После того, как отключили камеры и гости, переговариваясь, направились к выходу, Матвей, оглядываясь на журналистов, бросил Фесику,
- Минутку, - И направился к оклемавшемуся Кознеру. Соблазн добить был велик.
- Владимир, простите, можно вас на пару секунд?
- Да, пожалуйста. - К ожившему журналисту уже вернулась самоуверенность и самообладание. - Чем могу быть полезен разоренному филантропу?
- Вы считаете, что я идиот?
- Я бы не был столь категоричен. Но с трудом могу подобрать адекватную замену такой великолепной характеристике.
- Знаете, мэтр, Ваша снисходительность всезнайки не имеет оснований. Подглядывание в дырку, с целью понять, что творится за кулисами, не делает вас умнее…
- ?
- Вы считаете, что отдавая собственность, я поступил глупо?
- Безусловно.
- А вам не приходило в голову, что я просто сменил активы?
- Не понимаю. - Не будучи перед камерой, Кознер перестал сдерживать себя. Перед ним стоял жалкий неудачник. И, похоже, пытался читать нотации!
- Вы, как последний идиот раздали свое имущество! Что вы приобрели взамен?
- Весь Крым.
Кознер махнул рукой, смахивая аргумент с доски. Собеседник продолжил.
- И не только. Сколько человек в России узнают о передаче?
Журналист самодовольно оскалился.
- Прайм-тайм. Думаю, миллионов пять-шесть.
И злорадно добавил.
- Через неделю, о вашем позоре будет знать подавляющее большинство. Абсолютно весь Крым и очень многие в России
Матвей сладко улыбнулся.
- Все же, вы - идиот. Представьте, к примеру, что мне придет фантазия, на ближайших выборах президента выставить мою кандидатуру? Ведь я и российский гражданин. Как вы оцениваете мои шансы?
Собеседник пошатнулся. Было от чего.
Матвей приблизился к лицу собеседника. Его слова, подобно гирям, падающим в глину, впечатывались в сознание журналиста.
- Передайте вашим кураторам из Администрации. На Крым не удастся наложить лапы. У его жителей теперь есть, что защищать. И есть оружие. В каждом доме.
Но есть и хорошие новости. Насчет выборов - шутка. Расслабьтесь. Только не наложите в штаны. Хотя бы до самолета. Есть и еще один плюс. Почти сто тысяч будущих солдат Крыма теперь готовы, по-настоящему воевать в Средиземноморье. На стороне России.
-
Поздно ночью, удрав ото всех, кроме собственной охраны, Матвей с Валерой, как в старые добрые времена завалились в Ялту.
Совсем, как в старые, правда не получилось. Тормознув у "Ореанды" и засев в машине, они выслали "парламентера" к администратору, чтобы им накрыли стол на пустой верхней веранде. Дождавшись бойца, они прокрались задним ходом и наконец, устроились за уже накрытым столом.
Поглядывая на огни ночной Ялты, оба приятеля накинулись на еду. Официант, стоя в отдалении, почтительно взирал на жадно чавкающего премьера и его спутника. Изголодавшиеся же, наворачивали так, что пищало за ушами. День выдался слишком богатым на события, что бы тратить драгоценные минуты даже на легкий перекус. Вдобавок, после сегодняшнего у обоих приятелей начался отходняк, реакция на который была одинакова у обоих - поесть. И выпить. Валера, время от времени кидал вопросительные взгляды на выставленные на столе бутылки, но его сотрапезник, перехватив вопросительный взгляд, и не переставая весьма оживленно работать челюстями, не то произнес, не то промычал:
- Позже…
Валера покладисто пожал плечами.
Наконец, когда любопытство в глазах наблюдателя начало постепенно сменяться тревогой, Валера отвалился от стола. Довольный и тоже насытившийся Матвей, махнул официанту рукой, с зажатым в ней, обгрызенным мослом.
- Дружище, убери эти огрызки, принеси кофе и пепельницу побольше. И после этого, пожалуйста, оставь нас одних.
Официант быстро собрал грязную посуду, принес требуемое и довольный чаевыми, посвистывая, скрылся в дверях. Поглядывая ему вслед, Матвей засмеялся.
- Теперь и в Ялте будут свои байки о проглотах.
- После того, что я в Ялте творил… - Фесик махнул рукой.
Матвей, закурив, согласно кивнул. И вправду, натворил немало.
- Ладно, хорош трепаться. Подобьем итоги - что имеем?
- Да, в общем - все. Москва может курить бамбук. Европа тоже может заткнуться. Теперь тут ничего и никому не обломится. В ближайшее время, до самого последнего кретина дойдет, что трогать нас не стоит. И если кто протянет к Крыму лапы, то Чечня покажется детским криком на лужайке. Теперь Москва может начинать новые песни о том, что способна создавать и удачные проекты. До тех пор пока их не спросят - не слабо ли им сделать тоже самое. Плюс есть армия, готовая к войне. Готовая без оговорок. Хоть она пока не призвана, и даже толком не обучена.
