- На это я тебе отвечу, купец, - вмешался Петр, в голове у которого сразу закрутились те наставления, которые ему оставил воевода. - Утварь сия предназначена была для продажи в землях суздальских, муромских и рязанских. А мы первое поселение по Ветлуге, где храниться может этот товар без разорения для кугуза. Пошлин не берем, охрану предоставляем… Более того, скажу я тебе, вои наши вместе с черемисами ходили в земли дальние и ныне в Суздаль с ними же отправились. Только вот оплошали мы немного, сговорившись за серебро стеречь по дороге этот груз железный! - Он досадливо цокнул языком и добавил: - Нет бы долю в товаре взять!
- Да ты сам видишь, Кузьма, - поправила что-то в своей прическе Улина, - сколько воев тут живет, да какие! Черемисские гридни ни в какое сравнение не идут с ними. Я не про доблесть воинскую сказываю, - поправилась она, увидев смешинки в глазах новгородцев, - а про доспехи и ратное умение! Видел ли ты такое, чтобы на каждом втором муже в захудалой веси бронь добрая была вздета и сабли харалужные на поясах висели, а? Потому и выбрал их князь наш. С одной стороны - в землях его живут, зависят от него, с другой - с силой такой надо в мире жить, а то и в союзе… Да и применять ее себе на пользу.
- Уговорила, языкастая, - махнул рукой Кузьма, не имея сил более спорить. - Берем мы по Федькиной цене весь товар твой на двоих.
- Так бери! Только кто ж тебе отдаст его, золотой мой? - ухмыльнулась Улина. - Мы с Федором не сговорились, а моя цена в половину его дороже была. Да еще Петр, что воеводу замещает, себе товар требует.
- Да неужто ты, краса ненаглядная, не уступишь нам до цены нашей? - с придыханием вмешался младший из новгородских купцов. - Ведь все скопом берем…
- Мне, Федор, со своего лица воду не пить! - отрезала черемиска. - Оттого, что ты его похвалишь, оно милей мне не будет. Хотя… раз такое дело, могу еще набавить цену на утварь свою, если хочешь!
- Э… Это еще почему?
- А за погляд приятный, - ехидно ответила Улина. - Мыслю я, что ты торгуешься так долго лишь для того, чтобы лицезреть меня подольше. А за удовольствие надо платить!
- Так мне что, за взгляд на парчу мою монеты с людишек ваших спрашивать? Тоже ведь красота неописуемая!
- Не за взгляд, Федор, - покачала та головой. - Если покупатель подойдет, да вместо тебя сам твой товар нахваливать начнет, неужто ты цены не поднимешь?
- Так-то оно так, да я не товар превозношу, а красоту твою…
- Так и я не набавляю, а лишь грожусь! А могу, если не прекратишь мне зубы заговаривать!
- Ну, хватит, Федька, - вмешался Кузьма, слушавший перебранку с насупившимися бровями. - Ты, девица…
- Баба я, Кузьма, давно уже баба вдовая, правильно ты меня назвал недавно…
- Будь, по-твоему, Улина, баба так баба. Какая цена твоя? Не для торга, а по какой отдашь? Иначе развернемся и уйдем. И на прибыток свой плюнем…
- На прибыток ты свой не плюнешь, купец, - замотала головой черемиска. - Разве что припечет тебя сильно… Но цену скажу. По дюжине кун с котлов скину от моей цены, по десять с горшков и по пять со сковород. Таков мой сказ.
Федор пододвинулся к Кузьме и скороговоркой нашептал ему конечную стоимость каждого покупаемого изделия. Тот поморщился и продолжил торг:
- Еще по десятку кун скинь с каждой вещи, красна дев… Улина, и по рукам ударим.
- Лишь по пяти могу, а со сковород только по три. Но ты заберешь весь мой товар, так?
- Заберу, слово даю. А Петр пусть уж у меня покупает, - хмыкнул Кузьма в бороду.
- Вот моя в том рука, купец. - Узкая ладошка утонула в лапе торгового гостя, вызывая гул одобрения со стороны окружающей толпы.
- Так, насчет погрузки… Сколь товара мы взяли, Федька? А то мне надобно сукно свое переложить для устойчивости.
- Дык… Так покидаешь, откель ему много быть? Хоть и грозилась мне она половину ушкуя загрузить, так если на двоих делить…
- Делить, делить… - передразнил Кузьма своего напарника, тряся бородой. - Федька! Белены ли ты объелся, не вызнав, за что торговался? Вот и имей дела с таким сиволапым… Ох, Захарий, Захарий. Ну да ладно, зарубку себе поставлю на память о твоем разумении.
- Нагнись ко мне поближе, купец, - поманила новгородца пальчиком Улина. - Ухо свое мне подставь, говорю, а то не достану я до тебя!
Черемиска приблизила свои губы к нагнувшемуся Кузьме и что-то ему прошептала. Тот недоуменно отшатнулся и попросил повторить еще раз. Однако та в ответ притворно надула губки и раскинула руки, созывая начавшую было расходиться толпу.
- Эгей, люди честные, купец-то не верит моему счету! - Улина полезла за сапожок и достала оттуда выглаженный кусочек бересты. - Читай, коли умеешь. Тут все написано про товар ваш. Чего, где и сколько. Добрые люди помогли, сама-то я письму не обучена.
