Взводные быстро просветили меня касательно численности личного состава, его подготовки, вооружения, снаряжения, здоровья. В процессе этого "просвещения" я выяснил, что моя рота – отдельное подразделение, подчиняющееся не командиру батальона, а непосредственно комбригу Белоусову. Именовалась рота штурмовой. Личный состав насчитывал девяносто шесть человек и состоял исключительно из ветеранов. Причем самым старшим и опытным оказался прапорщик Громов. Он воевал уже больше пятнадцати лет. Подготовка бойцов включала навыки боя в лесу и городской застройке. Вооружение усиливало значительное количество пулеметов: двадцать два ПКМ и восемь Кордов. Плюс к тому рота располагала сто двадцати шестью РПО-М "Шмель-М". Кроме того, почти у каждого второго автоматчика вместо подствольника имелся ГМ-94. Передвигаться моя рота должна была на шести бронированных "Уралах" и двух БМП-3М. Я еще ни разу не встречал настолько сильного по ударной мощи подразделения легкой пехоты.
Затем лейтенанты рассказали мне, что здесь присутствует не вся бригада, а только один батальон из четырех, штурмовая рота и разведвзвод под командой Тихого. Все остальные части бригады, включая штатную артиллерию (двенадцать самоходок "Нона"), стояли лагерем в сотне километров отсюда. Значит моя догадка верна – южане явно нацелились на что-то иное, нежели Электрогорск. Иначе, зачем разделять силы бригады, и уж тем более прятать артиллерию, которая очень бы пригодилась при штурме "Стального кольца". Выяснив главное, я отпустил офицеров и до самого обеда мы сверяли со старшиной ротную бухгалтерию. Реальные запасы строго соответствовали им же по документам.
Сразу после обеда я снова построил роту и кратко (ну очень кратко!) рассказал бойцам о своем нелегком жизненном пути. Ребята должны знать, кто ведет их в бой. Уложился в три минуты. Подчиненные внимали, затаив дыхание. Еще бы – моя биография выделялась даже на теперешнем общем фоне непростых судеб. Один побег в восьмилетнем возрасте из шведского концлагеря чего стоит! А вырезанный до последнего человека и сожженный дотла Тарту?
Задвинув речугу, я распустил бойцов на занятия, а сам потопал к Петровичу, пристреливать оружие. От пушечного сала мне автомат и пистолет уже почистили, бензином промыли и ружейным маслицем смазали – преимущество командира: попросил – сделали. Оно, конечно, грех великий для бойца – доверять свое оружие чужим людям, но консервационную смазку выковыривать – это часа на два, а я теперь человек занятой. А вот от предложения набить заодно патронами магазины, я отказался – это уже попахивало откровенным барством.
Стрельбище находилось за пределами лагеря (естественно) и мы с Наливайко застали на нем небольшой отряд бредунов. Патронов на тренировку они не жалели – сожгли по три рожка каждый.
– Петрович, а откуда вообще такое богатство? – спросил я у прапорщика. – Оружия у вас завались, боеприпасов вы не жалеете! Неужели все это из Югороссии приволокли?
– Большую часть – да, с собой привезли. Особенно средства усиления: пулеметы, гранатометы. Ну и патронов, понятно ко всему. Легкой стрелковки и здесь хватало, но в основном это "Калаши" с мобскладов и СКС. Однако мы заранее знали, что для выполнения нашего задания нам придется собирать и вооружать целую ораву местных. Вот и озаботились. И даже с избытком.
– Лучше чужим стволы дать и на убой послать, чем своих губить? – усмехнулся я.
– Ты, тащ полковник, этими вопросами начальство мучай! – хмыкнул прапорщик. – А я человек маленький!
Да, маленький он!.. Небось сто раз предлагали новые должности и офицерские звания вплоть до генеральского. Сам же и отказался – прирос к одному месту. Ну, а с другой-то стороны: и к чему Наливайко что-то менять? Ему и так почет и уважение! Он, наверняка, генерала Белоусова еще сопливым летехой знал. Ничего, придет время – я и начальство вопросами помучаю. Пока не проясню ситуацию до донышка.
Оружие мы пристреливали долго, со вкусом, с толком, с расстановкой. Петрович прикрутил на новенький "Калаш" обещанный прицел, назвав его ACOG TA31 – я такой только у шведских десантников видел. Или похожий – я в них не сильно разбираюсь. Вроде бы коллиматорный, но с четырехкратным увеличением. Мне за свою жизнь ни разу не доводилось стрелять с оптикой, но Наливайко, профессионал-оружейник, очень доступно объяснил все особенности. Мне эта штука откровенно понравилась – я никогда не был "Соколиным глазом", но сейчас вполне уверенно поражал цели на дистанции до трехсот метров. Собственно, как Петрович и предсказывал. Выбор был сделан в пользу "сто третьего" – на моего "старичка" поставить такой прицел было нереально. Тут и планка требовалась и переходник.
В общем, после пристрелки оружия и подгонки снаряжения я ничем уже по внешнему виду от "гвардейцев Белоусова" не отличался. Что меня, что уж греха таить, только порадовало – выглядели ребята эффектно. А я еще тоже не совсем старый и хочу нравиться девушкам!
