- Ну вы тут разбирайтесь, а у меня есть чем заняться, - Лилит быстро исчезла из комнаты.
Вот те раз… Когда уезжал из Нанси, Земфира напоминала собой сущую замухрышку, причем, в крайне истощенном виде. Конечно, с намеком на симпатичность, но эта девушка… Даже не знаю что сказать… Стоп! А что имела ввиду Лилит, под словами: '… разберись со своими сердечными делами…'? М - да… опять сговор…
Служанки по знаку девушки тоже покинули спальню, а сама сирийка проворненько приблизилась и плюхнулась на колени. А потом, спрятав лицо в моих ладонях прошептала:
- Я приготовила завтрак для господина…
- Г - м… - я от чего‑то смутился. - Ну… ну, тогда корми что ли…
Мгновенно на низеньком столике возле кровати появился поднос… мама дорогая… поднос с горкой самых настоящих чебуреков, множество пиал с соусами, пахлава, еще что‑то неопознанное и кофейный сервиз.
- Очень фкусно… - я с наслаждением впился в сочный, хрустящий чебурек.
- Ваша недостойная рабыня долго искала подходящего барашка, а потом три месяца заставляла его правильно откармливать… - счастливо пискнула девушка и прикрыла лицо ладошками от смущения.
- Принеси мне вон ту шкатулку, - я показал чашечкой с кофе на стол. - И если еще раз назовешь себя рабыней, я тебя… я тебя…
Что с ней сделаю, я так и не договорил. И некоторые видения появившиеся у меня в голове, тоже не озвучил. Из соображения моральности. И вообще…
- Все что угодно мой господин… - девушка мгновенно выполнила поручение и опять застыла на коленях протягивая на вытянутых руках коробочку.
- Это тебе. И твой господин желает, чтобы ты разделила с ним завтрак.
- Мне?.. - громадные, миндалевидные глаза сирийки полыхнули радостью, но потом неожиданно налились слезами. - Но, я недостойна вашей милости, господин…
- Ты достойна большего девушка, - я осторожно убрал слезы на щечках Земфиры. - Приказываю тебе больше не плакать.
- Не буду господин… - сирийка мгновенно украсила себя ожерельем и серьгами из шкатулки, мазнула губками мою руку и устроилась за столиком.
- Вот так гораздо лучше, - я откровенно любовался девушкой и лихорадочно искал выход из сложившегося положения.
Какого положения? А такого… Черт возьми, я вижу ее глаза полные искренней любви и обожания. Да и сам… зараза… А не пустить ли мне все на самотек? А, действительно, пусть случится, все что должно случиться.
- Господин… я должна рассказать вам свою историю…
- Мне все известно… - я провел рукой по ладони девушки. - И я не осуждаю тебя.
Я действительно все знаю - Хоттабыч поделился некоторыми подробностями. Что скажешь? Нет предела человеческой подлости и глупостям совершенным во имя любви. Но это уже совсем другая история и я донесу ее до вас немного позже. Как по мне, человеке, в котором еще осталась чуточка современной цивилизованности, ничего страшного не случилось. Все склонны ошибаться, особенно в молодости. А португальского рыцаря обманувшего девчонку и отдавшего ее в монастырь, после того как она, разобравшись, отвергла его притязания, накажет сама жизнь. Или я - буде он встретится на моем пути.
- Я не предавала свою веру… - очевидно, Земфира решила прояснить еще один, очень важный для нее, момент. - Моя семья и я сама, христиане - нас еще называют маронитами*. Так что…
- Для меня это не имеет никакого значения девочка, - я внимательно смотрел на сирийку и никак не мог понять, как умудрился проглядеть такую красоту. - Лучше скажи мне вот что. Ты хочешь к себе домой?
- Домой? - глазки сирийки испуганно блеснули. - Господин прогоняет меня?
- Нет девочка, у меня просто есть возможность переправить тебя к родителям, на родину.
- Нет!.. - Земфира в отчаянии бросилась на пол и обняла мои колени. - Я не хочу!..
- Почему? Ты боишься гнева отца? Не стоит - насколько мне известно, твой отец просто убит горем и с радостью примет тебя.
- Мое место у ваших ног господин! - сирийка еще крепче прижалась к моим ногам. - Не прогоняйте!!! Молю вас!!!
Вот - те раз. Прям какие‑то бразильские страсти…
Поспешил понять ее с ковра, прижал к себе и успокаивающе прошептал на ушко:
- Ну что ты в самом деле. Никто тебя не отправит без твоего на то согласия. Успокойся…
- Правда? - всхлипнула сирийка.
- Чистая правда. Не плачь…
Вот правда не знаю, что с ней делать. Девчонка похоже влюблена по уши. А я? А я нет. Красива, притягательна, волнует нешуточно… и не более. Хотя… ведь никто не заставляет меня ее любить. Любовь очень странная штука. Бывает она сваливается на голову как гром с неба, а бывает приходит со временем. Причем, не факт, что в первом варианте она крепче и долговечней, чем во втором. Ладно, все равно раньше чем через год, отправить сирийку домой не получится. А за год много чего может случится.
