Однако, по хозяйски убрала съестное в какой-то темный закуток, я не видел куда, из за скудного освещения. Оставила только сало, рыбу на небольшом столе. Поставила туда же вареную картошку. Я от еды отказался, хотя и понимал, что не ел весь день. И если так пойдет и дальше, ног таскать не буду.
Пашка ел очень быстро, жадно поглядывая по сторонам, как будто бы у него хотели отобрать его пайку. Наевшись досыта, тщательно облизал котелок, в котором была картошка. Развалившись на куче тряпок, Рыжий рассказывал:
"После того как Сопротивление разгромило охрану колонны рабочих, Американцы точно взбесились, прекратилось всякое снабжение горожан продовольствием, потом отключили электричество и водопровод. По началу американские патрули запросто врывались в квартиры, искали оружие, взрывчатку. После таких обысков люди исчезали целыми семьями. Народ побежал из города. Голод, налеты мародеров и неожиданные аресты сделали свое дело. Спасали дачи, почти у каждой семьи были приусадебные участки и гаражи, где они хранили урожай. Постепенно улицы опустели. Обезумевшие от города мародеры стали сами нападать на патрули американцев, в конце концов, янки перестали выползать со своих блок постов меньше чем взводом, да еще под прикрытием бронетехники. (Тоже самое мне говорил Саша)
Я добыл неплохой объем информации, для отчета в штаб сопротивления. Но, как обучал меня Сергей Петрович, необходимо было самому проверить разведданные. "Завтра с Рыжим пойдем обшаривать город. - думал я, засыпая.
Утром, Рыжий неистово тряс меня за плечо, хотя сложно было понять что настало утро. В гараже по-прежнему царил непроглядный мрак.
- Денис, вставай пойдем прогуляемся.
Быстро встав, позавтракав вместе с тетей Олей и Пашей, на этот раз у меня был зверский аппетит. Я с удовольствием поглощал жесткие лепешки, благо в темноте я их не видел, запивая морсом из привезенных мной засушенных лесных ягод. Первым делом, решили пройти к блок постам, в центре города, у Рыжего там был свой интерес. Без особых сложностей добрались до площади, где здание городской администрации, обнесено по периметр забором из бетона и "колючки". Рыжий поспешил к кучам мусора, наваленным недалеко от ворот в охраняемый периметр. Там уже копошились какие-то тени. Я пошел за ним. Омерзительно было видеть, как наши люди, подобно тараканам роются в отбросах захватчиков, но взглянув на изможденного Пашку, я подумал: "Ведь мне не пришлось испытать страшный ГОЛОД, который выпал на долю Рыжего и других горожан". Вяло, перебирая ногами пустые консервные банки, я посмотрел на защитные сооружения возле ворот. Мой взгляд, непроизвольно, встретился с глазами американского солдата, стоявшего на невысокой вышке. С момента моего бегства из города, я не видел живого американца. Он сильно отличался от тех бравых парней, которые год назад въезжали на наши улицы, натягивая фальшивые улыбки на лица. А теперь, в глазах янки, я читал только презрение и ненависть, ненависть и презрение.
- Не смотри на него долго, пальнет из автомата - одернул меня Паша.
Я с горечью отвел взгляд. Почему-то подумал про маму, но не хотелось пускать в душу страшные мысли. Возвращаясь, Рыжий шел очень довольный, удалось наковырять немного жира из банок, в которых была тушенка. И еще ворох картофельных очисток. Я же, подавленный, брел не разбирая дороги, в мыслях сочиняя отчет в штаб. В этот день, мы обошли еще несколько мест, один раз чуть не нарвались на мародеров. Рыжий, как собака, почуял их загодя, мы успели спрятаться.
Ближе к вечеру, нырнув в нору под гаражом, я нос к носу столкнулся с тетей Олей.
- Денис, давай вместе, на лавочке посидим - еле слышно прошептала женщина.
Я пополз назад. "Лавочка" оказалась старой доской, положенной на два больших булыжника, в укромном месте между гаражей. Я, с каким то трепетом и ужасом разглядывал в вечернем свете Пашкину маму. В былое время, Ольга Павловна была довольно полной и веселой дамой, в "той жизни". Сейчас перед мной сидела старуха: кожа бледными складками свисала на лице, на руках. Пол ночи я писал первый в своей жизни отчет, разведдонесение. Днем предстояло оставить бумаги в тайнике, а через два дня вернуться за новым заданием. То что случилось потом меня шокировало. Когда я подошел к тайнику что бы забрать шифровку, ответ из штаба, меня окликнул грубый мужской голос. От неожиданности я забыл про свое оружие и про то что неплохо бы драпануть от сюда. - Денис, не суетись- из темной ниши вышел знакомый по казарме в Невельском, мужик по прозвищу Афоня. Своим видом он одновременно напоминал матерого уголовника и деревенского участкового. Среднего роста, коренастый, с круглым лицом и ежиком светлых волос на голове, меньше всего я ожидал увидеть здесь этого мужичка.
Афоня протянул мне увесистую котомку.
- От Сергея Петровича гостинец, держи Дениска!
