- Ты хоть перед смертью мужиком будь, - простонал Филька. - Сам же меня нашёл да про деньги лёгкие нашептал.
- Деньги где? - Костя ногой наступил Захарию на живот.
- Не скажу! - брызнул слюной бывший невольник.
Костя кивнул головой. Воин взял со стола кувалду и ударил ею Захария по стопе. Послышался жуткий хруст. Захарий истошно заорал.
Мишку замутило, голова пошла кругом. Как бы не упасть! Тогда посмешищем в глазах воинов станет. Но Костя вовремя заметил, подошёл и, взяв за плечо, подвёл к скамье у стола.
- Сядь, водички вот попей. Да не переживай ты так - не люди они. Достойные мужи жизнь свою отдали, из неволи выручая вот этих! Мусор это, хуже клопов!
- Да я ничего, я понимаю.
- Он понимает! Они сирот без денег оставили! Им что теперь - идти попрошайничать или голодной смертью помирать?
Захарий перестал кричать - выл тихонько. Костя снова подошёл к нему.
- Где деньги, доля твоя?
- У Павла!
- Как у Павла? - У Мишки перехватило дыхание. Неужели и Павел изменник подлый? Кому же верить тогда?
- Я мешочек с деньгами у Павла под крыльцом спрятал, вторая доска сверху прибита плохо. Поднять её если - там деньги.
У Мишки отлегло от души. Вот ведь гнида такая! Сам продал товарищей, так ещё и кормчего хотел подставить. Расчёт простой. Если обойдётся всё, деньги забрать незаметно можно и из Хлынова убираться. А случись, найдут - все подозрения на Павла лягут. А кого ещё подозревать, когда он один по вдовам ходил, долю убитых разнося?
Костя подозвал воина, шепнул ему что-то на ухо. Тот сразу вышел.
- А как ты узнал, где вдовы живут? - пересохшим от переживания голосом спросил Михаил.
- Так дело нехитрое - за ним следом ходил. Он и не обернулся ни разу, меня не заметил. Только всё это мелочь. Ладью бы сыскать, что с большими трофеями!
- Теперь уж не судьба, - заметил Костя. Он посмотрел на воина, кивнул. Тот подошёл к лежащему Захарию, вытащил нож и резким ударом всадил его в сердце предателю. Бывший невольник дёрнулся и испустил дух.
- Свободу же приобрёл, дурень! Жил бы да радовался! Сдох, как шелудивый пёс! - сказал Костя и сплюнул на тело убитого.
По лестнице загромыхали сапоги - вернулся воин. В руке его был кожаный мешочек. Он положил его на стол, развязал. Тускло сверкнуло серебро.
- Порешить гада надо было сразу, и все дела! - неожиданно сказал Филька Косой. - Так нет же, пообещал ещё денег! Говорил же отец мой - жадность погубит.
- Это точно!
Костя подошёл к Михаилу.
- Иди домой спокойно. Осиное гнездо в городе уничтожено, - во многом благодаря тебе. Долго Фильку поймать не могли, однако сколько верёвочке не виться, всё равно конец будет. Приходи послезавтра на площадь, разбойников прилюдно казнить будут.
- Казнить?
- А чего их в темнице держать? Кормить задарма - только деньги переводить. Они и так живыми лишнее ходят. И ещё не забудь - через седмицу вече будет. Приходи обязательно. Будут воеводу выбирать да посадника городского. Глядишь - и твой голос не лишним окажется.
- Тогда обязательно буду!
Мишка пришёл домой и сразу завалился спать. И так уже большая часть ночи прошла, скоро первые петухи прокричат.
Спал до полудня, последние три ночи вымотали - колготными, суматошными оказались. А после полудня Павел пришёл. Отсчитал Мишка денег из сундука, по мешочкам рассыпал.
- Отнеси вдовам - кроме прохоровской. Я слово своё держу.
- Да воздаст тебе Бог многажды, Михаил! Только зачем от себя отрываешь - ведь деньги воины у разбойников сыскали!
- А то ты не знаешь, что ежели к воинам чего попало - назад не вернёшь.
- Верно, - вздохнул Павел. - Так ведь с другой стороны, Костя вроде как друг тебе.
- Дружба дружбой, а служба службой… Вот, сказывал он, что завтра разбойников на площади казнить будут. Придёшь?
- Не по душе мне такие погляделки, уволь.
- Тогда ещё скажу: через седмицу - вече. Костя сказывал, воеводу да посадника выбирать будут. Сентябрь на дворе, новый год начался.
- Все на вече пойдут, стало быть - и я тоже.
С утра Михаил на площадь пошёл - посмотреть на казнь. Для воров, разбойников и грабителей мера наказания была одна - повешенье.
Виселица уже стояла на площади. Народ собирался на зрелище. Михаил понимал, что без убийств в этом жестоком мире не обойтись. Но одно дело - убить врага в открытом бою, когда если не ты окажешься более опытным и удачливым, то противник тебя жизни лишит. И потому предстоящая экзекуция удовлетворения у него не вызывала. Он бы и не пошёл на неё, но с другой стороны - лично причастен к поимке главаря и ликвидации всей разбойничьей шайки.
