- Да, нет, наверное, всё.
- Ну и пошёл он… Вези его обратно и всех береги, как зеницу ока. Может, ещё с этими, мать их, рыцарями, торговаться придётся. А вот помощника, пожалуй, оставь. Гоблинам под охрану сдай.
У входа в пещеру, где жили они четверо и Викинг, стояла стража из двух гвардейцев из отряда Сержа.
- Как придёт Барс, пусть меня разбудит, - попросил он их и, упав на топчан, застланный шкурой, отключился ещё на лету.
…В летнем мареве плавился речной песок, несла свои изумрудно-прозрачные воды могучая река, стеной стоял кедровый лес на высоком яру. Летний воздух напоён запахом нагретой смолы и хвоей, и лежит он беззаботно, как в далёком детстве на речном берегу, бездумно глядя в бездонную синеву неба…
…-Борисыч, Борисыч, проснись…
Акела открыл глаза и посмотрел на стоящего рядом Андрея с горячим чаем в обьёмистой кружке.
- Как спалось, что виделось?
- Спал как убитый.
- Мне стражник сказал, что ты просил тебя разбудить, когда я приду.
- Тьфу, ты, совсем мозги отоспал. Надо помощника бакалавра Джуре в лагерь выкинуть.
- Его целиком или только голову?
- Шутить изволите. Зачем его резать, он же не знает ни хрена. Когда хан поймёт, что разведданных и образцов оружия не будет, он двинет свои орды. Тем более, ему кажется, что панацею от беды он нашёл.
- Вообще-то, да. Ну, пусть живёт, декадент, я ж не зверь, работа такая. А где он?
- Недалеко. Это милое дитя его в мешке привезло. Так что он тут вряд ли что увидит. Покатаем его по воздуху минут пятнадцать и сбросим перед ханским шатром.
- Резонно. Ну, пошли.
Диверсант валялся в большом крапивном мешке под охраной двух здоровых гвардейцев. Именно так, с лёгкой руки Андрея, стали называть ребят из сотни Сержа. Уловив подсознательно смысл этого прозвища, ребята очень им гордились. На остальное войско они поглядывали чуть свысока. Как-никак, первые в истории Руси элитные части.
Предвидя возможные столкновения, Барс отдал гоблинов в подчинение Викингу. Мимоходом, как бы невзначай, он объяснил горячим головам, что это особая ударная группа их отряда. Здесь уже вступали в силу неумолимые законы боевого братства. Ссориться с воинами своего отряда - свои же не поймут. Так что, междоусобиц можно было не бояться.
С помощью двух преторианцев они вытащили мешок с бакалавром на место приземления ковра. Привязав к нему длинную верёвку таким образом, чтобы не задушить даже при рывке, стали ожидать нужного момента. Ждать пришлось всего минут сорок. Отпустив Толстого с Соловьём спать, они погрузили врага, сели сами и двинулись к вражескому лагерю. Полетели они туда по большой дуге, выписывая по большому радиусу круги и спирали, чтобы накрутить нужный километраж.
Набрав нужное время полёта, они подлетели к "флагманскому" стойбищу и, зависнув над белой юртой, стали спускать мешок с пленником. Когда он уже закачался над головами телохранителей, сидящих у входа, кто-то из них заорал благим матом.
Барс позволил верёвке выскользнуть из рук и ковёр сразу взмыл ввысь, чтобы не попасть под стрелы врага. Они ещё успели услышать, как сидящий в мешке, поняв, видимо, куда попал, стал кричать что-то. Причём, определённо, на тюркском наречии.
- Порядок, - констатировал Андрей, - сейчас он Джуре в жилетку поплачется, что там его все продали и предали. Из этого хан поймёт, что все его хитрые задумки погорели, как шашлык на пьянке.
- После чего назначит войсковую операцию, - мрачно пошутил Акела, - и слава Богу. Хуже нет ждать и догонять.
- Эт-точно, - кивнул Андрей, - Борисыч, тебе страшно не бывает?
- В смысле? - поднял на него удивлённые глаза Акела, - страх - нормальная человеческая реакция. Но ты же, как я понимаю, что-то другое имеешь в виду?
- Ну, не придуривайся, - поморщился Барс, - всё ты понял.
Акела помолчал, подбирая нужные слова.
- Что тебе сказать, брат? Ответ-то ты и сам знаешь. А нас кто спрашивал, а? Кинули сюда, как кутят в прорубь. Что нам, в деревне прятаться нужно было? Так пришёл бы Джура, нас на нож, а наших женщин на хрен - вот и все последствия нашего пацифизма. На том уровне мы бы ему помешать не смогли. Короче, "делай, что должен - и будь, что будет".
- Да уж, с тобой не соскучишься.
- Не боись, - усмехнулся Витязь, - в ближайшем обозримом будущем нам всем скучать не придётся. Да, был бы здесь Вольфович, он бы этого козла пригвоздил к позорному столбу. Однозначно.
Барс облегчённо засмеялся.
Ковёр заходил на посадку. На скале их ждала Ласка.
- Ты почему здесь? - удивился Акела.
- Я отправила бакалавра с конвоем. Разреши мне остаться.
