- Значит, у вас должно быть Солнце в Стрельце, а Луна, скорее всего, в Близнецах. Поэтому вы все время в движении и в беспокойстве. Не забывайте, что Стрелец тоже все время в движении. Ваш знак указывает также на стремление к более высоким небесным сферам и на дар пророчества. Не отрицайте этого дара: звезды говорят за вас.
- Не знаю, ничего не знаю, - Мишель затряс головой, - Я не знаю, кто я и что делаю. Если бы я не верил в Бога, я подумал бы о самоубийстве.
Виджеркио с досадой махнул рукой.
- Это потому, что вы либо не сознаете своего могущества, либо не научились держать его под контролем. Тут поневоле придешь в замешательство. Вы смолоду изучали язык звезд, ведь так?
- Да, но потом от этого отрекся. Я сжег Птолемея и другие книги.
- Почему?
- Потому что я добрый христианин.
Мишель произнес эти слова с такой решимостью, словно сразу хотел отмести все возражения.
- И нашими судьбами, и звездами управляет Бог. Верить в противоположное означает поддаться дьявольскому искушению.
- Да неужели? - Виджеркио улыбнулся. - Тогда почему Иисус сказал: "И будут знамения в солнце и луне и звездах"? Или вы забыли Евангелие от Луки? Это Сын Божий велел нам изучать космос, чтобы узнать свою судьбу. Так вы и должны поступать, Мишель, и вы вернетесь к согласию с самим собой.
Мишель не нашелся что сказать. Он брел к центру городка, и улицы становились все чище, лавок и харчевен все больше, чаще стали попадаться пешеходы: женщины, моряки, торговцы, стража в ярких мундирах. Нищих было тоже много, но меньше, чем в пригородах. Несмотря на то что на каждом углу были свалены мусор и нечистоты, скверного запаха континентальных городов здесь не ощущалось.
Виджеркио немного помолчал, потом продолжал:
- Луна в Близнецах обычно означает два брака. Вы никогда не рассказывали мне о своей жизни.
Мишель вдруг резко остановился, так что встречная карета вильнула в сторону, чтобы на него не наехать.
- Луна в Близнецах действительно означает два брака?
- Да. Разве вы никогда не интересовались своим гороскопом, когда занимались астрологией?
- Нет, я всегда избегал этого.
- Это-то и плохо. Если бы вы его знали, это прибавило бы вам сил.
Мишель снова впал в прострацию. Он вспомнил горячие объятия Жюмель и влажную расселину внизу ее живота. Два года абсолютного воздержания не тяготили его, но теперь он испытывал острую потребность в нежности и близости. Он впервые отдал себе отчет, что все провинности жены на расстоянии как-то потускнели, померкли. Он ощутил, как внезапная эрекция вздыбила его изящные, облегающие панталоны, и властное желание захлестнуло его. Он желал не просто женщину, он желал темноволосую красавицу Жюмель.
Виджеркио, видимо, почувствовал какой-то сдвиг в душевном настрое друга, и его улыбка стала еще шире.
- Палаццо Маганьоли находится в двух шагах. Пойдемте, через пару дней вы будете дома.
Ближе к вечеру, выйдя за стены города, Мишель поглаживал взятого в кредит пегого коня. Ловким движением он вскочил в седло. Конь затанцевал под ним и поднял голову, словно ожидая команды. Свежий ветерок шевелил ему гриву.
Виджеркио протянул другу сверток со сменой белья и помог прикрепить его к седлу.
- Помните, о чем я вам говорил, Мишель: возобновите занятия астрологией. Знание себя самого и своего положения в космосе придаст вам уверенности и поможет понять ваше истинное призвание. Даже если вам суждено быть врачом, вы не хуже меня знаете, как важно соразмерять положение звезд с ощущениями тела. Но я не уверен, что ваше призвание - в медицине.
- В чем же оно?
- Появление на свет под знаком Стрельца говорит ясно: надо нацелить стрелу к небосклону и достичь восьмого неба, откуда можно обозреть целиком все время. Иными словами, пророчествовать.
В обычных условиях Мишель ничего бы не ответил. Но он был настолько выбит из колеи, что прошептал еле слышно:
- Но ведь именно от этого я столько страдал!
Виджеркио кивнул.
- Только потому, что не достигли полной власти над вашим природным даром. Повторяю, совершенствуйтесь в астрологии: в ней кроется и тайна вашего расцвета, и конец ваших метаний.
Он легонько хлопнул коня по крупу, и тот, сначала медленно, а потом все быстрее поскакал по дороге к морю. Мишель сердечно помахал другу рукой.