Постепенно обстановка разрядилась. Я пригласил Афоню в относительно безопасное и спокойное место, на заброшенной стройке. Афоня, в свойственной ему манере, с шуточками да прибауточками, передал мне новое задание из штаба. Он выслушал самый подробный рассказ о моих приключениях в городе. Долго расспрашивал про Рыжего и тетю Олю. Ушел он так же бесшумно как и появился, с его то комплекцией.
Я еле дотащил плетеную котомку до нашего гаража, идти пришлось в обход дорог что бы не нарваться на бандитов. Рыжий спал, но как только мы стали распаковывать котомку и воздух наполнился дурманящими запахами пищи Рыжий подскочил как ужаленный. В приятных хлопотах за приготовлением "королевского" ужина я поведал друзьям о том, что необходимо сделать. Собрать как можно больше серной кислоты, ацетона и перекиси водорода. Казалось бы, легко доступные в прежнее время вещи. Я конечно же рассчитывал на помощь Рыжего, но на прямую просить его об этом не хотел. Паша сам изъявил желание послужить Сопротивлению, как и раньше.
Все утро провозились, готовя место под склад будущих трофеев. Насобирали и намыли трех литровые банки из под солений. Для кислоты и ацетона. Но где искать в разрушенном городе ингредиенты я не очень представлял. Помог проныристый Пашка.
Кислотой можно было разжиться в боксах большого автопредприятия, в промышленной зоне города.
Мы молча пробирались среди разграбленных, пустых зданий. Где то не очень далеко подвывали собаки. Я еще подумал, что нам невероятно везет, не разу не нарвались на патрули и на мародеров.
- Бродячие наверное (собаки) - вслух сказал я.
- Может и не бродячие, что хуже - отозвался Рыжий.
До вечера, облазив почти всю огромную автобазу, мы все же разжились большой бутылью с концентрированной серной кислотой. Удивительно как ее поглядели многочисленные грабители. После недолгих раздумий решено было разлить кислоту по трех литровым банкам, тащить всю бутыль проблематично. В итоге домой двинулись только к вечеру, когда солнце стало клониться к закату. Плечи неприятно саднило, лямки самодельного рюкзака врезались в кожу. Я шел и думал что добытая кислота наверное нужна для какой то техники, хотя я у Сопротивления до сих пор не видел машин, разве пара кустарных неказистых тракторов в Невельском. Но они все заводились "кривым стартером". Но аккумуляторы не только в автомобиле можно использовать, рассудил я. Сложнее было понять, для чего нужен ацетон и перекись. Перекись, предположим для медицины. А ацетон? Краску что ли разводить…
Погруженный в свои раздумья, я почуял словно взгляд в спину. Оглянувшись ничего не обнаружил, однако ощущение не исчезло, поймал на себе тревожный взгляд Рыжего.
- Собаки сзади! - коротко бросил запыхавшийся от страха Пашка. - Дениска ходу!
Впереди была небольшая лесополоса, отделявшая жилые массивы города от пром. зоны. Всего то метров 300–400 до некогда жилых домов. Утром я с наслаждением брел здесь по тропке среди невысоких деревьев с молодыми листочками. Когда перед глазами нет запустения улиц, всеобщего беспорядка и хаоса, создается зыбкая иллюзия, что ничего страшного в жизни не было. Сейчас эта милая рощица могла стать могилой для меня и Паши. На открытом пространстве собаки в легкую разорвали бы нас.
- Нельзя! - резко одернул я запаниковавшего Пашку - Давай сюда. - показал на двухэтажное здание какой то конторы. Ближайшее к нам.
Перелазить через большие железные ворота с рюкзаком на плечах, было не так то просто. Но, тогда я даже не подумал о том, что бы скинуть тяжелый рюкзак. Входная дверь была выломана. Беспрепятственно поднявшись на второй этаж, мы наткнулись на большую стальную дверь с зарешеченным окошком посередине, наверное, здесь была "касса", мгновенно проскользнула мысль. К счастью, дверь была не заперта. Внутри кроме стола и массивного сейфа ничего не было. Единственное, зарешеченное окно с выбитыми, как водиться стеклами, прямо напротив двери. И всё.
Пашка, сразу грузно повалился на пол, снял поклажу и тихо разрыдался. Через несколько минут Паша пришел в себя, размазывая по грязному лицу слезы, как ребенок. Постепенно ощущение близкой опасности стало проходить, я уже начал думать, что может ни какого преследования не было. Сам себе накрутил, запаниковал и Рыжего до истерики довел. Вокруг как-то неестественно тихо, только Рыжий в углу сопит. Я отважился приоткрыть железную дверь, взвел предварительно ПМ и упирая колено и плечо в дверь, немного приоткрыл…
Что-то сильно толкнуло в дверь снаружи, одновременно я почувствовал жгучую боль на бедре и только потом увидел белый оскал огромных клыков в мохнатой пасти. Шок от произошедшего прошел сразу, я как бы со стороны оценивал ситуацию, если зверюга прорвется в помещение нам с Пашкой хана. Что было сил я навалился, на дверь всем корпусом, выпалил весь боезапас из ПМ, правда, на все пули достигли цели. Но, судя, по скулежу все же зацепил пса.