В сгущающихся вечерних сумерках рейда Чемульпо впервые звучала песня "Варяга". И пусть карты уже лежали немного не так, как в той истории что помнил Карпышев/Руднев. Пусть мелодия не на все 100 % совпадала с той, что он напевал с детства (эх, как я тогда в третьем классе дрался с братьями Ким после строчки про "узкоглазых чертей", до сих пор приятно вспомнить), и которая, наверное, и привела его в конце концов на эту скользкую дорожку. Которая завтра вполне могла закончиться на мостика "Варяга" разлетом его мозгов при неудачном разрыве японского снаряда, но зато ее пели именно те люди, у которых было на это больше прав, чем у любого другого исполнителя во все времена. И потом, команда должна не идти в бой потому, что она должна. Она должна в него рваться! Тогда завтра у нас будет шанс.
Наверх вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый "Варяг",
Пощады никто не желает!Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая.Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!Свистит, и гремит, и грохочет кругом
Гром пушек, шипенье снаряда,
И стал наш бесстрашный, наш верный "Варяг"
Подобен кромешному аду!В предсмертных мученьях трепещут тела,
Вкруг грохот, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня, -
Настали минуты прощанья.Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрем под волнами!Не скажет ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель "Варяга"!
Глава 6
Муравейник
Рейд Чемульпо, Корея. 26 января 1904 года, вечер.
На борту "Сунгари" корейские кули, погоняемые русскими моряками во главе с двумя боцманами, сунгарским и с "Варяга", готовили его к гибели. На мостике сам капитан изливал душу Рудневу.
- Я понимаю, необходимо. Я понимаю, или это старое корыто - или новый крейсер, один их лучших на флоте. Я понимаю, мы не утопим, так или японцы расстреляют, или, того хуже, себе заберут и будут снаряды возить, которые потом на русские головы полетят. Но все одно, своими руками свой же корабль медленно готовить к утоплению - это как старого друга предать! Может, для вас, господин Руднев, это просто груда железа в полторы тысячи тонн водоизмещением, но для меня…
- Но для вас это то же самое, что для меня "Варяг", старый товарищ. Прекрасно понимаю, и поверьте, сочувствую. Даст Бог, прорвемся, лично попрошу государя новому пароходу КВЖД или Доброфлота присвоить имя геройски погибшего "Сунгари", а вас поставить капитаном, вернее, уже командиром. А может, мобилизую вас в военный флот и захвачу вам крейсер у японцев! Примете командование?
- Ну, если вы так ставите вопрос, то приму. Но только если назовете "Сунгари"!
Сарказм в голосе капитана был практически нескрываем. Ну что ж, я бы на его месте тоже не поверил. Но зато теперь я его, как придет время, смогу поймать на слове. А в эти времена слово совсем не такой пустой звук, как в мои.
- Договорились, "Сунгари" так "Сунгари". А пока пойдемте посмотрим, что у вас в трюмах творится.
- Разгром и грязь! Вот что там творится. Водонепроницаемые переборки разбиты, двери вырваны с мясом, под котлами мина ваша, будь она неладна! Очень надеюсь, что ваш минер Берлинг свое дело знает, и так кочегары боятся работать. Еще куча вашего взрывоопасного барахла в кладовых и вторая мина, вся опутанная проводами, как гирлянды на иллюминации по случаю коронации государя, да-с, имел честь присутствовать. В грузовых трюмах еще хлеще, сначала хоть в мешках цемент сваливали, хоть какой-то порядок был, так прибежал ваш малахольный старший офицер, прости господи, приказал распороть мешки, да еще и затопить трюмы наполовину. Сейчас туда вообще мусор и камни со всего порта корейцы стаскивают, а как закончат, начнут наш уголь носить к вам на "Варяг". Хотя зачем вам наш мусорный уголек, не знаю. Мы-то на кардиффах не ходим-с. А вообще обидно, всю жизнь был чистый аккуратный пароход, а перед смертью в помойку превратился. Мы с вами, наоборот, завтра в чистое переоденемся, а "Сунгари" вот так вот. Жалко его, одним словом. Ну да пройдемте, добро пожаловать к нам на шестой круг ада, господин каперанг!
Капитан не соврал ни одним словом. Внутренние помещения парохода представляли из себя квинтэссенцию беспорядка и разрушения. К этому надо добавить толстенькую 190-килограммовую тушку гальваноударной мины образца 1898 года между котлами. Два десятка ее близняшек на палубе, попарно подвешиваемых к днищам шлюпок и катеров, щедро переданным на "Сунгари" с обоих военных кораблей. Присовокупите десяток пироксилиновых патронов на кингстонах и стенках котлов, и тогда можно понять, почему кочегары, несущие вахту и поддерживающие пары, столь опасливо вжимали головы в плечи. Ничего, им пройти-то надо всего пару миль, а потом пошуровать в котлах напоследок для обеспечения более красивого облака взрыва, и на "Варяг". Правда, там потом еще страшнее будет, ну что поделать, война.
