Но наступила другая опасность. В первый завоз мы особенно не сортировали информацию, там разберутся, и вот теперь часто на компьютерах для конструкторов одновременно со специализированными программами оказывались фильмы. Конечно им не было времени их смотреть. Да и контроль соблюдался, а вот песни, вобщем один деятель из ведомства Геббельса чуть подправил песню "Карлмарксштадт", бывшие "Ландыши" уже переведенную одной из наших новомодных групп на немецкий, и сыграл ее на гитаре на какой-то вечеринке. Другой, уже вояка, из Вермахта, переделал песню Высоцкого и тоже спел ее в обществе, выдавая за свою. В связи с этим Мюллер прилагал поистине титанические усилия для недопущения утечки информации. Геббельс собрав всех своих работников, причастных к проекту, вытащил пистолет и махая им закричал, что впредь сам расстреляет любого, кто нарушат режим секретности. Людей пробрало, а вот "Ландыши" стали народной немецкой песней, неизвестного автора.
Особняк Канариса.
Август 1939 г.
В особняке Канариса, в его личном кабинете, в кресле сидел Отто Ланге, вызванный шефом для неофициальной беседы.
- Отто, - спокойно начал Канарис, доставая французский коньяк и два бокала, - мне конечно давали просмотреть киноматериалы, и все сопутствующее сведения, но мне важно ваше мнение. Ответьте честно, как там на самом деле.
- Прослушек Мюллера тут нет?
- Вы же сами проверили этим вашим прибором… сканером - так вроде, - разливая напиток ответил он.
- А после никто не приходил, не приносил пепельницу или вазу с цветами?
- Конечно нет. Отто, я видел шпионскую технику из того мира, - заверил его Канарис, - но я повторяю, мне бы хотелось услышать ваше мнение.
- Знаете, - Ланге сделал большой глоток коньяка, - это было самое простое и самое мерзкое мое задание. Информация добывалось прекрасно, не надо ни агентов, ни способа переправки. Скачай в Интернета, или сходи в библиотеку, где тебе отсканируют нужный учебник или книгу по технологии. Поначалу у меня сложилось нормальное отношение к их обществу, но потом когда я пожил там, пришло совершенно другое мнение, и чувство к их обществу - такое же отрицательное, как и у Виктора. Это произошло, когда я посетил книжный рынок, произошло случайно, мы просто заехали с Вальтером на книжную ярмарку в "Олимпийском". Пока он там шел и собирал информацию по названиям, чтобы потом перекачать книги в электронном варианте на компьютеры. Я пошел просто по рядам людей, выставляющих на продажу книги. И вот тут я наткнулся на пенсионера продающего книги. В основном технические справочники и учебники. И естественно не новые, среди них был как раз тот учебник по радиоэлектронике, который мы так долго искали, уникальный экземпляр. Там приводилась полная технология как на оборудовании 30-х годов сделать полупроводники, транзисторы и другие детали для раций. Он предназначался для отдаленных республик или вообще других стран, поэтому и не получил массового распространения, а для нас это было то что мы так долго искали, перетряхивая библиотеки. Но самым главным был разговор этого старика со мной. И разведчик стал вспоминать.
- Сколько? - Ланге показал на учебник.
- Сто, таких больше и нет наверно, - ответил старик. Ланге вытащил бумажник, достал нужную купюру, и протянул ее старику.
- Спасибо, а еще ничего не интересует? - спросил он.
- В смысле?
- Научно-техническая литература, - охотно ответил старик.
- А по военной истории и техники Второй Мировой войны есть что? Только нормальные издания, без советской цензуры? - без особой надежды спросил Ланге.
- Да гдеж вы без советской или сегодняшней цензуры найдете? - удивился старик, - впрочем есть у меня очень интересный экземпляр. Издавался он сразу после Второй Мировой войны. "Применение танков в ходе мировой войны", - издание редкое, там и из английских источников, и из французских, а главным образом - из немецких. Наши естественно тоже там отметились. Но книга под грифом "Для служебного пользования", тогда еще считалась секретной. Но очень подробно там разбирались разные тактики и применения танков. Если подождете этак с часик, то вам ее принесу. Но учтите цена сами понимаете…
- Хорошо, более того, если вы принесете мне эту книгу, я куплю все ваши книги, которые вы выставили, но с условием, вы выбираете ресторан или кафе, я оплачу обед. Не беспокойтесь, - сказал Ланге, - мне просто хочется с вами поговорить. Я историей увлекаюсь. Особенно второй мировой войны.
- Мироныч, проследишь за лотком? - спросил торговец книгами, обращаясь к соседу. Тот утвердительно кивнул.
И Ланге не торгуясь, отдал старику требуемую сумму за его книги. Сложил книги в сумку, в основном это были военные мемуары военачальников. А потом дождался запыхавшегося старика, который очень торопился на встречу, с заказанной книгой.
