У нее оказалось потрясающей красоты тело - с осиной талией и большой грудью, а искусством любви она владела в совершенстве. Хельги даже не понял, каким образом оказался на ложе, лишь чувствовал жар ждущей любви женщины… Он навалился на нее, не говоря ни слова. Евдокия подалась вперед, смежив очи, и лишь стонала, закусив губы, а потом, расслабившись, позвала служанку:
- Иди к нам, Каллимаха.
Девушка словно того и дожидалась - быстро скинув тунику, упала на ложе, прижимаясь к Хельги юным горячим телом…
- Мы будем любить ее вместе, Хаки, - прошептала Евдокия, гладя девичье лоно…
Вновь расслабившись, Хельги потянулся к вину… эх, далековато стоял бокал, не дотянуться. Попросить, что ли, Каллимаху?
- Пей. - Поданный кем-то бокал словно сам собой оказался в руке. Князь поднял глаза: пред ним, усмехаясь, стоял тот самый женоподобный юноша с напомаженными губами и выбеленными тщательно завитыми локонами, что несколько дней назад указывал дорогу к притону с синим сердцем над дверью.
Глава 10
АФЕРА
Осень 873 г. Константинополь
И повеле Олег воем своим колеса изделати и воставляти на колеса корабля.
Повесть временных лет
Конхобар Ирландец и подкомит финансов Филимон Варза, ушлый сотрудник ведомства паракимомена Эвзарха, не то чтобы сразу понравились друг другу, но все же почувствовали - есть между ними что-то общее, может быть - целеустремленность, а быть может - цинизм, пренебрежение общепринятыми нормами на пути к цели. Ирландец сказался лесопромышленником, хоть и бывшим, но еще не до конца отошедшим от дел.
- Мне бы хоть один имперский заказ, Филимон! - без обиняков пожаловался он новому приятелю, едва только вышел из церкви. - Уж я бы поднялся. И отблагодарил бы щедро.
- Что тебе сказать, Конх? Тут таких, как ты, желающих - пруд пруди. Ну, вообще, подумаю над твоим предложением. Пошли, обсудим. - Филимон искоса взглянул на Ирландца. - Ты, кажется, хотел меня угостить?
- Хотел, - кивнул Конхобар. - Только вот не знаю, где лучше. - Он развел руками.
- Есть тут одно местечко, - ухмыльнулся чиновник. - Недалеко, у площади Быка.
Ирландец изобразил полнейшее радушие.
- Тогда чего же мы стоим, друг Филимон?
Оба расхохотались и быстро пошли вдоль широкой многолюдной улицы, щедро украшенной античными статуями. Наслаждаясь тихим вечером, народ неспешно прогуливался в центре столицы, от ипподрома до площади Тавра. То и дело слышался смех, призывно крича, шныряли в толпе водоносы и торговцы жареными каштанами. Вообще, Константинополь вовсе не походил на осажденный город.
- А чего зря грустить? - с усмешкой пояснил Филимон. - Варвары приходили и раньше. Отсидимся или прогоним, а нет - так откупимся. Город Константина - Вечный город. - Подкомит - ушлый молодой человек лет тридцати - тридцати пяти (впрочем, уже и не молодой по здешним понятиям), среднего роста, с круглым, не лишенным приятности лицом в обрамлении аккуратно подстриженных темных волос, производил достаточно благообразное впечатление, что специально подчеркивал одеждой - неброский, но дорогой талар из плотной нежнопалевой ткани, черная мантия, серебряное ожерелье на груди, узорчатый пояс с кожаным скромно сдвинутым на бок кошелем. Солиден, ничего не скажешь! Вот только бородка, остроконечная, черная, придавала благообразному лицу чиновника несколько жуликоватый вид, что, в общем-то, вполне соответствовало истинной сути чиновника.
- Так как насчет заказа? - едва выпили по первому кубку, вкрадчиво осведомился Ирландец. Они сидели в небольшой, уютной таверне неподалеку от площади Быка, где, кроме них, было всего с десяток посетителей, тоже весьма солидных, не шумных, по виду - купцов или поставщиков императорского двора.
- Это левантийцы, - кивнул в их сторону Филимон. - Они меня не знают, так что мы можем говорить совершенно свободно. Впрочем, не стоит сразу о делах. - Он улыбнулся. - Выпьем еще! И подождем - скоро нам принесут утку. О, как ее здесь готовят! Да и вообще, тут вполне прилично можно провести время.
Ирландец согласился, высчитывая мысленно, в какую сумму обойдется ему данное мероприятие. Выходило, что явно не в маленькую. Что ж, похоже, дело того стоило. Служа в дворцовом ведомстве, подкомит, с одной стороны, наверняка был посвящен во вее сплетни, вдумчивое изучение которых могло вывести на друида, а с другой же - деньги никогда не были лишними, особенно сейчас, после непредвиденной конфискации корабля и груза. На все требовались расходы, и вот теперь вроде бы нашлась тропинка к возможным доходам. Таким образом, дружбой с Филимоном можно было бы убить сразу двух зайцев, от чего Ирландец, конечно же, не собирался отказываться. Он пока, правда, не придумал, откуда, в случае необходимости, взять лес, но не сомневался, что придумает, если дело дойдет до реализации соглашения, - не сам, так с помощью Никифора и Хельги.
