День простояли у причала впустую. Товар куплен и уложен, а Глеба всё нет. И лишь когда причал стал пустеть, бывший невольник появился. Мишка только по фигуре его и признал. Кафтан на нём новый, рубаха шёлковая, штаны новые, суконные, в короткие сапожки заправлены, на поясе - сабля. Воин - любо-дорого посмотреть.
- Заждался, Михаил? Прости, дела утрясал. Давай отойдём в сторону.
Глеб вытащил из-за пазухи кафтана свёрнутый в рулон пергамент.
- Передай лично Косте в руки, там всё написано. Смотри, головой отвечаешь за свиток. Ежели что - сожги сразу!
Подивился Михаил тому, что секретная информация писана оказалась, а не на словах, как говорил Костя, но смолчал.
- Понял.
- Тогда удачи!
Глеб повернулся и, не прощаясь, ушёл.
На судне Мишку уже ждали. Только на палубу ступил с причала, как швартов сбросили, и ушкуй отчалил.
В Хлынове он первым делом телегу нанял. Корабельщики мешки с гречкой погрузили, а потом сверху стекло бережно уложили. Другим рейсом уже остальные товары перевезли.
Не задерживаясь дома, Михаил отправился к Косте. Обрадовался сотник и, едва поздоровавшись, спросил:
- Ну, что Глеб? Мишка достал свиток.
- Вот, пергамент передал.
Костя пробежал глазами текст и удовлетворённо кивнул.
- А на словах передал чего?
- Да больше ничего. Он по делам спешил, сунул свиток и ушёл.
Костя кивнул.
- Готовься, Михаил. Ищи ещё судно и пару человек поопытней - кормчего, гребца на каждый ушкуй. Две седмицы у тебя времени. Остальные люди - мои будут. Только втихомолку всё, помни об уговоре!
- Можешь не напоминать - знаю. Михаил позволил себе и команде день отдыха, а потом отправился к Павлу.
- Есть посудина, недалеко - на реке Проснице, в Сунцово. Там купец в бане угорел, а супружнице его судно без надобности, вот и продаёт.
- Едем смотреть.
Отправились на ушкуе, всей командой. Судно оказалось торговой ладьей. Чуть длиннее ушкуя и значительно - на пару аршин шире - пузатая. Осмотрел её Павел и вынес вердикт:
- Оно, конечно, руки ещё приложить надобно, осмолить. Тихоходна будет - больно широка. Грузу много возьмёт, спору нет. Только наш-то ушкуй вдвое быстроходнее будет.
Поторговавшись с купчихой, вдвое сбили цену.
- Вот что, Павел. Даю тебе три дня. Приводи судно в порядок и переправляй его на Молому, в затон - ну, где другой ушкуй стоит. И людей на ладью найди - кормчего и ещё одного матроса, чтобы парус ставить.
- Чего так торопимся? - сразу насторожился Павел.
- Через две седмицы выходить надо будет. И заметь - всем трём судам.
Покачал Павел неодобрительно головой, однако возражать не стал. Видно - что-то знает Михаил такое, что другим знать заказано, потому и не всё говорит. "Ладно, лишь бы за работу платил сполна", - успокаивал себя Павел. А с оплатой Михаил не скупился.
Пока ладью в порядок приводили, он стеклом занялся. Нашёл людей знающих, которые стекло нарезали да в окна вставили. Сам доволен остался, а домочадцы - так те просто от окон не отходили. После подслеповатого оконца в старой избе, затянутого бычьим пузырём, прозрачное стекло воспринималось дивом заморским.
- Лепота! Видно всё и не дует.
- Только осторожнее с ним, не стучите, а то расколется, - предупредил Мишка.
Оставшееся стекло он выставил на продажу. Собственно, оставалось всего несколько листов, размером локоть на локоть, немного мутноватых, с вкраплениями. А разобрали сразу, несмотря на немалую цену. И кто? Купцы! То неудивительно: ларчик просто открывался - лучшей рекламы, чем вставленные в своём доме стеклянные окна, и не придумаешь!
И следующим днём уже два купеческих дома красовались со стеклом в окнах. Народ глядел, дивился. А к Мишке люди подошли - из тех, что побогаче.
- И мы тоже хотим!
Пообещал Михаил по осени ещё подвезти. Была у купечества такая черта - если у соседа что-нибудь новое появилось, то и я куплю, и не такое же, а непременно лучше, выше, больше. Запряг сосед в повозку пару гнедых лошадей, так я - тройку белых. Знай наших!
Прошло несколько дней, и вернулся Павел. Доложил, что ладья - в затоне.
- Ищи людей на суда, Павел. Срочно - времени в обрез.
- Где же я сразу столько нужных-то людей сыщу? Только ведь приплыл! Судно же ремонтировали!
- Знаю, Павел, знаю и ценю твоё усердие! Но как друга прошу - поспешай.
- Мы и так как черти в преисподней работали. Одной смолы две бочки на днище извели, едва сами от копоти отмылись.
Махнул рукой Павел, да и пошёл выполнять очередное задание Михаила. А вернулся неожиданно быстро - за полдень солнце едва перевалило.
- Нашёл, как есть нашёл! - с порога сообщил радостный кормчий. - Почти целую команду! Вот повезло-то!
- Ну-ка, ну-ка, расскажи.