- Ну вот и я - держите, - и он потянул Ланге внушительный том, - там и картины боя, и схемы. Но стоит… сами понимаете, - и озвучил вполне внушительную сумму.
Ланге не споря отсчитал ему ее. "Жизни наших солдат не стоят, дороже чем эта книга, тогда во французской компании удастся сберечь много немецких, да и французских солдат, если те вовремя сдадутся", - подумал он.
- Спасибо, - поблагодарил Ланге, - а теперь если не возражаете давайте пойдем и перекусим в ближайшее место общепита.
И он показал на ближайшее кафе. Но его ухватил за локоть пенсионер.
- А откуда такая щедрость? - подозрительно уставился на Ланге пенсионер. Жизнь заставила его быть подозрительным.
- Просто мне интересно, как живут пенсионеры в России, - не стал врать Ланге, - я не корреспондент, не репортер, но мне интересно, как вы дошли до такого?
Что-то показалось пенсионеру знакомым, то ли тон, толи обращение. Такой тон что она раньше слышал в детстве, может поэтому он и повел незнакомца к ресторану.
- Просто, хочу с вами поговорить, - продолжил Ланге, - вы не беспокойтесь. Мы только пообщаемся.
- Я и не беспокоюсь, с меня нечего взять, - улыбнулся, старик, - кстати звать меня Александр Леонидыч. А ресторан я вам подскажу, чтобы не траванули.
- У нас много ресторанов, но почти все "черные" держат, кухня у них, понимаете какая, особенная, привыкли там в своих аулах или поселках, что у них животы от всякой жгучей пряности все переваривать могут. А у нас не так, не хотят наши их еду перченую есть, они конечно навстречу идут, иначе клиентов потеряют. Вот только никаких правил санитарии не соблюдают. Отсюда все болезни у богатых.
Ланге пожал плечами и только кивнул. Тот провел его переулками в маленькому на вид ресторанчику.
- Если у вас есть деньги, то советую только его. Остальные, как я говорил, "черные" держат, а там не только собачатины, но и других животных можно попробовать.
- Нет, положусь на ваш вкус, но откуда такие данные? - спросил Ланге.
- А оттуда! - кивнул пенсионер на ресторан, - оттого что здесь мой знакомый всем заправляет, и не накормит разными сомнительными мясцами. Поэтому заказывайте. Не стесняйтесь. Но платить придется вам, как вы и обещали.
- Хорошо, - ответил Ланге, - но почему ваш знакомый не поможет вам, не возьмет к примеру на работу?
- Ему не до меня, у него дочка да две внучки-школьницы. Дочка-то у него давно развелась, да и кем бы он меня взял? У него и так штат маленький.
Ланге сделал заказ на обычный ужин. Салат. Мясо с гарниром и соки. Спиртного решили не заказывать. Но потом, немного поев, заказали двести грамм водки. Поев и выпив приступили к беседе.
- Скажите, а почему вы продаете такие редкие экземпляры книг? - не выдержал Ланге, - вам ведь пенсию платят.
- Вы иностранец? - насмешливо спросил, вернее утвердительно кивнул, пенсионер.
- Да, я вообще-то русский… Но долгое время жил за рубежом, в Германии, - ответил Ланге.
- Тогда понятно, - грустно усмехнулся пенсионер, - я из послевоенного поколения, войны не застал, но все прелести восстановления промышленности прочувствовал на себе. Работал с семнадцати лет. Окончил вечерний факультет ВУЗа, а потом работал на заводе выпускающим малотоннажные гражданские самолеты. Все узнал, хорошо что не на своей шкуре, и облигации вместо зарплаты, и срок за бракованную продукцию неважно по чьей вине. Я тогда уже стал инженером, а значит - отвечал за все. А потом умер Сталин, и постепенно стало легче. Уже не боялись, что за бракованную продукцию, расстреляют или за "вредительство" осудят, ведь ошибки у всех случаются, у станочников тем более если их из-за парты к станкам поставили, а главное - не боялись НКВД. Стухли они как-то после расстрела Берии. Прекрасное было время. Зарплата хорошая, отпуск по путевке в Крым, детей водил в походы, а потом перестройка. Мой старший сразу решил свой бизнес делать, его расстреляли в подъезде собственного дома. Сами знаете как оно тогда бывало. Младшенькая моя вышла замуж за "черного", не по любви, а по расчету, но вроде довольна, не знаю, кто там он по национальности, но у него помимо нее еще жены еще есть. И больше мы не общались, так как я был против этого брака. А дальше остался один я. У младшенькой своя семья, в другом городе, а у меня своя.
- Вы не упоминали о своей супруги? - задал вопрос Ланге.
- Так она умерла еще десять лет назад, - удивился Александр Леонидович, - а впрочем я вам не сказал об этом.
- Объясните мне один вопрос. Почему ваше государство не заботиться о ваших ветеранах войны, и пенсионерах.