- Ага, теперь еще и переселенцы попрут с удвоенной силой. И рождаемость.
- Пусть прут. Дети это хорошо.
- Теперь о грустном. Думаю, скоро меня спросят, когда будут выборы. И учитывая новые обстоятельства, мне придется ответить - скоро.
- Скорее всего… Валера, ты никак отставки боишься?
Фесик пожал плечами.
- Знаешь - уже нет. С меня, пожалуй, хватит. Больно беспокойная должность. Уйду на пенсию, может женюсь, наконец.
Матвей кивнул.
- Думаю, турков в чувство приведем и баста.
- Что и ты - на покой?
- Ага. Зае. ало все. Все что можно было выжать - выжали. Дальше будет уже неинтересно.
- Слушай, а тебе и в самом деле "Поиск" не жалко?
- Валер, я тебе на полном серьезе говорю. Мне реально - столько не надо. Да и на черный день, думаю, нам с тобой вполне хватит. А коли дети появятся - пусть своими мозгами живут. Так конечно тяжелей, но интересней.
Матвей, в свою очередь пожал плечами и наконец, потянулся к спиртному. Именно в это момент, на веранде появился начальник его охраны, с телефоном в руках.
- Вас Матвей Борисович.
Матвей взял трубу и приложил к уху. Полузакрыв глаза, он молча выслушал собеседника и сказав в ответ: "Понял, спасибо", нажал на кнопку отбоя. Протянув трубку, он серьезно поглядел на Валеру и настороженного офицера.
- Все ребята, началось. Рейдеры Османа пошли к Дарданеллам.
Глава 9. Крым, Имрос. Июль 201Х+3
На следующий день, всеведущий наблюдатель (если бы таковой нашелся), среди тысяч судов и самолетов и миллионов людей, перемещающихся на пространстве от Порт-Саида до Симферополя, выделил бы несколько.
Во-первых, он обратил бы внимание на четыре скопления турецких судов, что болтались в треугольнике между Критом, Афинами и Родосом. Каждая группа насчитывала от четырех до шести небольших сейнеров, без особого усердия имитирующих лов и держащихся в пределах видимости.
Вторым объектом его внимания могла бы стать моторная яхта под алжирским флагом, стоявшая на якоре подле Порт-Саида. Ее экипаж насчитывал четверых мужчин восточной внешности. Они не походили ни на отдыхающих, ни на экипаж, перегоняющий судно. Двое спали, еще двое находились в отделанном тиком и металлом мостике. Один из дежурных расположился в кожаном кресле перед пультом управления, одним глазом посматривая на включенный локатор. Второй, стоял перед деревянным столиком, с расположившимися на нем большой кружкой чая, блюдом с выпечкой и мощным морским биноклем. Он с аппетитом жевал свежую булочку, запивая ее чаем. Временами, по команде старшего, перекусывающий ставил чай на стол и брал в руки бинокль. Темные глаза вооруженные немецкой оптикой внимательно разглядывали суда, выходившие из Суэцкого канала и встававшие на стоянку, в пределах прямой видимости. Время текло. Мало-помалу, на рейде, в полутора милях от наблюдающих, скапливалось все больше "купцов", терпеливо ожидавших подхода отстающих и отсутствующего покамест сопровождения.
Третьим, интересующим наблюдателя объектом, несомненно, стала пара российских военных судов, лежавших в дрейфе, милях в двадцати от входа в проливы. Большой противолодочный корабль "Керчь" и сторожевик "Ладный" вышли из Севастополя рано утром, курсом на Имрос. Час назад, командиру группы пришла радиограмма из главного штаба флота, отменяющая первый приказ. И теперь, обе команды занимались вынужденным бездельем, ожидая поступления новых указаний.
На значительном отдалении от них, постепенно сокращая дистанцию, тянулись два крымских сухогруза, шедшие тем же маршрутом, но запоздавшие с выходом часов на шесть. На палубах судов было пусто, но если бы наблюдатель заглянул в кубрики и трюмы он обнаружил бы в них немало интересного.
Ну и, несомненно, заслуживала интереса неразлучная парочка в составе - "Коктебеля" и вертолетоносца, околачивающиеся возле входа в Измирский залив. На этот раз, компанию им составляли четыре вооруженных "до зубов" крымских сейнера. Крымчане, с энтузиазмом отлавливали все входящие и выходящие из залива суда. Вертолеты наводили сейнера на "дичь", предлагая той остановиться, с помощью бортового жезла, калибром 23 мм. Остановив очередного "турка", вертолет облетал его, давая команду на начало досмотра ближайшему "москиту". Тот высаживал досмотровую команду, проверявшую документы и трюм. В случае несоответствий в бумагах или наличия оружия на борту, "москит" конвоировал нарушителя к вертолетоносцу и снимал с него команду, заменяя ее своей. Ближе к полудню, возле вертолетоносца собралось уже около пятнадцати "нарушителей", а судоходство в заливе замерло. Местные старожилы давно не сталкивались с подобным и решили отложить выход в море до лучших времен. Турецкую береговую охрану такие мелочи не интересовали.