- Смотри, какие девушки! - Чиновник хлопнул приятеля по плечу. Тот обернулся. И правда, в дальнем, освещенном несколькими свечами углу залы, забранном портьерами из плотного темно-голубого бархата, появились две юные танцовщицы и музыканты - флейтист с арфистом. Танцовщицы, смуглые, с темными, вытянутыми к вискам глазами, волосы, наоборот, имели светлые, явно выкрашенные чем-то. Вся одежда их состояла лишь из широкой набедренной повязки - белой с черными полосами - и ажурной пекторали, едва прикрывающей грудь.
- Египтянки, - с видом знатока пояснил Филимон. - У вас, в Каппадокии, чай, не часто таких встретишь?
- Не часто, - кивнул Конхобар, мучительно соображая, как бы перевести разговор в деловое русло. Имевшегося при нем серебра вполне хватало на вино и утку, но совсем не хватило бы на дев. А подкомит поглядывал на них, как кот на сметану, только что не облизывался. Надо сказать, и танцы у египтянок были соответствующие - страстные, с изгибами, игривыми подмигиваниями и кувырками.
- Тощие они, словно кошки. - Ирландец отвернулся. - И потасканные какие-то. Видывал я дев и получше. Скажи-ка, Филимон, правду говорят, что во дворце каких только дев нет?
Чиновник усмехнулся.
- Не все, что говорят, правда. Ведь базилевс - христианский государь, а не поганый язычник, зачем же ему девы. К тому же имеется и жена, красавица Евдокия Ингерина, - между прочим, любовница предыдущего автократора Михаила и - тсс! - любовницы. Так что дев хватает.
- Вероятно, хватает и развлечений и вообще всякой чертовщины?
- Хватает. - Филимон огляделся по сторонам и понизил голос: - А насчет чертовщины - ты прав, мы давненько уже заметили… - Видно было, подкомита так и распирало похвастать.
- Ну, ну, ну? - выразил крайнюю заинтересованность Конхобар. - В чем чертовщина-то?
- А во многом! - Чиновник пьяно погрозил пальцем. - Вроде бы и неприметненько все, а умным людям заметно. Вот ты про девок спрашивал - одно время много их было, а потом вдруг - раз! - исчезли.
- То есть как это - "исчезли"?
- А так! Никто не знает как. Были - и нет. И базилевс про то никакого приказа не издавал, уж поверь, мы бы знали.
- Кто же распорядился?
- Эпарх, - шепотом произнес чиновник. - Не сам лично, через подставных лиц. В общем, в его доме исчезли девы… исчезли бесследно! И не появились ни на каких рынках. Спрашивается - куда же делись?
- И куда?
- Никто не знает. Но все это подозрительно, точно, чертовщиной пахнет. О Никандре, эпархе, давно уже разные слухи ходят. Будто видели его в обществе ведьмы Гездемоны, есть тут такая, частенько во дворец хаживает. Красива, чертовка, ничего не скажешь, но чувствуется сразу - опасна, как кобра!
- Да-а. - Ирландец покивал, запоминая полученную информацию. Значит, наметился первый подозреваемый - Никандр. Эпарх Никандр, градоначальник.
А египтянки все плясали, только теперь еще быстрее, кружились, в чем мать родила, сбросив с себя и набедренные повязки, и пекторали.
- А теперь - о деле, - оторвавшись от танцовщиц, наконец созрел Филимон. - Ты спрашивал об имперском заказе? Таковой имеется. Нужно привезти ливанские кедры.
- Длыть в Ливан? - озадачился Ирландец. - Потребуются корабли.
- Да Господи, не нужно никуда плыть - кедры совсем рядом - выгружены в приморской деревушке на побережье Эвксинского понта. Нужно их только привезти.
- А что, это так сложно? - Конхобар пожал плечами.
- Русы! Ты забываешь о варварах, каппадоккиец! - Подкомит пристукнул ладонью по столу. Одна из танцовщиц, превратно истолковав его жест, тут же уселась к чиновнику на колени. - Кыш! - ущипнув за ягодицу, прогнал тот египтянку. - Ты, наверное, забыл, что русы осадили столицу с суши, а в проливах стоит их флот, поверь мне, не маленький.
- Ага, - скептически ухмыльнулся Ирландец. - Так ты, любезнейший, предлагаешь мне, рискуя жизнью, договориться с русами, чтобы они привезли кедры?
- Ну, привезешь-то ты сам, - хохотнул чиновник. - Уж как - твоя забота, думай. А с русами договориться можно, не впервой, война войной, а дела делами. В этом я тебе помогу. Потом прибыль - по-честному, пополам. Ирландец скривил губы.
- Пополам - это значит по-честному? Я буду рисковать жизнью…
- А я - служебным положением, потерять которое почти наверняка значит потерять и жизнь. Нет, пополам - отличная сделка, вполне выгодная для тебя.
- Ну, даже не знаю…
- Решайся же, каппадоккиец! Наклонись, я шепну тебе сумму…
Филимон прошептал на ухо Конхобару несколько цифр.
- Неужели столько?! - непритворно изумился тот.
- А ты думал? Ну что, по рукам?
- По рукам, - улыбнулся Ирландец и, швырнув на стол оставшееся серебро, возопил:
- Хозяин, а ну еще вина!