"Стоит ли благосклонность простой деревенской девушки Ваших неоценимых заслуг?"
"Она стоит… Всего золота мира…"
"Хорошо, пусть будет так…" – и королева Водяных Драконов смиренно преклонила голову перед бывшим подпоручиком…
Спустя год ассистент Восточного Института Павел Шкуркин (примечание автора – будущий профессор-синолог, известный своей работой о тайных обществах Востока) получил из далёкого Шанхая письмо… в нём, наклеенный на плотную паспарту, был вложен фотопортрет двух прелестных китайчат, раскосых по-рысьи, и при этом рыжих, с конопушками… лёгким, летящим почерком была сделана на обороте приписка:"Спасибо! Я счастлива. Ты подарил мне целый мир. Если только захочешь… приезжай."
Вздохнув, Шкуркин убрал фотографию подальше от жены…
… Кстати говоря, дядюшка Чжэн почки Семёнову таки вылечил, всего двумя "золотыми пилюлями"…
…"Да как Вы посмели!!" – Николай Карлович, сорвавши голос, перешёл на хрип…
"Да как Вы посмели… Купить ворованное орудие! Что о нас подумают интеллигентные люди!"
"Извольте немедленно сдать орудие на склад порта – а я отнесусь к английскому консулу – надо же вернуть… позор! Русский офицер, и связался с фармазонами…"
Тундерман Первый, приведший "Херсон" сквозь огонь и льды во Владивосток, медленно бледнел щекой…
"Позвольте мне…"
"Не позволю! Своим поистине пиратским рейдом Вы опозорили Россию! Вы опозорили флот! Молчать! Как Вы посмели… да кто Вы такой? Какой-то "доброволец"… какой Вы капитан второго ранга? Вы простой "купец"! Возомнили себя Дрейком? Я Вас отстраняю… Извольте сдать командование… и немедленно, немедленно!"
Уроженец Ревеля, урождённый чухонец Александр Янович Берлинский, в своей жизни руководствовался мудрыми советами Молчалина: "… собачку дворника, чтоб ласкова была…"
Доживши до тридцати четырёх лет, он был мудро холост… Служба его до сего рокового дня протекала на благословенной Балтике… и была таковой: Адъютант штаба командира Кронштадтского порта (до 24.6.1896). Заведующий гребными судами начальствующих лиц (с 25.6.1896). Заведующий морской телеграфной станцией и её развлечениями, хором портовых музыкантов и устройством лекций для нижних чинов…
На язык просится совершенно чуждое слово, северо-американское "zampolit"…
Однако же, не выходя за пределы Маркизовой лужи, Александр Янович имел Сиамский орден Белого слона 2-го класса (14.7.1897), французский орден Почетного легиона (8.9.1897), прусский орден Короны 3-й степени, в том же году… то есть знал, где лизнуть, где гавкнуть!
Российских наград, впрочем, ни одной не не получил, кроме знака в честь проведения всероссийской переписи населения 1897 года – был в числе счетчиков города Кронштадта… и очень этим отсутствием должного "иконостаса" тяготился, зачем и отправился на "маленькую победоносную войну".
Во время нашего рассказа пребывал Берлинский в высокой должности Помощника командира Владивостокского порта по охране рейда…
Вообще, борьба с пиратами была в его епархии… но Берлинский предпочитал тиранить корейских ловцов трепангов, предписывая им установленную окраску бортов их джонок…
… Рейценштейн задумчиво рассматривал судовую роль "Херсона".
"И что, все офицеры вслед за командиром подали рапОрт о списании? Забавно…
Ну, видно и впрямь – каков поп, таков и приход… Надо назначить туда хорошего "дракона", чтобы подтянуть экипаж… а вот Семёнов? Чем не старпом?
Ведь вроде на "Боярина" его старшим сватали? Ага, пускай его помучается…
Да, а с "Херсоном" надо что-то решать… Номина сунт одиоза! Уже у всех цивилизованных людей на ушах это поганое имя нависло… но как же его назвать…"
Позвякивая ведром, в кабинет, изящно прогнувшись в талии, взошла (вот правильное слово!) уборщица, ссыльно-каторжная Елена Крейсерман…
"Лена… что вы, господа! Это я про крейсер… мы назовём его ЛЕНА!"
Рейценштейн был неисправимым романтиком…
… Создание самостоятельного тактического соединения крейсеров с базированием на Владивосток предусматривалось еще в 1901 году, но состав "Отряда крейсеров эскадры Тихого океана" определился лишь к весне 1903 года.
Его основу должны были составить броненосные крейсера "Россия", "Громобой", "Рюрик", бронепалубный крейсер "Богатырь" и пароходы Добровольного флота "Москва" и "Херсон", которые ещё должны были прибыть во Владивосток.
Кроме этих кораблей Владивосток должен был защищать оборонительный отряд в составе канонерских лодок "Кореец", "Манджур", "Бобр", "Сивуч", минного транспорта "Алеут", военных транспортов "Камчадал" и "Якут", миноносцев? 201, 202, 209 и шести миноносок для охраны рейда и минных заграждений.
