…Следующий день плавания выдался как по заказу. Светило яркое солнце. Ветер, как ему и положено, наполнял паруса "Пьяной русалки", заставляя её лететь по волнам так, что и трезвая позавидует. Правда, подышать свежим воздухом на верхней палубе им не дал мрачный Боб Акула. Он весьма ядовито заметил Барсу, что, хоть они и "дорогие гости", но, уважая команду судна, на котором они в гостях, нижайше просит снизойти к его нижайшей просьбе - не высовывать носа из кубрика.
Не было смысла цепляться по мелочам и "дорогие гости" удалились в свои апартаменты. Они отсыпались впрок, травили анекдоты под незамысловатую музыку, что наигрывал какой-то пират, заскучавший по твёрдой земле. В общем тянули время как могли. Завтрак, обед и ужин кок, одетый в замусоленное и мятое подобие фартука, им подавал туда.
Как ни тянулся этот день, но кончился и он. Багровое солнце коснулось водной глади, окрасив её в алые тона, что переливались в медленном колыхании волн. Ещё немного и светило погасло, сверкнув напоследок золотой вспышкой.
На рассвете Гарри постучался в их двери - показался остров Дракона. Когда судно подошло к нему ближе, стало ясно - откуда взялось это название. Остров напоминал именно дракона, наполовину вынырнувшего из воды и окаменевшего.
Круто вздымались из бурлящей воды каменные бока, в которые с гулом ударялись набегавшие волны. Передние лапы, скрючившись, образовывали защищённый от ветров и захлёстывающих волн залив, в глубине которого, на том месте, где должна быть голова, возвышалось неправильной формы нагромождение скал, действительно могущая сойти за безобразную морду чудовища. От неё начинался хребёт, образующийся в зубчатый скалистый мыс.
В общем, название себя оправдывало и это радовало, так как отпадали другие, гораздо менее приятные причины назвать его именно так.
Шлюпка была спущена на воду, гребцы ударили вёслами и берег стал быстро приближаться. Чёрный просмолённый борт "Русалки", напротив, становился всё дальше. Плавно поднимались и опускались зеленоватые волны, вспарываемые носом шлюпки, над головой с пронзительными криками проносились горластые чайки, занятые ловлей рыбёшки в прибрежной полосе. Журчала вода за бортом шлюпки, посверкивали брызги, летящие с вёсел. Лица обдувал лёгкий ветерок, пахнущий йодом и водорослями. При свете яркого солнца уже тот факт, что они живы и на свободе, внушал оптимизм. Как говорится, не такое переживали, переживём и это.
Никаких разговоров с ними пираты не заводили, да и о чём, собственно, говорить? Общих приключений меж ними не случалось, а раз уж так карта упала, что сошлись по нечаянности - то и разойтись следует побыстрее. Вот, наконец, и долгожданный берег. Набежавшая волна лизнула песок и отхлынула, нос ткнулся в песок и они неспешно шагнули через борт.
Когда моряки, испуганно косясь, быстро выгрузили провизию и отчалили, выяснилось, что ко всему обещанному Кэп ещё прибавил бутылку рома. То ли за примерное поведение, то ли задабривая непонятные ему силы. В любом случае, спасибо и на этом. Пусть твоя "Пьяная русалка" пенит море, пусть не оставит тебя госпожа Удача, да избегнет твоя непутёвая шея пенькового галстука.
- Борисыч, - окликнул его Соловей, - глотни.
Он принял бутылку, отхлебнул из неё и передал Барсу. Сделав глоток, тот поставил её на место и огляделся. Они стояли в единственном месте, годном для высадки, на песчаном пляже в глубине залива. Над ними возвышалась голова "Дракона". В ней и впрямь зияла "пасть" - не то грот, не то пещера с довольно-таки "зубастым" входом. Может, и правда останки окаменевшего дракона, в этом мире возможно и не такое. Была, вроде бы, по преданиям, цивилизация драконов. Задолго до появления людей они превратились в камень, сохранив в себе недоступную человеку мудрость холодного нелюдского интеллекта. О чём там они говорят?
- Борисыч, о чём грезишь наяву?
Соловей, конечно. Ну, ужо я тебя.
- Да о демографии, конечно…
- Хватит! - мгновенно сообразил Васька, - проехали! Давайте лучше о музыке. Тебе слова сказать нельзя, сразу начинаешь в хот-дог запихивать.
- Это я от застенчивости. "Синдром полтинника" надвигается неотвратимо, как ледник. Отсюда и комплексы в виде зависти к быкам-производителям.
Соловей против воли расхохотался.
- Ну, ну, пой, ласточка, пой…
- Да ладно, это я так, чтобы форму не терять.
- Ты потеряешь…
- Добро, размялись и будет. Что у нас в активе? Оружие: меч, кинжал, два ножа, два самострела. Транспорт - ковёр-самолёт одна штука. Вась, надо бы проверить - будет летать или нет?
- Проверим, пусть только высохнет сначала. Они его как кинули комком, он так, практически, и валялся.
