А к чему ты клонишь?
– Может, и не нужно ехать на Каймановы острова. Мне надо кое-что проверить в Денвере.
Норм насторожился:
– Слушай, у тебя в голосе опять эти нотки. Что ты задумал?!
Райан улыбнулся:
– Похоже, ситуация начинает проясняться.
ГЛАВА 34
Приемные часы в Денверском медицинском центре начинались в семь вечера. Лиз подошла к палате Фила Джексона в одну минуту восьмого.
Ей не терпелось увидеть его и узнать, как дела. Поэтому сначала она шла быстро, но внезапно сбавила шаг. Путь по оживленным коридорам больницы заставил ее вспомнить те дни, когда Райан учился в медицинской школе, а Денверский медицинский центр назывался проще: главная клиника Денвера. Она вспомнила тот вечер, когда он решил стать хирургом. И все последующие вечера, когда ей приходилось жертвовать сном ради его учебы. Райан работал по двадцать четыре часа в сутки, но получал за это настолько смешные деньги, что их не хватало ни на что. Они жили на зарплату Лиз. Виделись раз в день, когда на десять минут ее отпускали перекусить между дневной и ночной сменой. Райан так много вложил в их семейный быт. Но она вложила не меньше. И все ради бесплатных приемов в клинике Пайдмонт-Спрингс!
Для Лиз это было возвращение к бедности, а не падение в нее. Она выросла в нуждающейся семье, где, кроме нее, было еще шестеро детей. Они жили в полуразрушенном фермерском домике с четырьмя спальнями. Лиз единственная из них осталась в Пайдмонт-Спрингс. Горькая ирония судьбы! Ее сердце было разбито, когда Райан уехал в Денвер учиться. Она осталась одна и кормила шестерых младших – этот жизненный опыт заставил ее дать себе обещание: никогда не заводить собственных детей. Но четырьмя годами позже пришла очередь всех вокруг завидовать: Райан сделал ей предложение и пригласил в Денвер. Студент-медик. Будущий хирург. Он был для нее как свет в конце туннеля. Но никто не сказал ей, что в туннель придется вернуться. Они жили вместе пять лет, прежде чем смогли наконец пожениться.
– Тук-тук, – сказала Лиз, появляясь в дверях палаты.
Джексон сидел на кровати. Выглядел он не ахти, но все-таки лучше, чем она ожидала. Правая сторона лица опухла и была покрыта черными и багровыми синяками. Повязка закрывала одиннадцать швов над бровью. В руке торчала игла капельницы с обезболивающим и глюкозой. На коленях Джексона стоял поднос с ужином. Почти нетронутым. Рядом на кровати лежали желтый блокнот и папка, которую принесла ему секретарь из офиса.
– Фил? – мягко окликнула она.
Он помахал ей и попытался улыбнуться, но каждое движение, казалось, причиняло ему невыносимую боль.
– Бедный!
– Ничто не помогает лучше, чем хорошая работа!
– Ты вообще никогда не прекращаешь работать?
– Не волнуйся. Я над твоим делом работаю.
У Лиз внутри что-то дрогнуло, она была ему благодарна.
– Ты не представляешь, какое это облегчение – услышать, что ты не бросаешь мое дело! Я этого так боялась!
– А почему я должен его бросить? Она озорно повела плечами.
– Я говорила с твоей помощницей о нашем разговоре с Сарой Лангфорд. Она тебе не сказала?
– Сказала. Честно говоря, я знал, что это Брент, еще до того, как ты позвонила туда.
– И все равно ты согласен работать со мной?
Он отложил блокнот и взял Лиз за руку. Посмотрел ей в глаза.
– Позволь мне кое-что объяснить тебе. Я брал показания у всех – от грузчиков до гангстеров – и каждого обирал до нитки! Шины моих машин прокалывали несчетное количество раз, в мой дом вламывались, мне угрожали. Если бы меня было так легко запугать, сейчас я бы сидел в офисе какой-нибудь безвестной фирмы и получал гроши. Твоему делу я отдался всей душой. Никто не может запугать Фила Джексона. И меньше всех на это способен такой ублюдок, как Брент Лангфорд.
Она сжала его руку, затем стыдливо убрала ее.
– Не надо стесняться.