- Что ж ты встал, Ждане? - Здравка раскинула в стороны руки, едва не задев змею. Та подняла голову, зашипела, раскрыв пасть с ядовитым зубом, и, прошелестев кольцами, бросилась… Ждан прыгнул, пытаясь защитить девушку… И почувствовал, как гадюка ужалила его в предплечье. Больно, словно огнем ожгла… Не выдержав, отрок закричал… и проснулся.
Жуткая боль в предплечье не проходила, еще бы - уж больно здорово прижгли раскаленным шкворнем. Ждан застонал, осмотрелся. Он лежал на ложе в своей каморке, руки и ноги были скованы цепью. Перед ложем на узкой лавке сидели двое: один - уже знакомый отроку Филофей, бывший в доме за главного, другой - угрюмый, какой-то скособоченный парень в кожаном переднике. Рядом с ним, на жестяном листе, горкой лежали тлеющие угли.
- Ну, - нехорошо усмехаясь, осведомился Филофей, - так кому ты подавал знаки?
- Какие знаки? - Ждан выдал себя, ему бы молчать, делая вид, что не понимает греческой речи, уж потом-то сообразил, да поздновато.
- Кому ты светил в окно, тварь? - Филофей подошел к ложу и, размахнувшись, хлестко ударил отрока по щеке. - Отвечай!
Ждан молчал. Ответил бы, да пока не знал как. Вот и думал, тянул время.
- Ах, не хочешь говорить? - Мамона накинулся на юношу с кулаками, разбил в кровь губы. - Не хочешь?!
- Постой, господине. - Усмехнувшись, угрюмый подмастерье Нарцесс взял большие клещи и, захватив ими горячий уголек, осторожно положил его на обнаженную грудь отрока. Ждан закусил губу…
- Ага, не нравится?! - довольно захохотал Филофей. - Добавь-ка еще угольку, Нарцесс.
- А может, лучше его оскопить? - Нарцесс щелкнул клещами.
- А что, - обернувшись, Мамона подмигнул подмастерью, - давай! Чай, не сдохнет. А сдохнет, так туда ему и дорога.
Конечно же, оскоплять отрока никто не собирался, такая жертва - насмешка над божествами. Ну их, еще начнут мстить, не сами боги, так Лейв или эпарх с Овидием точно. Однако Ждан-то об этом не знал! А потому, полагая к тому же, что полностью раскрыт, дернулся изо всех сил, постепенно напрягая силы, как учили когда-то Твор и воевода Вятша. Тонкие цепи не смогли оказать должного сопротивления и со звоном лопнули. Вскочив с ложа, отрок оттолкнул опешившега Филофея и, вырвав из рук подмастерья клещи, бросился вон. Прогрохотал по узкой лесенке на первый этаж и замер, прислушиваясь. Хватило ума не лезть сразу во двор, знал - там наверняка охрана. Да и собаки ночью лаяли. Конечно, перед Ирсой любая собака - щенок, умертвит - не успеешь моргнуть глазом. Ждан вздохнул… Жаль, конечно, что так получилось, что не оправдал он возложенных на него надежд. Жаль… А ведь этих, наверху, оставлять в живых нельзя! Расскажут… Впрочем, князь предупреждал - не они настоящие хозяева. Значит - убить… Сжав в руке увесистые кузнецкие клещи, Ждан затаился у лестницы. Филофей с угрюмым парнем что-то не торопились спускаться… О, боги! Как же он не подумал! Ведь в доме мог быть еще один выход!
Заперев уличную дверь на засов, юноша в два прыжка одолел лестницу, бросился к своей каморке, распахнул… Ну, так и есть, птички уже улетели… Юноша задумался.
- Помогите, - неожиданно услыхал он жалобный девичий голос. Ждан насторожился, прислушался…
- Пожалуйста, помогите…
Голос доносился из соседней каморки. Отрок откинул засов и ударом ноги распахнул дверь. Прямо на полу лежала связанная по рукам и ногам девушка, на вид чуть постарше Ждана. Довольно-таки красивая - смуглявая черноглазка с распущенными черными, как вороново крыло, волосами. Несчастная была одета лишь в короткую разорванную на груди тунику.
- Помогите же! - увидев Ждана, громко прошептала девушка. - Быстрее, они сейчас придут.
- Кто? - быстро развязывая деву, поинтересовался отрок.
- Филофей и этот, второй, угрюмый, по-моему - кузнец или подмастерье. Они сперва собрались запытать меня до смерти, но отвлеклись на какого-то парня… Случайно, не на тебя?
- На меня, - улыбнулся Ждан. - Ты знаешь, где второй выход?
- Конечно. Я знаю и черный ход… И даже ход на чердак и крышу! И собаки нас не тронут - я их кормлю.
- Поистине, тебя мне послали боги! Скорее на крышу… Найдутся здесь свеча и огниво?
- Вон там, в углу… Но зачем? - Девушка удивленно посмотрела на своего спасителя.
- Подадим знак. - Ждан сноровисто прибрал огарок сальной свечи и кресало. - Ну, теперь идем.
Они быстро прошли вдоль по коридору - девушка не обманула, в дальнем углу, за портьерой, обнаружилась потайная дверь, а за ней - выход на крышу. В темном ночном небе ярко светили звезды, и серебряный серп месяца казался повисшим на вершине росшего невдалеке кипариса. Внизу, во дворе, слышались чьи-то крики и яростный собачий лай.
