Против всего мира
План был довольно простой и, наверное, только поэтому сработал. Иллиан построил энтийцев черепахой, естественно по совету Вани - что так можно прикрываться щитами никто не знал. Они подошли на такое расстояние к замку, с которого психокинетику стали видны все трещинки и неровности камня. Стрелы сыпались градом, стуча по щитам, застревая в них или отлетая в сторону, попадая в обитую железом середину.
Туров почему-то сейчас вспомнил многочисленные компьютерные игры, в которые рубился несколько лет назад. Ему нравились стратегии, всякие тоталвары с их многочисленными сериями. Как там было все просто - поставишь легкий уровень сложности и штурмуй хоть с тремя отрядами Рим или другой древний город. Ему и наскучили все эти игрушки больше из-за своей нереальности, оторванности от жизни. А теперь получалось, он сам стал своего рода прототипом одной из них.
Иван выдернул несколько больших камней, по весу больше него раза в два, и отшвырнул их в сторону. На лбу проступили капельки пота - потому что опять не размялся, но следующие уже пошли полегче. За минут пять он разворотил достаточно большой проход в стене, чуть правее от основных ворот, заодно и разогрелся. Нижние камни разлетались в стороны подобно мелкой гальке. За все это время из отряда Эдвара убили всего одного стражника и двоих ранили - все-таки не привыкли здешние воины к подобному построению.
- Ленка, давай! - крикнул Иван по-русски.
Квик молнией выскочила из-под щитов и помчалась по промерзшей тропе наверх, к разрушенной стене, а все воинство медленно двинулось за ней. По тому, как стих дождь стрел, Туров понял, что основной удар пришелся на Лену, но за нее он не беспокоился. Видел, как девушка переходила в свой "квик-режим".
Она почти достигла стены, когда Туров поднял раскуроченные камни в воздух, сделав нечто вроде лестницы. Почему-то сразу вспомнились их тренировки с отцом - так значит, главное - концентрация. Булыжники перестали качаться и застыли неподвижно. Ленка вбежала наверх быстрее, чем психокинетик смог заметить. Через минуту стрелять перестали вовсе - стало понятно, что внутри происходит неразбериха.
- Она долго не продержится, - сказал Ваня Иллиану.
Тот понятливо кивнул.
- Вперед, в атаку!
Черепаха развалилась, и воинство побежало к зияющей дыре с Туровыми во главе. Ваня не заметил, как оказался впереди. Он не беспокоился о своей безопасности, потому и не догадывался, что жив лишь потому, что Лена наделала ужасный переполох внутри. Лишь увидев город, точнее его первый нижний ярус, психокинетик на секунду опешил перед черно-серым роем кишащих на улицах и стенах северян, но тут же взял себя в руки. Он, подобно пианисту, пробежал по невидимым клавишам, и здоровенные части парапета полетели в разные стороны, разбрасывая крошечные фигурки людей вниз. Иван отрывал от стен все новые и новые куски, кидая их на дома и разбегающихся данелагцев.
Когда Иллиан с отрядом вбежали в город, племена спешно и беспорядочно отступали ко второму ярусу. Энтийцы было побежали вдогонку, но Иллиан остановил их. Сам капитан вместе с другими стал разыскивать Лену, а Иван стоял в растерянности все также, посреди прохода.
Он смотрел на раскиданные посреди разваленных домов тела, окровавленные осколки стен, разбросанное оружие и не мог поверить. Неужели все это сделал он? Сколько здесь убитых - десятки, сотни? Ведь у каждого из них был свой дом, своя семья, своя жизнь. Кто он такой, чтобы лишать кого-нибудь той искры, что теплилась в них с рождения?
Ведь это не игра, не тоталвар, не тупая стратегия. Не набор нулей и единиц, тупых несуществующих юнитов - это живые люди. Грязные, недалекие, угрюмые варвары, но все же люди.
Руки у Ивана опустились, ему хотелось плакать от своей глупости и бессилия. Когда он обратился тупой пешкой в игре за чужие интересы? Где золото на поверку оказывается обыкновенной жестью, не стоящей того, чтобы проливать столько крови за него, а человеческие жизни лишь служат разменной монетой, мелкой и проскальзывающей сквозь пальцы.
- Ты в порядке? - раздался голос прямо над ухом.
Туров повернул голову и увидел Лену. Ей досталось. Штаны были распороты возле колена, левый рукав намок от крови - от всех стрел не увернешься, а сама квик побледнела, как призрак с упавшим гемоглобином. Иван знал, что вскоре на нее обрушится апатия, а до этого момента надо было хорошо поесть, чтобы потом упасть в долгий восстановительный сон. Иначе Ленке придется плохо. Иллиан поддерживал ее за здоровую руку, выглядя, впрочем, более обеспокоенным, чем его спутница.
- Ты в порядке? - переспросила она и, не дождавшись ответа, продолжила. - Лично я нет. Съем щас парочку быков и завалюсь спать денька на три.
- Я их всех убил, - тихо проговорил Иван.