- Купца Замойникова знаешь? Лавка у него недалеко от Никольского храма.
- Как не знать!
- Ушкуй у него сегодня утоп. Рядом с пристанью, при всём честном народе. Как есть ко дну пошёл. Мужики едва спастись успели. Хорошо ещё, что без товаров ушкуй был, порожний.
- А сам Замойников как?
- Чего ему сделается? Он же сам на судне не ходит.
- Так ты его людей перехватил, значит?
- Я об этом и толкую.
- Ну, пострел, везде поспел - молодец! Люди-то надёжные? Кормчего самолично знаешь?
- Не знал бы - не привёл. Да вон они, хозяин, на улице стоят.
- Заводи.
Переговорил Мишка с корабельщиками. Про жалованье рассказал, про ходки за товаром. Присмотрелся к ним. Когда постоянно с людьми общаешься, начинаешь с одного взгляда понимать, что за человек перед тобой. Вот и сейчас с ходу отсеял одного: глаза бесцветные, бегают, прямого взгляда избегает. Вот Мишка ему сразу и сказал, что не нужно ему столько корабельщиков, и он, увы, - лишний. Тот, пожав плечами и ухмыльнувшись, удалился.
Новый кормчий, Ванька-хромой, получивший приставку к имени из-за перелома ноги, кашлянул, обращая на себя внимание.
- Это ты правильно порешил, Михаил, что энтого отшил. Зря его Замойников взял. Мутный он какой-то, не верила ему команда. Вроде ничего ни у кого и не украл, исполнительный, а веры ему нет, сумлеваюсь я в нём - а ну как подведёт, коль туго придётся.
Стало быть, не промахнулся Михаил, отклонив скользкого матроса, вот и у кормчего тот не вызывал доверия. Учитывая предстоящий набег на Сарай, надо быть осторожным при подборе людей.
- Вот вам по полушке авансом, пару дней отдохните. Вон - после купания в реке ещё одежда не обсохла, А потом Павел скажет, где суда ваши. Вновь нанятые люди ушли.
- Павел, разделишь команду по судам, часть на ушкуй определи, что в затоне стоит, часть - на ладью. Пусть освоятся, посудины изучают. А там и время выхода в плавание подойдёт. Но из затона не выходить. Нечего попусту глаза мозолить.
Сам же Михаил к Косте отправился. Холоп впустил его в дом, а дальше из сеней вышел воин - дорогу преградил.
- Подожди.
Через какое-то время Костя вышел.
- Прости, Михаил, что ждать заставил.
И увёл его в маленькую боковую комнату. Явно не хотел, чтобы Михаил видел, кто в горнице.
- Начинай выдвигать свои суда, с расчётом, чтобы оказаться у Немды к Яблочному Спасу.
Прикинул Михаил: Яблочный Спас, или Преображение Господне - это, аккурат, шестое августа. Сегодня - двадцать девятое июля. Седмица времени есть.
- А люди, гребцы, как же?
- Ты будь вовремя на реке у Немды. Всё остальное - там.
- Всё?
- Запасы продовольствия захвати только на своих людей. Если оружие какое найдётся - бери. Уж проверок на сей раз не будет, обещаю. Прости, времени нет.
Михаил и Костя пожали руки и разошлись.
Назавтра Михаил через Павла объявил общий сбор на пристани. Команды всех трёх судов, пусть и неполные, посадил в свой ушкуй. Направились по Вятке к Моломе, в затон. Здесь Павел распределил людей по судам.
- Все готовы к выходу? Идём вместе, не отставать.
Вышли из затона в Молому, потом - в Вятку.
- Куда идём-то, Михаил? - поинтересовался Павел.
- Пока в Немду.
- Да это же всего лишь деревушка! Какие там товары могут быть?
- Не торговать идём, Павел. Тут другая цель - поважней. Попробуй догадаться с трёх раз.
Павел думал недолго, наклонился к уху Михаила.
- Неужто в Сарай?
- Угадал, только молчи пока.
В Немде они были через два дня. Верёвками закрепили суда за деревья. С каждым часом к Немде, небольшой деревушке на берегу Вятки, прибывали ладьи, ушкуи, даже два струга. И в каждой посудине - воины. Вскоре на берегу гудел воинский стан.
- Это чего же делается? - забеспокоился гребец из вновь прибывших, вроде как Спиридон. Михаил даже толком не помнил имена новых корабельщиков.
А суда с воинами всё прибывали и прибывали. Через два дня Мишка пересчитал - более девяти десятков вышло. Они покачивались на воде у берега, расположившись плотно, в два-три ряда.
Наконец вдали показалось облако пыли, а уж затем стала видна быстро приближающаяся конница.
"Да эта Немда - настоящий сборный пункт!" - не переставал удивляться Мишка.
Во главе двух сотен конных ратников прибыл и сам Костя. Выглядел он внушительно - в шлеме-шишаке, в кольчуге, саблей опоясан. Настоящий воевода! После короткого совещания с начальными людьми он распределил ратников по судам. На каждом ушкуе или ладье добавилось по четыре воина, они же - гребцы.
Ударил барабан, взвыли походные трубы. Суда снялись со швартовов и двинулись вниз по течению, буквально заполонив всю ширь реки. По левому берегу, следуя за судами, чёрной тучей шла грозная конница.