Вывели к эшафоту приговорённых. Подвойский зачитал судебный приговор. Затем священник прочитал молитву. Наступил решающий момент. Палач в чёрном колпаке на всё лицо, с прорезями для глаз накинул на шею Фильки Косого верёвку, подтянул узел и тут же ударом ноги выбил небольшую скамейку из-под его ног. Тело злодея задёргалось в агонии, потом замерло со склонённой набок головой.
Толпа восторженно взревела, горожане заулюлюкали:
- Так этому аспиду и надо! - выкрикнула одна из женщин.
- Всех душегубов повесить! - требовали хлыновцы.
Михаил не стал смотреть, как будут казнить остальных - уж больно зрелище тягостное. Он пробился через гудящую толпу и пошёл к дому.
Юная душа купца протестовала против только что увиденного. "Зачем собрались сюда зеваки? Что занятного в зрелище казни? Или нервы себе пощекотать захотелось?" Не понимал он сейчас этих людей.
Зашёл в лавку. Лиза сидела в одиночестве. Понятно - весь народ на площади, тут не до покупок.
- Чем занимаешься?
- Книгу читаю - "Житие святых". Мишка удивился. Про книги он слышал, даже видел в церкви - Библию. Но чтобы вот так читали?
- Интересно?
- Очень!
- А взяла где?
- На Слободском спуске лавка есть, где пергаментом, бумагой и чернилами торгуют. Так там и книги есть. Вот - на жалованье купила.
- Не жалко на книги деньги тратить? Другие девушки в твоём возрасте одежду покупают, платки да украшения.
- То они. Они свободные, а я - холопка невольная, - вздохнула Лиза. - Ты ведь меня купил - забыл?
Не забыл Мишка, но ему как-то и в голову не приходило, что девушка тяготится своим положением. Крыша над головой есть, одета и обута, сыта - ест то же самое, что и он с дедом и бабкой… Чего же ещё желать?
- Коли так свободы желаешь, то я тебя отпускаю. Хочешь - вольную напишу, всё честь по чести.
- Правда?!
- Разве я тебя обманывал когда?
Лиза вскочила, захлопала в ладоши. Такой весёлой и радостной он её ещё не видел.
Михаил взял лист бумаги и написал "вольную". Мелким песком чернила присыпал, сдул, помахал бумагой в воздухе.
- Держи!
- Ой, спасибо! - запунцовела Лиза.
- И куда ты теперь пойдёшь? Ты же вольная отныне.
- А разве нельзя дальше жить и работать у тебя? Мне ведь некуда идти.
- Да, женщине или девушке без семьи, без мужчины тяжело - не прожить. Оставайся! Чего тогда вольную просила, когда не изменилось ничего?
- Душа свободы просила. Одно дело - знать, что можешь идти куда хочешь, и совсем другое - невольницей жить.
Мишка в затылке поскрёб:
- Верно.
- Вот что, хозяин! Товары кончаются, новые надобны.
- Гляди-ка, не успела свободу получить, как уже требовать научилась. Говорил мне дед: "Дашь бабе послабление - командовать начнёт".
- Да у меня так - вырвалось. Сам на полки погляди.
Михаил обвёл глазами лавку. И в самом деле - скудновато. Трофеи-то из Сарая есть, но деньги крутиться должны. Если в сундуке лежать будут - всё равно закончатся, рано или поздно. В Нижний бы поехать, да через седмицу вече - Костя просил быть.
Решил Мишка оставшиеся дни до вече с толком потратить - товар для продажи в Нижнем закупить. В прошлом разе хорошо разобрали игрушки из Дымковской слободы - глиняные, расписные: свистульки, коней да барынь. А после вече - сразу в плавание, похоже - в последний раз перед зимой. Через месяц-полтора снег ляжет, а недели через две и реки льдом скуёт. Тогда до весны ждать придётся.
Всю неделю он закупал товары - не поленился, проехал с нанятой подводой по деревням, скупил меха. В Дымковской слободе побывал, благо недалеко. Полвоза глиняных расписных поделок привёз. Льна белёного у ткачих закупил. Его неплохо купцы берут, что к немцам через море плавают. Так и пролетело время в хлопотах.
Настал день вече. Колокол с утра зазвонил, собирая народ на площадь. Мишке вначале показалось, что весь город собрался. Площадь народом запружена - яблоку упасть негде. И все к помосту поближе жмутся, чтобы повиднее да послышнее было. Вот и старшина городская вышла степенно и важно, расселись на скамьях на помосте. Объявили, что в связи с окончанием срока полномочий необходимо избрать новую городскую и военную власть.
- Какие будут предложения?
Народ зашумел, стал выкрикивать разные фамилии. Чаще других и громче всех называли Костю Юрьева.
- Костю воеводой давай! - надрывался рядом с Мишкой мужичок.
Мишка был удивлён. Ну ладно бы воины кричали, они Юрьева знают. Но гражданский-то чего кричит? А потом как мелькнёт догадка - подкупил, не иначе. Денег-то в походе добыл, есть на что голоса скупать. Правда, были голоса и за Якова Пугвина, и за Ивана Оникеева, и за Пахома Лазарева. Только они были в явном меньшинстве.
Выбрали всё-таки Костю. Старшина на помост пригласила вновь избранного воеводу.