Земфира после моих обещаний, расцвела как будто ее назначили любимой женой и убежала из спальни чуть и не вприпрыжку. М - да… сущее детство.
Помогли мне одеться вовремя появившиеся близнецы. После чего, я отправился проведывать болезных соратников. Не особняк, а лазарет какой‑то. С Логаном все понятно, да и нет дома скотта - как мне доложили, не вернулся еще с попойки. Про Клауса вы тоже уже знаете - немного обгорел бедняга и теперь с ног до головы обляпан жутко вонючей мазью производства Исаака. Кстати, Исаак, сам в ранге пострадавших - иудейский лепила схлопотал в бедро стрелу. И это еще не все. Хорст лишился куска уха, а Фен схлопотал по загривку алебардой и теперь ходит скрючившись как столетний старик. Ван Риис примерно целый, только потерял мизинец, а Аскенсу сломали ключицу. В общем, как говорится, зла не хватает.
И поделом идиотам. Дело в том, что эта гоп - компания некоторым образом ослушалась моего приказа и вместо того, чтобы эвакуироваться в безопасное место затаилась совсем неподалеку от места битвы. И конечно попала под раздачу, когда на нее набрел во время своей рекогносцировки, эльзасский рыцарь Освальд фон Тиерстен со своей свитой. Спасло только‑то, что я отправил с ними десяток арбалетчиков. Да и свиты у рыцаря оказалось не особо много. В общем, грянула жуткая сеча, во время которой пало шесть моих стрелков, а оные ближники получили свои боевые увечья. Да, единственными не пострадавшими остались Лидка и близнецы. Но признаю, отличились обормоты. Кнехтов - копейщиков порезали - порубили - покололи, а самого Освальда фон Тиерстена общими усилиями взяли в плен. Причем оный рыцарь оказался непростым дворянским голодранцем, а целым бальи Верхнего Эльзаса и чуть ли не вторым лицом среди командования эльзасскими рыцарями. Сидит сейчас в подвале, пребывая в великом отчаянии от такой позорной конфузии и ждет выкупа. Но ничего, вроде как за ним уже выехали, так что скоро пойдет с чистой совестью на свободу.
- Что мастер Фен, спинка болит? - я вошел в комнату китайца, которую он делил с Хорстом и хлопнул несчастного по спине.
- О - у–у - у… - взвыл механикус и утирая рукавом халата покатившиеся слезы попробовал мне поклонится. Но не преуспел в оном занятии, потому что и так пребывал в скрюченном состоянии.
- И не вой, скажи спасибо, что вообще башку не срубили. Где я себе нового китайца найду? То‑то же… - я ткнул кулак под нос китайцу и обратил внимания на Хорста застывшего в поклоне. - Где ухо, я спрашиваю? Погулять отошло? Лишить второго? Я могу.
- Господин!..
- Хозяин!..
- Молчать! Порешу ослушников! - я особо не гневался, но орал по настоящему - в профилактических целях. - Вот чем вы сейчас занимаетесь? Бездельничаете?
- Изучаю вопрос конкубината… - выдавил из себя Хорст. - Возможно вам скоро понадобится.
- А я перевожу по памяти, на язык франков, труд великого полководца Сунь Чжи… - страдальчески кривясь проблеял Фен.
- Поубиваю urodov!.. - пообещал я увечным ближникам и остался доволен наведенным ужасом. - Смотрите у меня!
Следующими на вздрючку планировались ван Риис с Аскенсом, но решил помиловать ветеранов и просто с ними поболтал, выспросив подробности баталии и всласть похохотав на Феном попытавшемся в прыжке, ногой, выбить фон Тиерстена из седла.
- И значится, косоглазый завизжал так истошно и как подскочит… - Аскенс взорвался хохотом и со стоном ухватился за плечо.
- Да как брякнется… - взвыл Питер потрясая забинтованной кистью. - Идиот!..
- Да ладно тебе… - толкнул его отдышавшийся Аскенс. - Палашом‑то он знатно махал. Тока верещал как недорезанная хрюня…
Почтенные ветераны опять дружно заржали.
- Ладно братцы, с вами хорошо, но дела сами по себе не делаются… - я похлопал по плечам старых товарищей и собрался уходить.
- Капитан. Это… - Аскенс почтительно остановил меня. - Вы бы мальцов своих отметили как - нить. Это ж они умудрились у дойчева коня ноги подсечь. Без них даже не знаю как сладили бы…
- Отмечу непременно. Держитесь тут и особо не бухайте… - я отправился проведывать Клауса.
А открыв дверь в его комнату, застыл в недоумении…
Это мне кажется?..
Да я…
Порвать что ли их? Да нет, тут надо разобраться…