- Неужели… - она рванула вперед, - Ил, да отпусти ты меня, не рассыплюсь… Неужели ты до сих пор не понимаешь, все это реальность. Да, чужая, страшная, не наша, но реальность. И другой не будет. Либо ты, либо они. Вспомни, кто был готов на все, лишь найти Иллиана? Ил, да в порядке все со мной, - отмахнулась она от Лейтли и снова повернулась к Турову. - Давай, продолжай в том же духе. Можешь вон сходить, свечку поставить. Думаешь, от этого кому-то станет лучше? Да никому. Можешь отправиться с таким же успехом к этим дикарям и отдать собственную голову на отсечение. Думаешь, оценят? Хрена с маслом. Ил, да не меня держи, лучше этого идиота волоки отсюда.
К полудню войско вернулось обратно в лагерь. Несмотря на победу, настроение у всех было мрачное. Люди Эдвара понесли первые потери - на подступах к Утесу Гроз убили молодого солдата, а внутри войско лишилось еще четверых, семеро были ранены разной степенью тяжести. Но самая ощутимая утрата коснулась главного из героев битвы - полубога Айвина. Тот сидел возле одной из телег, поставленных с одной стороны лагеря, вроде вагенбурга, и бесцельно смотрел в пустоту.
- Сир Айвин, могу я вас отвлечь на минуту?
Перед Туровым стоял Крафтер Боули. Психокинетик отметил про себя, что не видел его во время боя, наверное, охранял лорда, как и Мойно, последний точно не участвовал в сражении.
- Что вам, Крафтер?
- Хочу показать вам кое-что. Для этого надо будет немного проехаться. Вы ведь освоили немного конную езду?
- Да, немного.
- Отлично, лошади уже приготовлены и ждут нас.
Иван думал, что они поедут к замку, и даже хотел было повернуть назад. Турову не хотелось снова смотреть на собственные деяния, но они проследовали по дороге дальше, обходя гору с городом на ней.
С этой стороны выступы были выше, а скалы острее. Природа сделала саму мысль подняться здесь наверх невозможной. Замка видно не было, но по рассказам Крафти, он находился как раз за той стеной, слева, что виднелась наверху, и представлял собой одно из самых внушительных сооружений в королевстве.
Таким образом, они обошли Утес Гроз с обратной стороны. Ваня мог поклясться, что видел несколько раз наверху крошечные точки, но Крафтер успокоил его - данелагцам сейчас совсем не до бродящих вокруг города странников. Они еще не оправились от такого мощного удара и не пришли в себя.
Только теперь Туров перестал глазеть наверх и увидел высокий заиндевевший холм, состоящий из человеческих трупов. Сначала ему показалось, что это обман зрения, потому что подобной жестокости не могло быть. Тела людей были изувечены: те, что находились повыше еще не так сильно, а вот у самого основания изуродованы почти до неузнаваемости. Лед сковал их всех вместе, превратив в застывшее кровавое желе.
- Здесь весь город, весь Утес Гроз, - Ивану сначала показалось, что это его мысли, но потом он понял, говорит Крафтер. - От самого последнего нищего оборванца до лордов великих семей. И сир Эдмон Энт, и Кейли Тумкот, и король. Все здесь. Дикари из племен даже не удосужились похоронить их по-человечески.
- Зачем вы привезли меня сюда?…
Ивана не замутило, небо не закружилось над головой, мир не перевернулся, но Турова точно обдало горячим обжигающим дыханием. Несмотря на легкий мороз, психокинетик вспотел, растягнул плащ и судорожно сглотнул. Он понял, что это был за жар, обжегший его душу - зловонное дыхание Смерти.
- Я слышал ваш недавний разговор с сестрой, - пояснил Крафтер. - И понимаю, что вы сейчас чувствуете. Да, да, действительно понимаю, уж поверьте мне на слово. За свою жизнь я делал вещи и отвратительные, и ужасные. Я просто хотел вам сказать - вы слишком молоды и вследствие этого видите некоторые вещи довольно искаженно. Нет, не принимайте на свой счет, этим грешат все молодые люди. Вы слишком увязли в своих полутонах, идеализируете человека, его ценность, смысл существования. Вы считаете, что читаете жизнь, как открытую и понятную книгу, не подозревая, что книга может быть на незнакомом языке или вовсе перевернута верх ногами…
- Я не совсем понимаю, - прервал его Иван.
- Я лишь хочу сказать, что иногда нужно просто вовремя увидеть черное и белое. Вы посчитали утром, что сделали дурной поступок. Такой поступок, который не простят вам даже после смерти, в какого бы из Богов вы не верили. Но теперь вы увидели оборотную сторону. Убитые вами люди были воины. Те, кто пришел грабить и убивать, и, если нужно, умереть самому. Эти люди, - Крафтер указал на ледяной холм, - виноваты лишь в том, что попали под жернова северных топоров и мечей. Выбирайте сами, где здесь добро, где зло. А теперь едем, - совсем другим тоном сказал разведчик, будто очнулся после долгого сна, - едем в лагерь, оставаться здесь надолго незачем.