- Это ещё зачем? - нахмурился Барс, - Здесь по твоей линии ничего не будет. Голимая рубка, мясо и больше ничего. Так что я тебе дам двух гвардейцев для охраны - и вперёд.
- Есть для меня работа. И как раз по моей линии. Она даже вам с Акелой не по зубам. - Ты откуда это взяла? - Акела искренне недоумевал, - никто тебя не обманывает. Барс правду сказал - мясорубка и ничего более.
- А женщины? - серые глаза уставились в упор.
- Какие женщины? - растерялся, честно говоря, Акела.
- Которых хан перед войском погонит, - она смотрела дерзко, не опуская глаз. Вот же поганка!
- Откуда информация? - строго спросил Барс. Ещё бы, они ведь никому об этом сказать не успели.
Теперь взору представилась рыжая макушка, кончик сапога застенчиво выковыривал камешек.
- Вот же зараза! - выругался Акела, - кто ещё знает?
- Никто, только я.
- Не понял, - отбросив церемонии, он сгрёб нахальную девчонку за шиворот и заставил поглядеть в глаза, - откуда информация?
- Я была в стойбище. Одна. Больше никто не знает.
- Вот чёртова кукла, - уже по-настоящему разозлился Барс, - с ума спятила? А если бы…
- Кишка у них тонка, - пренебрежительно задрав свой веснушчатый нос, ответила Ласка.
- Так, - уже овладел собой Акела, - что предлагаешь?
Девчонка, вмиг приободрившись, отвечала кратко, не задумываясь, видимо, всё уже просчитала.
- Я проникну к полонянкам, обработаю их, подготовлю. Когда будем идти через наши засады, по моему сигналу берендеи снимают стрелами конвой, а бабы с ребятишками сразу в лес - кто вправо, кто влево. Если не подготовить их, начнут метаться, половину побьют и потопчут, а то и больше.
- Авантюристка чёртова, - в сердцах выругался Акела, беспомощно взглянув на друга.
- А ведь эта хищница маленькая где-то права, - задумчиво произнёс тот, - начнут бабы шарахаться и положат их. Не всех, конечно, но многих. А детишек и подавно передавят.
- Рассказывай, как ты это планируешь, - сурово сдвинул брови Акела, - если хоть в одном месте слабину почую, под стражей у меня домой поедешь и под замком просидишь до конца операции. А её обязательно почую, будь уверена,
- Мне сейчас, как раньше, тайком пробираться не надо. Оденусь как обычная полонянка и наткнусь нечаянно на их стражу. Они меня сами к этим бабам засунут.
- А что они перед этим с тобой сделают? - в голосе Акелы отчётливо звякнул металл.
- Во-первых, - спокойно ответила кнезинка, - кто на меня, дурнушку, позарится? Эти узкоглазые любят рослых, русоволосых и пышнотелых. А если и позарится какой убогий - не смертельно. Не стоит моя девичья честь стольких жизней, там ведь и ребятишки ещё.
- Что скажешь, Борисыч? - видно было, что Барс взвешивает.
- Да пусть идёт, она права. А убить в нашей операции любого могут, если зевнёт. Её в том числе.
Он положил тяжёлые ладони на кажущиеся хрупкими плечи.
- Постарайся не подставиться, а то мы будем очень жалеть.
Девчонка спокойно глянула.
- Не подставлюсь. Мужика обмануть легче, чем дитё малое. А уж этих сынов степей…
И, повернувшись, спокойно стали спускаться вниз.
- Нет, ты понял? - Барс оторопело глядел то на друга, то вслед наглой девке, - …легче, чем дитё малое?
- А ты скажи "сама дура, твою мать" и сразу полегчает, - Акела засмеялся, - в чём-то она права. Главное, чтобы у неё теория с практикой совпала.
- Дай Бог.
…Утро выдалось зябким, обувь и одежда намокли от росы, курить хотелось смертельно. Одно слава Богу - тумана не было. Минут пятнадцать назад прилетели Андрей с Василием с новостью. "Кызбеки строятся в колонны!". Барс спрыгнул с ковра, Васька помчался дальше, чтобы известить Клима, который отвечал за горную дорогу. Началось… Всё существо, казалось, собралось в один тугой комок, сплетённый из зрения и слуха.
Дорога, лежащая перед ними, была пока пустой, там и сям поблескивали на ней в лучах встающего солнца мокрые от росы камешки. С веток на землю падали тяжёлые капли и больше ни шороха, ни звука. И звери и птицы дня три, как покинули этот лес. Тишина стояла неестественная, как в доме с покойником.
Прошло около часа, пока ушей коснулся какой-то далёкий неясный шум. Когда движутся даже не сотни, а тысячи всадников, невозможно различить отдельного стука копыт. Бесконечно тянулись на фоне этого нарастающего тяжёлого шороха идущих шагом множества коней тяжёлые, как валуны, минуты. Из-за поворота, наконец, показались первые всадники. Они насторожённо крутили головами. Видно было, что эта тишина тоже давит на них своей непонятностью и неизвестностью, ждущей впереди.
- Без разведки решил обойтись, - тихо шепнул Акела замершему рядом Барсу, - одним дозором.
- А на хера она ему нужна? Такая масса сзади ползёт.