- Э… да не наше это письмо, хоть и похоже чем-то, - помотал головой Кузьма, который некоторое время честно пытался разглядывать вырезанные знаки, но потом отдал бересту обратно. - Это где ж ты такого грамотея нашла, что совсем невнятные резы нанес? Небось и заплатила ему? А, девонька?
- Тетка Улина, дайте мне, - вперед протиснулся паренек с огненной шевелюрой и протянул руку за записью товара.
- Э, Вышата?
- Он самый, я давно тут стою, а на бересте сам писал.
- От какой умелец выискался, - начал похихикивать Кузьма со вторившим ему Федором.
- Вместе посмеемся, дайте срок, - пробурчал Рыжий и начал зачитывать список: - Котлы большие. Всего двести восемьдесят штук, котлы…
Смех мгновенно прекратился, и Кузьма хищно подобрался:
- Сколь, говоришь, по счету котлов?
- Две сотни и еще восемь десятков, чего непонятно-то?
- Ты, малец, не дорос еще, дабы возмущение свое проявлять при старших. - Рука Кузьмы выпросталась из суконной однорядки, накинутой прямо на доспех, чтобы дать затрещину пацану, но тот успел юркнуть за спину черемиски.
- Погодь, Кузьма, моих мальцов обижать, - начала та недовольно поднимать голову.
- Какой он твой, если ты даже имени его не знала?!
- Какая разница - все равно мой! По делу говори, там ведь мелкого товара не меньше, чем котлов этих будет. Да и приблизительную цену я тебе назвала, или ты опять скажешь, что не расслышал?
- Кхе, - крякнул Кузьма, озадаченно хватаясь за бороду. - Ты вот что, девонька, не позорь меня перед честным людом…
- И ты не обессудь за настойчивость мою. В стороне потолкуем? - Улина пробралась через расступившуюся толпу и пошла в сторону от торга, увлекая за собой обоих купцов. Вырвавшись вперед, черемиска пружинистым шагом достигла середины пажити и остановилась перевести дух. Сердце забилось в груди в диссонанс с дыханием: каждое старалось перегнать друг друга в стремительном жизненном забеге, качая кровь по жилам и наполняя ее кислородом… Не выдержав паузы, Улина опять продолжила движение, неспешно продвигаясь к кромке леса. Постепенно взбудораженный организм успокоился, и к тому моменту, когда ее догнали купцы, лишь розовый румянец выдавал ее переживания.
- Моя оплошка, да еще какая… - прервал свою перебранку с Федором Кузьма и с возмущением добавил: - У нас, если мы сложимся с Федькой, столько монет все одно не будет. Захарий на сукно почти все серебро пустил… Разве что им возьмете? Нет? Даже если с мошной Якуна считать, то малости не хватит! Да откель столько монет у кугуза вашего, а? Он же в нищете сидит и даже без мехов! Ах ты, вот он куда их пустил, а мы-то гадали…
- Да ты не переживай, Кузьма, сговоримся мы о нехватке твоей, - промурлыкала черемиска. - От чего откажешься, то Петру пойдет. Если возьмет он по такой цене, конечно… Остальное тебе в долг запишем. Все честь по чести, на бумаге.
- Ишь ты, на бумаге… А не боишься, девонька? Законы у нас свои, моему слову поверят быстрее, чем расписке этой!
- Вчера обманул - сегодня не поверят, Кузьма. Да и вои твои - разве не видоки?
- Это мои люди, - брякнул Кузьма и напрягся, ожегшись о взгляд Федора. - Все в одном деле, Федька… Да я не о том, девонька.
- И я не о том. В следующем году приходи сызнова - будет тебе товар, с которым не стыдно в тот же Готланд пойти. И опять же в долг часть дадим.
- Да и с этим вроде незазорно идти…
- На твое усмотрение, купец. - Улина с вызовом посмотрела на Кузьму. - Но условия у нас будут для тебя на этот счет, если придешь… скажем, в начале лета.
- Это какие же? - Хмурый взгляд новгородца говорил сам за себя.
- Не бойся, тебе не в убыток будут, а какие… Точно я и сама про то не знаю. Сам воевода местный с тобой говорить будет, а то и кугуз ветлужский. Не согласишься - никто тебя не приневолит, возьмешь лишь то, что укупишь. А согласишься - в скором времени в золотую сотню новгородскую войдешь.
- Это не тебе судить… гхм.
- Я и не сужу, купец, мое дело - слова тебе эти передать. От кого - не спрашивай… И так понятно. Тебя все это тоже касается, Федор. Да и приведете кого-нибудь с собой - серчать на вас не будем. Лишь бы торговать шли, а не войной на нас.
- Кхе… Ну ладно, девонька. Спаси тебя бог, э… боги твои. Не дала лицом в грязь упасть перед воями моими. Когда товар ждать?
- Свозить сей же миг начнут, а часа через три после полудня остаток доставят, тогда и расплатишься… - выдохнула Улина и тут же добавила, увидев в глазах купца невысказанный вопрос о такой задержке: - В лесу скрытно лежит наш товар, думали его следующей весной по Оке развозить.