Это Боголюбский такой… Бешеный Китаец - "гайки закручивает". Гаек здесь нет, поэтому - "шкуру спускает". Годами, кровью… У других-то князей военный совет… как и принято на "Святой Руси" - "дискуссия до консенсуса". Войско ведёт, обычно, не один князь - главнокомандующий, а несколько. Решают… единогласно.
Мечта Энгельгардта и прочих социалистов-народовольцев. Землю так разделить можно. Лучше всякого землемера. На могилы…
Не ново: два царя в Древней Спарте, два консула в Древнем Риме. Вот так, командуя через день по очереди, они и угробили всё боеспособное население Республики при Каннах.
Примеров гибели русских ратей из-за ссор между командирами в летописях - полно. Не такого масштаба как у римлян, но много чаще. Собственно говоря, и "Слово о полку Игоревом" - результат отстаивания особого мнения в княжеском военном совете. "А фигли что вы решили! Мы и сами с усами!". Результат - известен. Бздынь случился знатный.
Боголюбский всё решает сам. Без ансамбля. Но и он не всё может.
И - не всё хочет.
Насчёт отсутствия централизованного снабжения - я уже…
Другая тема, которая просто по глазам бьёт - состояние войска "после боя".
Преследование отступающего противника - не организовано. Потому что почти все отряды - разбежались, "рассыпались", потеряли боеспособность.
Эта… неповоротливость русской армии, неспособность к ряду слитных, без пауз, последовательности действий, отмечается немецкими штабистами и под Сталинградом. После артподготовки наступала пауза: командиры высматривали - попал "бог войны" хоть куда, или лучше в окопах подождать? Немцы за это время успевали подтянуть подкрепления и заново занять позиции. "Пехота неотрывно следует за огневым валом" - это уже третий год войны.
Централизованный сбор трофеев не организован: всяк воин сам себе мародёрничает. Хорошо, хоть драк из-за блестяшек между соратниками не видно. Исключительно из страха: Боголюбский за свару в войске - рубит головы не разбираясь. Начиная с командиров обеих сцепившихся сторон. Бешеный Китаец… что взять? Даже не мявкают.
Централизованной медицинской помощи в средневековье…
Ох ты ж боже ж мой…
Несколько лекарей и попов возле иконы Богородицы. Это, скорее, преддверие морга. Подготовка к встрече с богом.
Так это уже прогресс! Обычно, и отпевание, и захоронение организуют боевые товарищи - одностяжники. С массой обычных, для таких массовых ситуаций, коллизий, проблем и непоняток. У Боголюбского хоть споров "за лопату" или за "место посуше" не будет: пленные братскую на всех копают.
Напоминаю для знатоков: в "Святой Руси" только один тип железных лопат - каминные, из печки угольки вынимать. Могилы копать - деревянными. Это тебе не огород на штычок расковырять - давай два метра в глубину! В слежавшихся суглинках, доской еловой…
Кроме погибших, в войске есть множество раненых. Любой человек, который с этим сталкивался, знает - как важна скорость оказания первой помощи. Понятие "терапевтическое окно"" - знакомо? "Не успел - опоздал". Часто - навсегда.
И вот лежит этот мальчишка. На земле. Один. Соратники вперёд убежали. Истекает потихоньку кровью. И умирает. От кровопотери, от грязи, попавшей в рану, от боли… От страха.
Хорошо, что поле боя за нами осталось - хоть одним страхом меньше: не надо бояться, что придут враги, поиздеваются над раненым и беспомощным да прирежут. Но боец боится, панически боится, что свои - забудут, не найдут, не захотят тащиться куда-то, увлекутся трофеями…
"Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок… Двенадцать тысяч… Эта цифра то носится передо мною в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст…".
"Какие-то странные звуки доходят до меня… Как будто бы кто-то стонет. Да, это - стон. Лежит ли около меня какой-нибудь такой же забытый, с перебитыми ногами или с пулей в животе? Нет, стоны так близко, а около меня, кажется, никого нет… Боже мой, да ведь это - я сам! Тихие, жалобные стоны; неужели мне в самом деле так больно? Должно быть. Только я не понимаю этой боли, потому что у меня в голове туман, свинец. Лучше лечь и уснуть, спать, спать… Только проснусь ли я когда-нибудь? Это все равно…
Нет, не может быть! Наши не ушли. Они здесь, они выбили турок и остались на этой позиции. Отчего же нет ни говора, ни треска костров? Да ведь я от слабости ничего не слышу. Они, наверное, здесь.
"Помогите!.. Помогите!"
Дикие, безумные хриплые вопли вырываются из моей груди, и нет на них ответа. Громко разносятся они в ночном воздухе. Все остальное молчит. Только сверчки трещат по-прежнему неугомонно. Луна жалобно смотрит на меня круглым лицом".
Гаршин пишет о русско-турецкой войне. Но раненому бойцу… очень малоинтересны и противник, и оружие, и эпоха. Важно другое: придут ли за ним свои, не бросят ли…
Не бросят. Я - зануда. ДД. "Жабой давленный". "Моё - моё всегда".
