Незадолго до того Райан занимался инвентаризацией отцовского имущества и знал, где что лежит, вплоть до этих несчастных двух миллионов долларов. До самой последней пули тридцать восьмого калибра.
Он ринулся по коридору в спальню. Старый «смит-вессон» лежал в верхнем ящике комода. Патроны – в сейфе. Райан схватил револьвер за перламутровую рукоятку, затем достал патроны. Оружие не игрушка, предупреждал отец сына, им можно пользоваться только для защиты. Защиты от пьяных родственничков, например, претендующих на миллионы Даффи.
Райан услышал шаги на крыльце, затем в замке повернулся ключ. Он снял оружие с предохранителя и пошел в гостиную.
С револьвером в руке он стоял у лестницы и наблюдал за дверью. