Глава 14
КЛОАКА
Осень 873 г. Константинополь
Что касается до грязных выходок, то мы видели их слишком достаточно…
В. И. Ленин. "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократии?"
Велунд! Давно умерший кузнец и учитель. Наверное, не зря он явился в зеркале. Хотел предупредить о чем-то? О чем? Хельги вздохнул, уселся на лавке в своей келье - они так и жили в монастыре Святого Мамы, спокойное было местечко. Отстояв заутреню, явился Никифор, по пути прихватив с собою Ирландца. Кратко поведав им о своих похождениях, князь, в свою очередь, выслушал ответные новости. Так, ничего конкретного. Даже подозрительные клирики - Евтихий с Харитоном - и те словно бы затаились, не предпринимали никаких активных действий. То ли чего-то выжидали, а может быть, просто не было поступлений новых рабов, да и откуда им взяться, ведь город практически был окружен русами. Оставалась, правда, еще одна зацепка - ведьма Гездемона, однако попробуй ее разыщи в таком многолюдном городе. Можно, конечно, и даже нужно, но быстро вряд ли получится. Попробовать через ту же Евдокию, императрицу? Или попросить вынюхать кое-что Диомида? Сказать, что и сам бы не прочь воспользоваться ее колдовством в целях поправки пошатнувшегося мужского здоровья, или придумать еще какую-нибудь причину. Хельги так и пытался поступить, однако и Евдокия, и Диомид замыкались, как только он начинал выспрашивать про ведьму. Говорят, она пользовала самого базилевса - если так, то подобраться к колдунье будет очень непросто, даже с помощью императрицы и ее сына. Непросто - но все же надо пытаться. Может быть, зайти с другой стороны?
- Вот что, други. - Князь весело посмотрел на Никифора и Ирландца. - Сердце мое обливается кровью, когда смотрю я на вас. Ваши осунувшиеся лица полны печали и скрытых страданий, очи тусклы, кожа желта и ломка. Как можно скорее нужно заняться вам своим драгоценным здоровьем.
Никифор и Конхобар недоуменно переглянулись, впрочем, Ирландец тут же усмехнулся, сообразив, о чем идет речь.
- Думаю, нам надобно посетить лекаря… и не одного, а многих.
Взглянув на него, Хельги печально покачал головой.
- Боюсь, что и лекари вам уже не помогут. Только какие-нибудь колдуны, ведьмы…
- Поняли тебя, князь! - засмеялся Никифор. - Правда, нехорошо христианину якшаться с подобной публикой, ну да Бог простит - все в интересах благого дела.
- Именно так, други.
- Шарлатаны собираются на Амастридской площади, - задумчиво произнес Ирландец, - а где колдуны - не знаю. Впрочем, это можно выведать у тех же лжелекарей.
- Правильно, - кивнул Хельги. - Вот и выведайте. Кого искать, знаете - ведьму Гездемону. Это вовсе не старуха, цветущая молодая дева, говорят, чудо как хороша собой. Впрочем, к делу это отношения не имеет.
- Как это не имеет? - притворно возмутился Ирландец. - С красивой-то ведьмой куда как приятней общаться!
Никифор осуждающе помотал головой и перекрестился.
Выпроводив друзей, Хельги немного подумал, набросил на плечи мантию и решительно направился в трущобы, в ту самую корчму, где собирались низкого пошиба танцовщицы-куртизанки, ночные тати, бродяги и прочий подозрительный люд. Кажется, одна из фей продажной любви - Катрия - прозрачно намекала ему на возможность встречи. Вот эту-то возможность и следовало использовать, не в прямом, конечно, смысле, а в несколько ином - князь хотел переговорить с девушкой и подставить ее монахам-работорговцам в качестве товара. Естественно, не за просто так - за более чем щедрую плату, которой девчонке вполне хватило бы, чтобы в корне изменить свою жизнь, буде появится такое желание.
День выдался так себе - серенький, мокрый. Правда, теплый - нищие так и сидели на папертях полуголыми, христорадничали:
- Пода-а-айте, Христа ради, пода-а-айте!
Хельги никогда не подавал милостыню, полагая, что каждый человек живет именно так, как ему хочется. Хочется нищим день-деньской бить баклуши, выставляя на деньги доверчивых прохожих - кто обол кинет, а кто и денарий, - их дело. Только не за его, Хельги, счет! Диомид как-то показывал ему одного такого "нищего", так сказать, в свободное от основной работы время. Вполне респектабельный господин, - перстни с каменьями, золотая цепь на груди, расшитый узорами талар с торчащей из-под него далматикой - дорогущей темно-синей туникой. Все за счет простоватых граждан!
Пройдя мимо церкви, князь повернул направо, к форуму Аркадия, миновав его, зашагал к окраине вдоль серовато-желтой стены Константина. Порывистый, дующий с моря ветер приносил мглистую сырость, эдакие мельчайшие капельки, быстро покрывшие лицо и одежду.
Немного проплутав меж полуразвалившимися, кое-как отремонтированными хижинами, Хельги наконец отыскал нужное заведение. Ну да, это было именно оно. Вон, и липы, и вытоптанная босыми ногами танцовщиц площадка. Корчма была пуста - ясно, еще не вечер, - однако князю повезло: в углу, у очага, рядом с хозяином сидел красавчик-сутенер, неспешно потягивая вино. Кажется, сутенера звали Пуладом.
