Неделю Михаил вертелся, как тот угорь. Меха закупил, немного игрушек дымковских, расписных. Тяжёлого товара не брал, поскольку не знал, что Костя грузить собирается. Умолчал ведь, хитрован.
Костя сам его нашёл.
- Готов?
- Товар куплен, ушкуй у пристани.
- Тогда завтра утречком грузись и выходи. Ниже Хлынова по течению - верстах в десяти, мы тебя встретим.
Загрузил Мишка рано утром ушкуй товарами и отошёл от пристани. Павел удивлялся - что-то ты товара маловато взял? Мишка лишь улыбался в ответ.
Вскоре по правому берегу у уреза воды показались подвода и трое мужиков, призывно размахивающих руками.
- Пристань к берегу, - скомандовал Михаил.
В мужиках, одетых, как обычные гребцы, в простую одежду, Михаил не сразу узнал Костю - тот шапку на самые глаза нахлобучил. Пыхтя, едва затащили на ушкуй тяжеленный сундучище. Мишка готов был поклясться, что сундук тот самый, что в Сарае он на свой ушкуй грузил.
Переодетые воины положили под скамьи завёрнутые в холстину сабли, поплевав на руки, взялись за вёсла. Павел на Мишку посмотрел и лишь головой покачал укоризненно.
А дальше - по накатанному: Пижма, Выя, Ветлуга, Волга. Только в этот раз мимо Нижнего прошли не останавливаясь. Хорошо ещё ветер попутный был, ведь по Волге и по Оке всё время против течения двигаться приходилось.
Михаил с любопытством оглядывал доселе незнакомые берега, деревни и городки. Когда не гребли, они с Костей, уединившись на носу, беседовали вполголоса.
С Оки увидели Рязань.
- Вот ещё гнездо осиное, - заметил сотник. - То на русскую сторону князь рязанский клонится, то под знамёнами татарскими дружину свою водит. Тьфу на этого оборотня! Ничего, дойдут и до него руки.
Подспудно чувствовалось, что он знал значительно больше, чем говорил.
Добрались до Москвы. Костя ушёл сразу же, наказав ждать, потом вернулся с подводой. Воины погрузили сундук и уехали.
Куда идти? Где торг? Мишка пошёл в чужой город, надеясь узнать дорогу у прохожих.
Москва его оглушила своими размерами, шумом, суетой. Велик город, на улицах каменных домов полно, - не то что в Хлынове. Ходил, глазел. Около соборов чудной красоты остановился.
Задерёшь голову, глядя на высоченную колокольню - шапка спадает.
Узнал у прохожих, где торг. Да только торг здесь не единственный был - их несколько оказалось. Пока нашёл ближайший к пристани, вечер настал. Едва пристань отыскал, где ушкуй стоит.
Павел половину гребцов в город отпустил на два дня.
- Москву посмотреть хотят, на торг сходить, - пояснил он, - всё равно не один день стоять будем.
А Мишка с утра - меха в мешок и на торг. Поторговать надо, присмотреться. И не заметил даже, как какой-то лихой человек мешок сзади ножом острым порезал. Потом уж почувствовал - легковат стал. Глядь, а в нём дыра прорезана и мехов половины нет. Расстроился было, но потом плюнул - наука впредь будет. Это не Хлынов и даже не Нижний.
Остатки мехов ещё до полудня продал, пошёл за новой партией. Только когда второй раз на торг отправился, гребца с собой взял. Тот и шёл сзади вплотную, посматривая за людьми.
С купцами-торговцами Михаил свёл знакомство, узнал цены на товары да на каком торгу и что лучше берут. За три дня распродал свой товар, потому как немного и брал. К тому же осень уже, меха хорошо покупают. Даже пожалел Мишка, что взял мало. И цена на товар в Москве выше была, молодой купец затраты сам-три окупил.
Засыпая, подумал: "Пойду назад, в Хлынов - товары по дороге в Нижнем куплю, там дешевле".
Только утром ситуация переменилась - на судно вернулся Костя с воинами.
- Товар продал?
- Успел.
- Тогда сейчас же назад и отправляемся. Так и отчалили, едва поесть успев. Команда расслабилась, благо всё время вниз по течению. Гребцы от нечего делать играли в кости, травили смешные истории. И в Нижний, на торг, Костя зайти не дал - срочно в Хлынов надо! "Хм, срочно ему! А по Ветлуге, Вые против течения идти - не разгонишься", - досадовал Мишка.
В Хлынове, едва к пристани пришвартовались, Костя с воинами сразу исчез. И Мишка домой пошёл, отпустив команду. Нового товара не было, потому - о следующем плавании думать надо было.
Поутру и Павел, кстати, пришёл, да хмурый.
Михаил попытался расспросами вывести старшего товарища из мрачного состояния:
- Ты чего смурной, Павел? Никак жена из плавания встретила неприветливо?
- Хуже.
- Да? Рассказывай! - Михаил посерьёзнел.
- Пока мы в плавании были, кто-то вдов обокрал. Ну, ты знаешь - я семьям погибших их доли относил.
- Не может быть! - огорчился Михаил. - Что - у всех сразу деньги украли?
- Нет, у двоих только - у жен Спиридона и Поликарпа.
- У двоих - это плохо.
- Даже если бы у одной - разве лучше?