- Продукты - солонина, сухари, полбутылки рома, анкерок воды. В общем, жить можно. Вглубь острова надо прогуляться. Я вот только думаю, число три очень неудобное. Что в разведку одному идти, что на берегу одному оставаться - мне и так и так не по нутру.
- Продукты спрячем в пещере, а оружие и транспорт понесём с собой, - предложил Барс. Предложение было принято единогласно. Пасть "Дракона" действительно оказалась пещерой, причём мрачноватой и довольно-таки неудобной в смысле путешествий по ней, особенно с рулоном мокрого ковра. По пути следования они пробирались где шагом, где в полный рост, где согнувшись и стукаясь головой о каменные выступы. Наконец впереди забрезжил рассеянный свет.
Выбравшись наружу, они уткнулись в зелёную красочную стену, состоящую почти сплошь из стволов и лиан. Посвистывали, ловко перепархивая в этом зелёном хаосе, незнакомые пичужки, беззастенчиво склёвывая мелких жучков и гусениц прямо из под рук. Одна вон Андрюхе чуть на голову не присела, склюнула упавшее насекомое и подалась на ветку. А вот и знакомая животинка попала на глаза - хамелеон, прикинулся веточкой, только глаза и вращаются.
Где разрезая, где отодвигая живые плети, разведчики осторожно пробрались сквозь импровизированную решётку незнакомых растений. Одуряюще пахли невзрачные на вид мелкие цветочки на колючих шипах, что изредка попадались по пути, а над ними жужжали такие обыкновенные и знакомые пчёлы. Затем прошли, осторожно переступая через упавшие стволы, небольшой участок форменной сельвы, изо всех сил отплёвываясь от всякой летучей мелочи. Наконец исследователи оказались на каменном возвышении. Присев, они разглядывали пейзаж, лежащий перед ними.
Внизу расстилалась небольшая овальная долина, в центре которой блестело и переливалось под солнцем круглое озеро. Даже на самый первый взгляд это было обжитое человеком место - там и тут видны были ровно засаженные чем-то поля, деревья шпалерами стояли вдоль дорог, сквозь зелень виднелись крыши жилищ, фигурки людей.
- Ну, что? В смысле - спускаться будем? - поинтересовался мнением товарищей Барс.
- Так всё равно придётся. Не сегодня, так завтра, - пожал плечами Акела, - если ковёр сдох. А если с ним всё нормально, тем более по фигу. Высохнет и улетим.
Соловей согласно кивнул.
Их заметили издалека. Сначала из зарослей выскочил невысокий человечек, поглядел в их сторону из-под руки и очумелым зайцем сиганул обратно. Когда они уже подошли к этим зарослям вплотную, оттуда вышли трое здоровых поджарых парней, вооружённых копьями.
Стоя плечом к плечу, они совершенно спокойно рассматривали путников. Те, ничуть этим не смутясь, так же спокойно принялись в упор рассматривать аборигенов. Зрелище того стоило. Ежу было ясно, что в основе организации этого общества мог быть положен любой признак, кроме расового.
Все три сторожа, или кто они там, являли собой интернационал в чистом виде. Если первый был несомненным европейцем, хотя и сильно загорелым, то второй был наверняка мулатом с явными негроидными чертами и кофейным цветом кожи. Третий же был несомненный азиат или метис.
Вволю налюбовавшись пришельцами, европеец предпринял первую попытку контакта. Он сказал что-то на гортанном незнакомом языке и вопросительно посмотрел на путников. Те отрицательно покачали головами. Страж снова спросил что-то на другом языке, выжидательно глядя, но с тем же успехом. Акела, решив, что так можно долго тянуть кота за хвост, внёс ясность.
- Если у вас нет русов, то мы так долго стоять будем.
- Русы есть, - неожиданно ответил мулат на чисто русском языке, - вот я и вот он, - и показал на метиса, - а он тевтон.
- А здесь-то откуда русы? - удивился Барс.
- Да из тех же ворот, что и весь народ, - без малейшего акцента съязвил метис и добродушно рассмеялся, - да где их нет? Самый непоседливый народ. Так, что, милости прошу к нашему шалашу.
- Георг, - обратился мулат к тевтону и сказал ему что-то явно по-немецки. Тот кивнул головой и скрылся в зарослях.
- Я его послал сообщить о вас кнезу, - пояснил мулат, видя, что гости насторожились, - не бойтесь, сейчас здесь уже не едят путников.
- А раньше, что, ели? - поинтересовался Соловей.
- Ещё как, аж за ушами трещало, - засмеялся мулат, - у моего деда на заборе штук тридцать черепов висело. Меня Нежданом зовут. Нежданным на свет явился.
Путники по очереди назвались.
- А я Зорян. Что за имя странное - Акела? - с любопытством спросил метис.
- Оно значит, - старый волк.
Выйдя из зарослей, они увидели обычную с виду русскую деревню, но среди обычных рубленных изб стояло несколько хижин типа африканских. Или южноамериканских, Акела в таких тонкостях не очень разбирался. Хижины были окружены заборами из кольев, на которых висели пожелтевшие от времени человеческие черепа.