- Бог в помощь, - входя, поздоровался Хельги.
Оба - хозяин, мускулистый, заросший до самых глаз бородой тип на деревянной ноге, и Пулад, - повернувшись, кивнули. Сутенер спрятал в уголках рта улыбку, знал, зачем сюда приходят. Князь не стал разубеждать его, наоборот, нагло уселся рядом, без обиняков подмигнул:
- Хочу девочку.
Сутенер завыкобенивался:
- А кто тебе сказал, уважаемый, что…
- Так ведь ты - Пулад?
- Допустим…
- Ладно, не верти хвостом. Плачу солид!
Князь пустил по столу золотой кружочек с изображением базилевса, немедленно привлекший алчные взгляды сутенера и корчмаря. Ловко поймав монету, Пулад улыбнулся.
- У нас много красивых дев.
- Я хочу Катрию.
- Ну… - Сутенер замялся, что очень не понравилось князю. - Видишь ли, Катрия сейчас не может… у нее начались женские дни… Я приведу тебе другую деву, поверь, она будет ничуть не хуже!
Хельги пожал плечами. Что ж, если так, пусть будет другая. Наверняка можно уговорить и ее.
- Другую, так другую. Только смотрите, чтоб она была красивой! - напомнил князь, сообразив, что некрасивую клирики просто не купят.
- Поднимайся наверх, уважаемый. - Хозяин с сутенером переглянулись. Очень нехорошо переглянулись: Пулад вроде как что-то предложил взглядом или незаметным жестом, а корчмарь кивнул. Похоже, с этими двумя нужно было, держать ухо востро. Поднимаясь на второй этаж по скрипучей крутой лестнице, Хельги нащупал под талером кинжал.
Комната оказалось обычной - маленькой, узкой, как и бывает в подобных домах; почти всю ее площадь занимало широкое ложе, надо сказать, застеленное довольно чистым покрывалом из плотной зеленоватой ткани. Сквозь приоткрытые ставни оконца - узкое, не пролезешь - сочился серый свет дня.
- Немного обожди, господин, - умильно улыбнулся Пулад, исчезая за дверью. Никакого засова изнутри не было. Однако…
Ждать пришлось недолго. На лестнице заскрипели ступеньки, постучавшись, вошел сутенер, ведя за руку закутанную в хламиду женщину.
- А ну-ка! - Вскочив с ложа, князь отбросил хламиду… Не дурна… Но старовата, вряд ли на такую польстятся монахи, они ведь берут только молодых.
- Гм, любезный… - недовольно нахмурился Хельги. - Нет ли у тебя кого помоложе?
- Помоложе? - Жестом выпроводив куртизанку, Пулад задумался и через какое-то время вдруг просиял: - Есть! Только она еще девственница.
- И что?
- Придется доплатить, уважаемый.
- Так веди!
Поклонившись, сутенер исчез, и на этот раз ждать пришлось долго, Хельги даже чуть не уснул, погруженный в свои мысли, и не заметил, как приоткрылась дверь.
- Вот, взгляни, уважаемый!
Пулад втолкнул в комнату совсем еще юную деву, действительно красивую - маленькую, изящную, с длинными пепельными локонами и большими голубыми глазами. В руках девушка держала корзину с вином и фруктами.
- Ее зовут Лидия, - с ухмылкой пояснил сутенер. - И она выполнит любое твое желание.
Пожелав клиенту всего наилучшего, он удалился, на прощание бросив на девушку странный взгляд, в котором читалась нешуточная злость.
Поставив корзину в угол, Лидия сняла тунику и, вытянувшись на ложе, закрыла глаза. Совсем еще юное создание с едва оформившейся грудью. Худая. На руках и ногах девушки краснели свежие рубцы.
- Тебя держали насильно? - Князь потрогал пальцам рубцы. Девчонка дернулась, посмотрев на него с таким ужасом, словно перед ней явилось исчадие ада. - Ну, не бойся, я добрый, - успокаивающе улыбнулся Хельги. - Можешь одеться. Да не дрожи, я не трону тебя.
Он силой натянул на девчонку тунику.
- Ну, рассказывай!
- О чем, милостивый господин? - дрожащим голоском спросила дева.
- Для начала о Пуладе. Он тебе угрожал?
Девушка заплакала, и князю стоило немалых трудов ее успокоить.
- Мой отец крестьянин, парик… Он… он не смог уплатить оброк и вынужден был отдать меня в услужение. Думал, в приличное место…
Лидия снова заплакала, и Хельги решительно тряхнул ее за плечи.
- Э, нет, так не пойдет. Плакать после будешь! Теперь расскажи о Пуладе.
- Он… он…
- Ну, ну!
- Он очень жесток.
- Ты знаешь, я догадался… Да перестань же реветь! Хочешь, я заберу тебя?
- Н-не знаю…
- Не доверяешь? Правильно делаешь. Что ж, оставайся с Пуладом. Да что же ты все ревешь! Ну-ка… Что у тебя в корзине?
- В-вино…
- Вижу, что вино. - Хельги достал кувшин и два кубка.
- Пулад приказал… чтоб ты обязательно выпил.