Посыльный от Тихого пришел за пятнадцать минут до назначенного времени. В генеральской палатке собралось на этот раз шесть человек. Сам Белоусов, Тихий, еще один их офицер, скорее всего комбат, и три главаря бредунов.
– Заходи, Боря, лишним не будешь! – по-свойски обратился ко мне Белоусов, когда я шагнул за полог. Чего это он панибратствует? Ага! Так он и куртку накинул, чтобы погоны прикрыть! Это мы, значит, изображаем перед бредунами членов ОПГ! Ну, что же… Подыграем воякам!
– Здорово, Иваныч! Здорово, Сергеич! – я, не спрашивая разрешения, сел за стол, по-хозяйски облокотившись на него локтями. Но автомат, тем не менее, положил на колени.
– Вот, Боря, познакомься: перед тобой местные атаманы! – уголком рта усмехнулся Белоусов. – Мартын, Корявый и Фюрер.
Главари поочередно кивнули. Впрочем, едва заметно. Мартын был здоровенным мужиком, сплошь заросшим, до самых глаз, черной бородищей. При этом глаза его были пронзительно-голубого цвета, что вкупе с бородой смотрелось довольно дико. Вот как раз эти глаза мне показались знакомыми – где-то я их (не по отдельности, а в комплекте с головой) видел. Корявый был самым старым из них – невысокий дедок лет под семьдесят с ухоженной бородкой. Мне поначалу показалось странным присутствие старика на этом совещании, но потом я заметил наколотые на пальцах Корявого "перстни". Я не большой знаток уголовной "культуры", но похоже, что дедушка являлся "вором в законе". А вот третий, названный Фюрером, внешность имел самую невзрачную – весь какой-то блеклый, сутулый, что было заметно, даже когда он сидел, волосы на голове пегие – не русые и не седые, в бесцветных глазках жабье выражение. Я как-то раз видел фотографию Чикатило, жил задолго до Тьмы такой маньяк-убийца. Так вот Фюрер очень мне того Чикатилу напомнил.
– А это Боря, по кличке "Палач"! – представил меня в свою очередь бредунам Белоусов. – Боря только на днях из разведки к Электрогорску вернулся!
– Видели его там мои ребята! – проскрипел Фюрер.
– Какие еще ребята?! – взвился Тихий. – Фюрер, мы же договаривались: никого туда не посылать, чтобы не спугнуть!
– Да кого там спугнешь! – осклабился Фюрер. – Они за своими минными полями как мыши сидят! Носа наружу не кажут! Только за дровами раз в неделю двадцать человек выезжает.
– Бля, Фюрер, ты тупой? – развернулся к соседу Корявый. – Ты русский язык не ферштеешь? Сказано ведь было на сходняке: никого! Ты понял, дурак? НИКОГО к Электрогорску не посылать! Ты самым крутым себя в этом болоте почувствовал? Голову себе лишнюю отрастил? Так мы с братвой ее быстро открутим! Ты понял?!!
– Да понял я, понял! – даже слегка побледнел под таким напором Фюрер. – Прости, Корявый!
– Спокойно… э-э-э… коллеги! – встал со своего места генерал. – Давайте все-таки выслушаем разведчика! Он до самой стены дошел и с их главным разговор имел!
Вот те на! И что же мне этим… коллегам рассказать? Всё то, что я уже рассказал Тихому или отредактированную версию? Ну, начну с короткого варианта, а если что не так – начальство добавит.
– Слушай, парень! – внезапно обратился ко мне бородатый Мартын. – А ты во второй пионерской зарнице случайно не участвовал?
– Участвовал! – не стал отпираться. – И не случайно, а по приказу Совета Дружины – я тогда звеном командовал.
– Ну, блин, точно! – обрадовано ощерился Мартын. – И с плацдарма последним уходил! А я на правом фланге разведчиками командовал! Не припоминаешь?
Я растерянно кивнул. Вот так встреча! Теперь стало понятно, отчего мне показались знакомыми его голубые глаза. Но ведь почти двадцать лет с тех времен прошло! Тяжело признать в здоровенном бородаче худенького черноволосого парнишку.
– Ох и здорово мы тогда шведам врезали! – Мартын в порыве нахлынувших чувств толкнул локтем в бок Корявого. Причем Корявый только поморщился. Видимо Мартын в табели о рангах котировался куда выше Фюрера.
– Боря, расскажи, что ты там видел! – снова вернул разговор в деловое русло Белоусов.
– Оборонительный пояс практически неприступен. Без артиллерии, одной пехотой его не взять! – заявил я. – Но есть возможность проникнуть внутрь периметра и отключить системы "Стального кольца". Послезавтра я с группой бойцов смогу зайти на территорию Электрогорска. А вы в это время будете ждать снаружи.
– То есть мы сможем захватить город без боя? – задумчиво погладил свою холеную бородку Корявый. – Да, это всё меняет!
– Только я сразу предупреждаю вас, друзья, что после захвата городка с местным населением должно обходиться вежливо! – решительно сказал Белоусов. – Мы с мирными жителями не воюем! Продовольствия там столько, что хватит на всех, да еще и внукам останется!
– Да, ладно, Холера, не тронем мы мирняков! – кивнул головой Мартын и коротко хохотнул. – Оставим на развод!