- Охрану тебе в твой дом надо. Сам посуди: ценности у тебя большие, ты часто отлучаешься по делам, а то и в плавание уходишь. Кто деньги защитит? Дед с бабкой стары, Лиза - девица, какой с неё спрос? К Косте идти надо, пусть двух воинов выделит - соблазна в дом забраться у разбойников меньше будет.
Михаил задумался.
- А что, верно говоришь - охрана нужна. Только с воинами - перебор. Не будут же они целыми днями напролёт в доме у меня торчать? У них служба есть, семьи свои. Стало быть, смена им нужна. Глаз, ушей и языков лишних много получается, опять-таки - для соседей наглядно. Ладно, за совет, спасибо, Павел. Думать буду.
Михаил поднял крышку сундука, отсчитал деньги:
- Возьми, тут тридцать серебряных монет. Дай по десять каждой вдове, что пострадала от татей. Только будь осторожен, оглядывайся - не идёт ли кто следом.
А сам Михаил извозчика нанял и в Чижи отправился, к увечному воину Митрофану, что в своё время учил его пользоваться кистенём, ножом и саблей. Для боя он негож: левая рука после ранения усохла и щит держать не могла, а для охраны дома вполне сгодится. Уговорил его пожить неделю-другую у себя, да ещё кого-нибудь из старых бойцов привести.
К вечеру заявились в дом Митрофан с товарищем своим Титом. Оба с оружием пришли: Митрофан с ножом и саблей, а Тит - с арбалетом. Пока у Михаила коня не было, и конюшня стояла свободной, поселил он старых воинов в ней - чисто, сухо, тепло.
Оставив дом на охранников, Михаил, зайдя за Саввой и Ильей, снова в избу погибшего Прохора отправился. Расположились, как вчера, и стали поджидать татей. Ночью тихо в избе, темно, и в ожидании время тянулось медленно.
Внезапно внимание Михаила насторожил какой-то посторонний звук со двора - веточка ли под неосторожной ногой хрустнула? Глаза к темноте уже привыкли, и в избе Мишка ориентировался свободно. Он метнулся к стене, встал за дверью, кистень в ладонь положил и, затаив дыхание, с бьющимся сердцем, стал ждать.
Заскрежетало, заскребло что-то. Присмотрелся Мишка - в щели между дверью и коробкой показался кончик ножа. Неизвестный явно пытался отбросить запор. Кончик ножа вверх пошёл, вниз, упёрся в крючок. Раз! И крючок, тихо звякнув, откинулся.
Дверь распахнулась, и в свете луны Михаил увидел в дверном проёме две мужские фигуры. Немедля, потому как у одного в руке сверкнул нож, Михаил ударил ближайшего к себе кистенем по голове.
Даже не вскрикнув, разбойник повалился назад. Второй и сообразить ничего не успел. Коротко свистнула стрела, угодив татю в спину. И упал тать, пуская кровавую пену изо рта.
Михаил, засунув грузик кистеня в рукав, нагнулся и взял нож в руку. В голове лихорадочно пронеслось: "Сколько разбойников? Два? Три?"
Он осторожно вышел из избы. Вроде никого. С крыши сарая раздался шёпот Саввы:
- Их двое было, не стерегись.
- Тьфу ты! - сплюнул Мишка. Не предупредил ни Савву, ни Илью заранее, что хотя бы одного надо в живых оставить. Теперь некого расспросить с пристрастием, кто надоумил вдов грабить и где деньги?
Заслышав разговор, с заднего двора подошёл Илья.
- Чего тут у вас делается?
И только потом, через распахнутую дверь, тела на пороге заметил.
- Эх, жалко - не мне в руки попались. Савва спрыгнул с сарая, и все трое подошли к телам. Савва наклонился к разбойникам.
- Этот готов уже! - И, с силой выдернув из спины стрелу, повернулся ко второму. - Хм, да он, никак, дышит!
Мишка оживился. Оглушил он его кистенём или покалечил, но есть шанс поговорить. Только где? И труп убрать надо - ни к чему такие страхи вдове во дворе видеть. Михаил оглянулся по сторонам, но Илья и сам понял.
- Пойду убитого в овраг сброшу - есть неподалёку подходящий.
Легко подняв тело, он перекинул его через плечо и вышел со двора.
- Чего с этим делать? - спросил Савва. - Может, прирезать?
- И не думай! "Потрошить" будем! Савва в испуге отшатнулся.
- Это что - кишки выпускать? Не, я не могу!
- Ты из меня злодея и кровопивца не делай! Поговорить с ним надо - кто надоумил на дело чёрное, остались ли сообщники и где деньги сиротские лежат?
- А… - с облегчением произнёс Савва. - Здесь нельзя, как ты говоришь, "потрошить", очнётся - орать начнёт.
Михаил вытащил нож, который уже успел сунуть в ножны, отсёк у грабителя рукав кафтана и запихал ему в рот. Расстегнув на разбойнике ремень, стянул им татю руки.
Тут распахнулась калитка. Савва вскинул лук.
- Я это, Илья, - успокоил его вошедший, - тело в овраг скинул. Глядишь - собаки бродячие сожрут, и следов не останется.
- Тогда бери вот этого и - ко мне домой, пока не рассвело.
Они осторожно закрыли за собой калитку и пошли по ночной улице. Михаил шагал впереди, за ним - Илья с бесчувственным телом на загорбке, и замыкал шествие Савва. Зашли во двор к Михаилу и прямо - к конюшне. А навстречу - встревоженный Митрофан с саблей наперевес, за ним - Тит с арбалетом.