* * *
Здоровяк Афоня очень обижается на оплеуху. Он же герой! Он же сам двоих… своей рукой! Вот же - даже ранение есть! Верю. Но…
- Что, сукин кот, мародёрствуешь?! Мертвяков обдираешь?! А ну встал-пошёл! Идём по полосе нашего наступления. Цель… наши. Живые и… и мёртвые.
Афоня жалобно шмыгает носом: от богатого мертвяка оторвал. На безрукавке покойного мордвина блямбы железные на плечах нашиты. Может, и под одёжкой чего интересного нашлось бы. А "отложите для меня до завтра" - здесь не работает. Только отвернись - другие приберут, уйдёт майно в чужой мешок. Но - поднимается.
Интересно: я тут, между делом, историю не поломал? Может быть, именно с этих трофеев и пойдёт семейный капитал будущего рода тверских купцов? А я тут рявкнул, и бздынь - не будет купца Афанасия Никитина, не будет в этом мире "Хождения за три моря" с удивительным смешением православных и мусульманских формулировок восхваления господа в конце текста…
Басконя хитрее: занялся делом без моего пинка, только издали увидел и уже… Но бубен у "бубнового" - спёр.
- Нахрена тебе эта музыка?
- А вот, боярич, вернусь я к своим, высватаю девку пригожую, приведу её домой. А там… - бубен. Тут я у неё и спрошу…
- Понял.
Про хрен, зелёнкой крашенный, я уже… Как он бубен приспособит? - Придумает чего-нибудь.
Прошлись по своему следу: где мы бились, где за мордвой бегали… Супостатов живых… дорезали. Своих… и из соседних хоругвей кто оставался - подобрали.
Мёртвых… к Богородице. Живых… тоже туда же. А куда?!!
Военно-медицинская служба - отсутствует. Санитарные роты, госпитальные базы… Складываем прямо на землю. Без перевязок, без лекарств. Даже простой речной воды…
- Почему не на берегу?
- Так вот же Богородица!
Связочки… "Я ему про Фому, он мне про Ерёму" - русская народная характеристика семантической несовместимости. Хотя - понятно: "Приказу не було!".
Вот и стоит в центре сухого поля - "полчища" - самая дорогая икона "Святой Руси", в окружении рядов лежащих. В порядке - умерших, в беспорядке - умирающих. Рядом с княжеским стягом. С изображением рахитично изогнутой "рюмки с отростками", в которую выродился у Боголюбского стандартный "атакующий сокол" Рюрика - ни у кого такой больше нет. У каждого Рюриковича своя, уникальная "мутация родовой птички".
"Так жить нельзя. И вы так жить не будете".
Ванька! Опять?! Что ты "мужей добрых" - жизни учишь?! Ты в этом мире понимаешь… с ноготок. Сам никто и звать никак. Раз в бой сходил, дров наломал, чудом жив остался и уже… Твой номер - шестнадцатый. Пришипился и затих быстренько.
Вон, в Смоленске уже готовую почти боярскую шапку взять не смог. Вотчину построил, команду собрал и… и бздынь - "асфальт на темечке", сам - на дыбе. Здесь уже в походе выпендривался, тверских мальчишек учил… Половина - покойниками стали. Сегодняшними и завтрашними. Полководец, факеншит!
Понимаю. Согласен. Но… "Так жить нельзя. И вы так жить не будете". Я - ДДДД. И свернуть - не могу. Поэтому сворачиваем нытьё с самоедством и "делаем должное" - оказываем помощь пострадавшим.
Хорошо, если в хоругви есть бывалый воин, который чего-то понимает во врачевании. Резан скинул с себя сброю, поплескался в Оке и теперь, в одних подштанниках, матеря своих помощников и матерно успокаивая раненных, занимается их ранами.
Навес какой-то соорудили, воды согрели. А дальше… лекарств - нет, инструмента - нет… Рентгеновский аппарат, стерилизатор, скальпель, зажим, обезболивающие, антибиотики, перекись, капельницы, переливание крови… "Святая Русь" - ничего нет. Твою мать! Кроме святости.
Простые и давящие повязки, фиксация конечностей палками, мох и тряпки вместо ваты… Есть шёлковая нить, выдранная из пояска - кипятим и штопаем… раны через край… Шесть тяжёлых… Сегодня-завтра почти все - умрут.
До чего ж всё… коряво. "Святая Русь"…
Почти все мои запасы из "тревожного чемоданчика" имени Мараны, ушли вмиг. Басконя притащил какого-то задёрганного до мгновенного засыпания деда:
- Это - костоправ. Лучший во всём войске!
- Хорошо. Дед, надо нашему боярину ногу собрать.
Дед посмотрел Лазаря, поводил руками над чудовищно опухшей ногой, присел к стенке обрыва на минуточку. И - захрапел.
Ребята чуть не убили старика. Дед от толчка проснулся, взглянул ошалело, отплевался от песка, выдал диагноз:
- Кости поломаны. Собрать… можно. Но - помрёт. От боли. Всё, воины православные, пойду я. Ещё людям помочь надоть.
- Стоять! Так… А если он спать будет? Во сне боль не чувствуется. Сможешь у спящего обломки костей сложить?