ПРОРОЧЕСТВА
Катерина начинала терять терпение. Она большими шагами мерила комнату, ведущую в покои кардинала Алессандро Фарнезе в Авиньоне. Когда-то огромное здание было папской резиденцией, и о былом блеске и величии напоминали настенные фрески XIV века. Комната на третьем этаже, в которой она находилась, в эпоху особой строгости нравов служила авиньонским папам кабинетом. Нынче в замок от случая к случаю наведывался легат. Но он так любил путешествовать, что редко оставался надолго. Не было никакой уверенности, что кардинал Фарнезе сохранит свою должность, после того как в феврале 1550 года конклав объявил Папой Юлия Третьего. Профранцузски настроенному высшему духовенству, во главе которого стоял кардинал Фарнезе, такой выбор пришелся не по вкусу.
Катерина уселась на каменную скамью рядом с окном, в котором виднелось ясное и прозрачное ноябрьское небо. Когда наконец на пороге спальни появилась ее дочь, герцогиня встала ей навстречу, критически оглядывая ее наряд, находившийся в некотором беспорядке.
- В следующий раз, раздеваясь, складывай платье поаккуратнее, - проворчала она, помогая Джулии зашнуровать полуоткрытый лиф.
- Алессандро был так нетерпелив, что не дал мне времени опомниться, - ответила Джулия, на губах которой еще играла улыбка.
- Он хороший любовник?
- О, великолепный! Сразу чувствуется, что ему всего тридцать: он в самой силе и такой нежный… Он, должно быть, хорошо знает женщин: не помню, чтобы он ошибся взглядом или жестом.
Катерина почувствовала легкий укол зависти и резко рванула шнурок.
- Девочка моя, мужчины по-настоящему постигают искусство любить, только достигнув приблизительно сорокалетнего возраста. Кардинал делла Ровере был слишком стар и язвителен, потому у него как следует и не получалось. Но вообще мужская зрелость приходит позже и длится короче нашей.
Джулия скорчила недоверчивую гримаску.
- Бертран де Нотрдам был ровесник кардинала и прекрасно справлялся. И вообще, старикашки мне не нравятся.
- Ты просто дурочка, вот что. Те, кому между сорока и пятьюдесятью, вовсе не старики.
Не эта тема волновала ее больше всего, но она все равно раздраженно потянула последнюю петлю шнуровки, так что Джулия застонала. Сама того не замечая, Катерина перевела разговор с мужской зрелости на женскую.
- Диана де Пуатье гораздо старше короля Франции Генриха Второго, однако он и не смотрит в сторону молодой и недалекой Екатерины Медичи и почти каждую ночь проводит в постели у любовницы. Это должно бы тебя кое-чему научить.
- Может быть, он ищет в женщине мать, - заметила Джулия, не сознавая всей чудовищности своих слов.
Катерина побледнела. Она с трудом удержалась, чтобы не дать дочери пощечину, но сдержалась и только прошипела:
- Я уже сказала, что ты дура, но ошиблась в определении: ты полная кретинка.
Джулия наконец была одета. Расправив складки на юбке дочери, Катерина взяла ее за руку и повела к лестнице на первый этаж.
- Пойдем, его преосвященство не должен видеть нас здесь, когда выйдет.
Когда они спускались по ступенькам, выбитым ногами поколений французских пап, Джулия спросила:
- А где сейчас Бертран? Все еще в тюрьме?
- Нет, он провел там всего три недели, а потом его выпустил граф де Танде.
- И чем он занимается?
- Думаю, состоит на военной службе у графа. Вот уж кто меня абсолютно не волнует.
Катерина остановилась, опершись о перила, придававшие лестнице благородный вид.
- И тебя он тоже интересовать не должен. Джулия, забудь об этом юноше. И что только тебя в нем привлекло, кроме того, что мы обе знаем?
- Он был очень страстен.
- Ну, теперь он страстен со своей супругой. Оставь его, он нам был нужен, только чтобы добраться до его брата Мишеля.
- Вы уже несколько месяцев не вспоминали о Мишеле, мама. Вам все еще так хочется его уничтожить?
С ответом Катерина подождала до последней ступеньки.
- С Мишелем де Нотрдамом у меня свои счеты, но я не спешу их свести. Новый Папа может снять с меня отлучение и вернуть мне доброе имя, не требуя сдачи еретика взамен. Юлий Третий держит притворный нейтралитет, а на самом деле поддерживает Карла Пятого и разрушает все интриги его предшественника. Я уже давно выбрала империю. И то, что я продолжаю оставаться вне церкви, - это абсурд.
- И тайны Ульриха из Майнца вас больше не волнуют?
- Напротив, чем больше проходит времени, тем больше они меня волнуют.
Этой фразой Катерина выдала глубоко скрытый мотив своего настойчивого желания познакомиться с автором "Arbor Mirabilis", но она знала, что Джулия не поняла намека.
- Этот тип, с которым мы встречались в Милане, доктор Пентадиус, сказал, что Ульрих собирается вернуться во Францию, помнишь?
- Но он ни разу не упомянул Ульриха, - поежившись, ответила Джулия.
Было видно, что и на нее произвела впечатление мрачная фигура Пентадиуса.
- Он сказал, что собирается ехать в Прованс, где его будет ожидать учитель. Для посвященных все достаточно ясно.