- Свои, Михаил я.
- Чего тебя по ночам носит? Я думал - чужаки.
- И чужак есть. Принимай незваного гостя! Татя занесли в конюшню и сбросили на землю. Он застонал, дёрнул руками.
- Должно, очухивается, - сказал Илья. - Свернуть бы ему шею, гниде!
- Успеешь ещё. Вот что, Савва и Илья. Идите по домам, отоспитесь. О том, что ночью произошло - молчок!
- Нешто мы не понимаем! Ушкуйники ушли.
- Чего с этим делать? - спросил Митрофан.
- Да ничего пока. Я тоже спать пойду. Почитай, вторую ночь без сна. Утречком наведаюсь, поговорить с ним надо.
Михаил ушёл домой и, раздевшись, улёгся в постель. Засыпая, подумал с удовлетворением: "Взяли гадов!"
Едва проснувшись и не завтракая, хотя Лиза и предлагала, он направился в конюшню. Тать уже пришёл в себя и сидел у стены, прислонившись к ней спиной. Лицо было в засохшей корке крови, нос деформирован и свёрнут набок.
"Чуть бы повыше - на палец, и посильнее, - сейчас тоже бы в овраге валялся, - подумал Мишка. - Стало быть, не судьба, повезло злодею".
Рядом с грабителем встали Митрофан с Титом.
- Значит, так, ублюдок. Я сейчас кляп изо рта вытащу, поговорим. Попробуешь крикнуть - сразу зарежем, - сказал Михаил. - Ты меня понял?
Тать кивнул. Это был мужик лет тридцати в видавшем виды кафтане. Митрофан вытащил нож, а Тит вынул кляп изо рта разбойника.
- Ты кто такой?
- Вторуша я, из Никулициной слободы.
- Чего в избу к вдове пошёл?
- А то сам не знаешь - за деньгами! Митрофан ногой пнул его в бок:
- Не дерзи!
Разбойник зло глянул на него из-под бровей.
- Кто тебе сказал, что у вдовы деньги есть?
- Не знаю. Со мной товарищ был - он знает. Мишка сделал Титу знак. Тот втолкнул кляп разбойнику в рот и ногой наступил на пах, придавив причинное место. Дёрнулся разбойник, заегозил по земле. На лбу пот выступил, глаза из орбит полезли.
Кляп вытащили. Разбойник тяжело дышал.
- Вопрос повторить?
- Скажу сам, только не мучайте.
- Чудак-человек! Мы тебе вопрос, ты нам - ответ. И никто тебя мучить не будет. Так я слушаю.
- Ватаман наш, Филька Косой направил. К нему десять дён как человек пришёл, шептались они долго. О чём - не слышал я. Только потом они ушли. А как Филька Косой вернулся, так и сказал сразу, что вскорости при больших деньгах будем. Избы сам нам показал. Ну, мы и забрали. Не обманул человек тот, деньги в избах в самом деле были.
- Как человека звали?
- Не знаю, думаю, и ватаман не знает.
- А где твоего Фильку Косого сыскать? Разбойник Вторуша замолчал. Митрофан ему к горлу нож приставил.
- Зарезать?
- Погоди, Митрофан, успеешь.
- Товарищ твой ночью убит, сейчас, небось, его в овраге собаки жрут. Хочешь к нему?
Вторуша отчаянно замотал головой - к своему подельнику он явно не хотел. Одно дело - пытать и грабить слабых, другое - самому оказаться на их месте.
- Ну?
- На спуске к Вятке, за монастырём третий дом - его, Фильки. Сам он на дела не ходит, потому как правого глаза нет - в драке выбили. Людей у него и так хватает.
- И сколько же подручных?
- Кроме нас двоих, ещё шестеро. Митрофан с Титом присвистнули. Большая шайка!
- Все с Филькой твоим живут?
- Нет. Когда сами к нему приходят, когда - он находит.
- Как он выглядит?
- Высокий, худой, правого глаза нет. Очень силён, в каждом сапоге - по ножу.
Михаил сделал знак, Тит заткнул пленнику рот кляпом.
- Ты полежи пока, отдохни, - сказал Михаил, - а я проверю. Если соврал - пожалеешь.
Он отвёл в сторону Митрофана.
- Глаз с него не спускать, чтобы не ушёл да других не предупредил.
Во дворе Михаил остановился.
"Так, надо всё хорошо обдумать. Ниточка к разбойникам есть, и можно справиться самим, допустим - взять ушкуйников и нагрянуть к Фильке Косому. Скажет ватаман, где другие живут, - и их под корень. Не может Филька не сказать. А будет упираться - так железом калёным попытать. Только вот закавыка одна: на улице хватать не будешь - соседи стражу городскую позовут. И если в доме крик услышат - то же самое. Здесь как бы самим в подвал не угодить. Поди отмойся, коли самого в грабеже да злодействе обвинят.
Тогда Вторуше надо обязательно жизнь сохранить. Случись непредвиденное - свидетелем или соучастником будет. А может, пойти к Косте? Он или воинов своих даст или подскажет, как лучше сделать. Опыта-то у меня нет, а дело серьёзное".
Так и решил действовать. Заявился к сотнику домой, поприветствовал старого знакомого с порога.
- О, Михаил! Садись. Что-то на тебе лица нет. Случилось чего?