- Что ж, пусть лают, - доставая огниво, мстительно усмехнулся Ждан, обернулся к деве: - Увидишь, что вскоре будет!
- Ой! - вдруг вскрикнул та. - Кто это там, внизу?
- Где? - Ждан подошел к краю крыши.
Злобной фурией метнулась к нему дева, вытянула руки, толкнула, едва сама не свалившись. Внизу послышался слабый стук - тело юноши упало на землю.
- Надеюсь, он не разбился насмерть? - спустившись вниз, небрежно осведомилась дева.
- Нет, только сломал несколько ребер, - обернувшись, пояснил Филофей Мамона. - Да псы покусали малость. Ты зачем поторопилась, Гектания? Надо было бежать с ним.
- Что я, дура, прыгать с крыши? - Гектания пожала плечами. - К тому же он хотел подать знак, хвалился, что кругом его сообщники. Пришлось помешать.
- Знак, говоришь? - Филофей усмехнулся. - Черт побери, а я ведь и позабыл!
Быстро поднявшись в келью Ждана, он снял с иконы лампадку и, раздув пламя, подошел к распахнутому окну. Вглядываясь в темноту, резко накрыл огонек ладонью… и так же резко отпустил.
Наконец-то! Сидевшая в засаде Ирса улыбнулась, увидев условный знак. Одна вспышка - "все хорошо". Жаль, конечно, что нет никаких вестей, ну что же… Хорошо, хоть со Жданом все в порядке, о чем и будет доложено.
- Постой, Гездемона! - тихо произнес князь, как только на другом краю огромной залы Мистериона появились две закутанные в черные мантии фигуры. Судя по всему, колдунья и евнух. Услыхав голос, обе фигуры замерли.
- Кто ты? - так же тихо спросила ведьма, прекрасно осведомленная о свойствах Мистериона усиливать звуки так, что даже слабым шепотом произнесенное в отдаленном уголке зала слово было хорошо слышно.
- Хочу, чтобы ты погадала мне!
- Не играй с нами в прятки, каппадоккиец! - раздался гнусавый голос евнуха. - Я прекрасно знаю, кто ты и что делаешь во дворце.
- Что ж, я этого особо и не скрывал, - довольно нагло ответил Хельги, подходя ближе.
- Давно хотел предупредить тебя, купец, ты играешь с огнем! - Разглядев подошедшего князя, евнух нехорошо улыбнулся, Жирный, противный, хитроглазый, он вызывал у князя неприкрытое отвращение.
- Постой, Кесарион. - Ведьма дотронулась до руки Хельги. - Если купец чего-то хочет… - Она усмехнулась: - Что ж, он это получит.
- Как знаешь, - отозвался скопец. - А я умываю руки. Что же касается тебя, каппадоккиец…
- Я знаю, что за твое молчание требуется платить. - Князь раздвинул губы в улыбке. - И поверь, заплачу более чем щедро.
Евнух заметно повеселел.
- Что ж ты медлишь, парень?
- О, Кесарион, - тихо расхохоталась ведьма. - Не будь таким киником.
- Завтра… - прошептал князь. - Где тебя разыскать, славный Кесарион?
- У статуи правосудия на форуме Тавра, - тут же отозвался алчный скопец. - Будь там сразу после вечерни, да смотри не опаздывай. Пока же - прощайте, у меня еще много дел.
Евнух исчез, словно растворясь в полутьме громадного зала. И зачем только скопцам деньги?
Кивнув стражам, ведьма Гездемона и Хельги покинули дворец и направились к церкви Святой Ирины, однако в храм не пошли, обогнули, хотя колокола вовсю благовестили к вечерней молитве.
- Я свободна только сегодня, каппадоккиец, - оглянувшись, с усмешкой сказала ведьма, и Хельги, разглядев наконец ее скрытое вуалью лицо, поразился красоте колдуньи. Это не была холодная красота опытной обольстительницы и несчастной женщины императрицы Евдокии Ингерины, и совсем не было похоже на домашнюю красоту Сельмы или на сладкую, зовуще-васильковую красу Ладиславы, о нет! Колдунья обладала хищной красотой пантеры или тигрицы, что так притягивает некоторых мужчин. Высокий лоб, тщательно завитые локоны, чуть выступающие скулы и такой взгляд… О, в нем полыхало нешуточное пламя, о которое вполне можно было обжечься.
- Хорошо, - склонил голову князь. - Сегодня так сегодня.
- Вечером, после захода солнца, мой слуга встретит тебя у крайнего портика на форуме Аркадия.
Гездемона махнула рукой - уверенно, будто царица, - и тут же перед ней появился, откуда ни возьмись, изящный паланкин, крытый тонким темно-голубым шелком. Верзилы носильщики низко склонились.
- До встречи… купец, - обернувшись, улыбнулась колдунья. - Надеюсь, ты придёшь.
- Обязательно. - заверил Хельги, приложив руку к сердцу.
Ведьма не обманула - чернокожий слуга-зиндж возник у крайнего портика, едва только солнце скрылось за городскими стенами. Низко поклонился.
- Идем за мной, господин.
Князь, молча кивнув, зашагал следом. Миновав площадь, вышли на силиврийскую дорогу, потом свернули налево, затем - направо, в общем, кружили где-то в районе пятибашенных ворот, как, вспомнив уроки Никифора, приблизительно определил Хельги. Впрочем, не так уж он и ошибался.