Похоже на игры ослика Иа-Иа с подарками на его день рождения: "Входит и выходит, входит и выходит". Пустой горшок у меня есть: вот, в руках держу, в зелёной чалме. А вот лопнувший воздушный шарик… Обижаете! Очень даже… не воздушный! И - пока не лопнувший! И всё равно - входит и выходит, Мукаддим - Муаххир.
Как сказал Жванецкий: "Мужчине свойственно чувство ритма. Главное - ему не мешать". Мукаддим - Муаххир, Мукаддим - Муаххир…
Абдулла - не мешал.
Что закономерно привело меня к глубоко задушевному упоминанию Аль-Муктадира (Могущественный, Устраивающий все наилучшим образом). И это было правильно! Поскольку у нас всё устроилось - наилучшим образом. "Шарик" - "лопнул". И - в немалом объёме.
Итак, удовлетворившись завершением первого этапа, я упомянул некоторые другие из 99 имён Аллаха, а именно: Ар-Рафи (Возвышающий уверовавших), Аль-Хаким (Обладатель Мудрости) и, конечно, Аль-Малик (Владыка всего), после чего приступил к этапу второму: присел рядом с коленопреклонённым Абдуллой и, придерживая его за обильно умащенную благовониями, аккуратную, хотя и несколько растрепавшуюся после наших совместных экзерсисов, бороду, подтянул поближе его ухо и озвучил "заклинание Пригоды".
Размышления над эпизодом с Ану показали, что необходимы формулировки на языке аборигенов. Времени у меня было достаточно - гребля вполне оставляет время для оттачивания семантических конструкций.
"… и станет семя моё - плотью твоей… ибо моё - моё всегда и везде… соберутся они в горле твоём и не будет у тебя ни дыхания и ни зрения, ни возможности и ни желания…". Всё это густо приправлено Аллахом и Пророком.
Опыт общения с тремя женщинами: Пригодой, Манефой, Ану, и размышления над этим - кристаллизовалось в чеканных фразах формулы подчинения, в положении тела, в прерывании дыхания, в потрясении и изменении души. В смещении границ и приоритетов ума в попавшей мне в руки голове в чалме.
За годы, проведённые в "Святой Руси", мне пришлось освоить новое знание: подчинение душ человеческих смесью секса и метафизики. Прежде, в первой жизни, в этом не было нужды. Как я уже говорил: если попандопуло не способен учиться - он жертва, а не прогрессор.