По замыслу отряд должен был защищать Владивосток с моря, отвлекать силы японского флота от главной базы флота Тихого океана – Порт-Артура, и использоваться для крейсерских действий на коммуникациях противника.
Официально Владивостокский отряд крейсеров был сформирован 7 июня 1903 года.
После этого во Владивосток прибыли еще семь номерных миноносцев, но канонерские лодки и пароход Доброфлота "Москва", который должен был выполнять при эскадре функции быстроходного вспомогательного крейсера – разведчика, во Владивосток не попали.
Чем конкретно должна была заниматься "Лена", командиром ВОКа определено не было…
Приказ номер один.
Неоднократно замечая, что машинная команда, имеет весьма слабое понятие о строе и той выправке, которую должно иметь всякому матросу, предлагаю Г. Старшему офицеру по соглашении с Старшим Судовым Механиком принять к исполнению: ежедневно обучать по частям машинную команду, не исключая и унтер-офицерского звания не только строю, но и маршировке и приемам с палашами.
Командир Крейсера "Лена" кап. второго ранга Берлинскиий
… Первый выход Владивостокского Отряда Крейсеров уже состоялся!
В ночь на 9 февраля начальник отряда (капитан 1-го ранга Рейценштейн) получил две телеграммы Наместника:
1) "Крейсерам начать военные действия, стараясь нанести возможно чувствительный удар и вред сообщениям Японии с Кореей и торговле, действуя с должной смелостью и осторожностью, оставаясь крейсерстве сообразно обстоятельствам не более 10 дней".
2) "Ввиду изменившихся обстоятельств подтверждаю действовать полной осторожностью, крейсерстве пробыть не более 7 дней, получением сего известия немедленно донесите".
В 9 ч. 30 м. с флагманского крейсера "Россия" был сделан условный сигнал для сбора находившейся на берегу части личного состава. На крейсерах было объявлено о начале военных действий.
К полудню вокруг крейсеров усиленно работали ледоколы, а в 13 ч. 30 м. при помощи ледокола "Надежный", разломавшего лед во входе в бухту Золотой Рог, крейсера "Россия", "Громобой", "Рюрик" и "Богатырь" снялись с якоря и направились через Уссурийский залив в море.
На берегу и ледяном припае сосредоточилось провожавшее население, крепость произвела установленный салют.
Однако, салют был несколько преждевременным… очевидец отмечал:"Чорт знает, что такое. Шли к Корее, а в 6 часов утра, когда мы находились на меридиане Владивостока, вдруг приказано повернуть и итти в свой порт. Это называется, действовать без всякого плана: надоело крейсеровать – пойдем домой!".
Впрочем, безумно отважный Рейценштейн ссылался на объективные трудности! "… Обстоятельства погоды не позволили итти вдоль японского берега, почему взял курс на Шестаков, чтобы выдержать шторм в море и подойти к корейскому берегу. Вследствие бурного состояния моря, мог держаться против зыби только 5-ю узлами, причем сильно заливало, и при 9° мороза крейсеры обмерзли и пушки покрылись слоем льда. Выдержал два жестоких шторма, продолжавшихся 3 суток… Качка, холод, напряженное внимание сильно утомили команды."
Ограничившись потоплением "Наканоура Мару", с грузом риса, и запугав до икоты уж совсем крохотный каботажник "Зеншо Мару", океанские крейсеры, своё главное качество – возможность долго держаться в море независимо от погоды и необходимости пополнения углем – так и не использовали.
Адмирал Рейценштейн по непонятным причинам сделал вывод о том, что в "зимнее время более 5 дней отряд ходить не должен".
Таким образом, первая операция Владивостокского отряда оказалась практически бесполезной. Она не привела ни в какой мере к изменению в дислокации японских морских сил.
Адмирал Катаока со своим отрядом с 6 февраля базировался и продолжал базироваться на залив Такесики (остров Цусима), обеспечивая предстоящую перевозку в Чемульпо 12-й японской дивизии, посадка которой на транспорты в Сасебо началась 15 февраля.
Требовалась вторая попытка… и срочно.
Глава девятнадцатая. Флибустьерские волны.
"Блу-ааа…"
Услышав так хорошо знакомый ему за последние дни звук, Семёнов, старший офицер крейсера "Лена", аж передёрнулся…
У стены коридора, согнувшись над ведром в три погибели, страдала одетая в мешковатую холстину армяка женщина – не иначе, запойная подзаборная пьянь…
И уже совсем прошёл Семёнов мимо, досадливо подёргивая кончиком уса – как можно себя так ронять! – как вдруг серо-пепельный завиток, выбившийся из-под серого же платка, вдруг резанул по сердцу давно забытой болью…
Да нет, откуда… глупость какая…
Не чуя под собой ног, Семёнов осторожно приблизился к охватившей лагун бичихе, взял её за хрупкое плечо вдруг вспотевшей ладонью предательски задрожавшей руки…
Горло Семёнова внезапно пересохло…
"Катя?! Это… ты?!"
"Нет, это насрали… дай руку, Семёнов, не видишь – блюю…"
Да, это была она – умница, отличница – курсистка, знаток теософии, заядлая курильщица ганджубаса… когда -то его – Катя…