- Тогда клонишь к чему, что-то я в толк не возьму?
- Думаю, за тобой следил кто-то, вот и вызнал, где вдовы живут и где деньги.
- Вот супостаты, креста на них нет! И что же теперь делать?
Мишка задумался.
- Если тати за тобой ходили, значит, знают все четыре избы, где вдовы живут. У двоих деньги забрали. Стало быть, к двоим ещё придут. Так?
- Получается - так.
- Тогда у нас есть шанс поймать злодеев.
- Это как же?
- Павел, ты чего тугодум такой? Да сделаем засаду в этих двух домах. О том никому не говори. Ты мне покажи эти две избы, где вдов ещё не ограбили, познакомь с хозяйками. Вечером, чтобы соседи не заметили, мы в избы к ним придём, будем грабителей поджидать.
- Может, они и не придут вовсе?
- Этого никто наперёд не знает. Возьму с собой Савву и…
- Илью возьми. Силён мужик, как медведь.
- Значит, и Илью.
Прошли Михаил с Павлом по вдовьим избам. Подошли к избе вдовы Прохора. Познакомился купец с хозяйкой, объяснил положение, попросился переночевать.
- А что соседи скажут? Что не успел муж сгинуть, сороковины не справили, а я в избу чужих мужиков приваживаю?
- Мы вечером придём, незаметно. Соседям не говори ничего.
- Сам рассуди, Павел. У одной вполне случайно быть могло. Ну, скажем, женщина растяпа, деньги на видном месте оставила, а сама к соседке ушла. Или хуже того - да ты ведь женщин знаешь, - о богатстве всей округе языком своим могла растрезвонить. Вот лихие люди и наведались к вдовушке. А ограблений - два, стало быть, не случайность это.
- У какого же злыдня рука поднялась вдову обокрасть, сирот малых без денег оставить, на голодную смерть?
- Не причитай! Немного денег я им дам, с голода не опухнут. Кто-то по указке поработал.
- Гребцов сразу исключить можно - они с нами на ушкуе в плавании были и злодейство такое сотворить никак не могли.
- Это понятно. Другое скажи - ты никому не говорил, куда деньги разносил?
- Никому - вот тебе крест! - Павел перекрестился.
- И за тобой никто не следил?
- Вроде нет, - неуверенно ответил Павел. - Да что я - оглядывался, что ли? Шёл себе да шёл.
- Вот ведь странная вещь. Я так даже и не знаю, где Спиридон и Поликарп жили. Где избы их - знал ты, деньги разносил тоже ты.
- Помилуй Бог, Михаил?! Неужто ты меня в лихоимстве подозреваешь?
- Окстись, Павел! И тени сомнения нет: ведь я тебя уже несколько лет знаю, и ни разу в честности твоей не усомнился.
Как стемнело, пришёл Михаил с Ильей и Саввой к избе. Савву на крышу сарая определил, оттуда под наблюдением весь двор держать сможет. А Илью - на задний двор. Неизвестно, откуда разбойники появятся и как уходить будут, потому надо перекрыть все пути к бегству. Конечно, ещё неизвестно, появятся ли они этой ночью, но Мишка интуитивно, прямо-таки печёнкой чувствовал - не откажутся лихие люди от лёгких денег. У пьяного в ночном переулке отберут медяк - и то довольны. А тут не медь да серебро, и не одна монета.
Сам Мишка в избу зашёл. Вдова с детьми в другой половине спать улеглась. Купец чутко прислушивался к ночной тишине. Час за часом томительно тянулись, вот уже и первые петухи прокричали, потом - вторые. Светать начало. Не пришли незваные гости, обманулся Мишка в своих ожиданиях. А может, взяли деньги и залегли на дно, затихарились и не придут больше?
Он потихоньку, чтобы не разбудить хозяйку, вышел из избы во двор. Свистнул тихонько своим помощникам, выскользнули они из калитки неслышно и ушли - как и не было.
Прощаясь, Мишка сказал обоим:
- Отсыпайтесь, а в ночь опять сюда придём.
И сам пошёл спать - после бессонной ночи голова тяжёлая была. Казалось, только-только подушки коснулся, а уже Лиза за плечо трясёт:
- Хозяин, к тебе гость. Пущать?
А в окно солнце бьёт, время за полдень.
- Кого ещё принесла нелёгкая?
- Да Павел же! Я ему говорила - спит хозяин, а он - "пусти" да "пусти".
- Зови тогда.
Мишка зевнул, встал с постели. Не встречают гостя лёжа - за неуважение сочтёт. Вошёл Павел.
- Здрав буди, Михаил! Ты ноне ночью в чьей избе был?
- В избе вдовы Прохора, как и договаривались. А что?
- А то, что с утра прибежала Марфа, вдова Ефима - вся в слезах, голосит, от страха трясётся - насилу успокоил её. Уж после полуночи дверь у неё сломали, в избу разбойники вломились, нож к горлу приставили, пообещали убить, если деньги не отдаст. Застращали её, за малых деток вдова испугалась, деньги из-под пола достала и отдала.
- Проклятье! Как будто сам дьявол разбойникам помогает! Мы в одном месте их поджидаем, а они тем временем в другом своё чёрное дело творят! Да ты сядь, Павел, чего стоишь?
Павел присел на скамью.
- Знаешь, Михаил, о чём я думаю?
- Скажи!