Из носового трюма донеслась сочная морская ругань с упоминанием святых и что совсем уж не в кассу, офицеров. Так, это уже интересно! Что у нас тут за действующие лица? Ага, два известных бузотера с "Варяга". Ну конечно, кого еще могли ночью послать затапливать трюмы с цементом? Только "любимчиков" старшего офицера. Но, впрочем, заслуженно их Вениамин Васильевич чморит. Как какая заваруха, так эта парочка всегда в центре. Взять ту же историю с купанием пары английских матросов в Шанхае! Не совсем добровольном, естественно, купании. Кто ж по доброй воле в марте в воду с пирса сиганет-то? Пари у них, видишь ли, было. Небось по вопросу "кто кому в рыло первым с размаху попадет, чтобы с копыт". Ну да ладно, то дело прошлое. А чем же у нас сейчас матрос первой статьи Михаил Авраменко не доволен? Ага, в жидкий бетон, как это по французски, плюхнулся. Ну а при чем же тут начальство-то? Так, если вынести за скобки две минуты мата, силен, бродяга, кстати, не повторяется, к себе вернусь, надо пару выражений перенять, "а на фига вообще мы это тут делаем". Ну что же, придется снизойти до разъяснений. Мне завтра нужна вся команда в числе единомышленников, а этот сорвиголова вместе со своим корешем Кириллом Зреловым всех оповестят почище корабельной трансляции. И в нужной тональности.
- Вечер добрый, чудо-богатыри!
- Рады стараться, ваше высокоблагородие!!!
- Ну что, в трюме не как у вас на грот-марсе, скучно и грязно?
- Так точно, ваше высокоблагородие!
- Ладно, братцы, вольно. Присаживайтесь, курите, вот папиросы.
- Так в трюме же не на баке, ваше…
- Да ладно, в ЭТОМ трюме теперь можно все что угодно. Я разрешаю. Тут завтра такой фейерверк будет, что пара окурков не повредит. Угощайтесь.
- Благодарствуем.
- Я тут краем уха слышал, как ты, Авраменко, поливал весь мир и меня в частности, не оправдывайся, если бы я в жидкий цемент по колено нырнул, то от меня ты бы еще и не такое услышал. Да не дергайся ты, нам с вами, братцы, завтра надо пробиться сквозь шесть крейсеров наших узкоглазых "друзей". И мне уж точно не до того, чтобы обижаться на то, как ты меня назвал. Собака лает, ветер носит, как говорят на востоке. Но вот в том, что я заставляю вас заниматься идиотизмом, ты не прав.
- Вашбродь! Так мало того, что на нас вся местная команда волком смотрит, те, что остались, большинство уже к нам на "Варяг" съехали, так еще и не отстирать ведь цемент-то! На кого я похож, не матрос, а пугало огородное, да и только. Завтра на поверке господин старший офицер опять на бак на час поставють, а отмыться-то некогда!
- Не боись, замолвлю за тебя словечко, а завтра мы все в чистое по любому переоденемся. А пароход мы этот поутру выведем на фарватер и, если узкоглазые не сдадутся, то взорвем ко всем чертям! А цементом вы его заливаете, чтобы им его потом было веселее поднимать из ледяной водички. Так что порядок тут можно не соблюдать. Мины на верхней палубе видели? Как закончите в трюме и докурите, помогите гавальнерам их подвесить под днища шлюпок и спустить эти конструкции на воду. Нечего супостату подглядывать, что мы тут делаем, будет ему сюрприз. Да, еще, всей команде сегодня по двойной чарке перед сном. А завтра сколько влезет, но, братцы, после боя.
- Рады стараться, ваше высокоблагородие!
- Ну раз рады, то старайтесь. Завтра утречком еще новую песню выучим, чтоб помирать нам было веселее, слышали, небось, как в кают-компании пели? А пока работайте. Ночь коротка, а дел много. Да, еще о делах, как тут закончите, соберите всех наших мелких артиллеристов… Ну, что смотрите глазами крупнее тарелок? Все расчеты орудий калибром сорок семь миллиметров и бегом на бак. Вам мичман Лобода прочтет лекцию о том, как заряжать, наводить и стрелять из шестидюймовки Канэ. Вы следующие после севастопольцев. Вы-то хоть артиллеристы, а из них дай Бог хоть подносчиков за ночь нормальных сделать. Знаю, что вы ее изучали, но это было давно, а завтра я ожидаю большую убыть в расчетах. Вот вы и будете их подменять, до атаки миноносцев у 47-миллиметровок вам делать нечего, понятно?
- Так точно, Ваше высокоблагородие!
Так, теперь можно и на "Кореец".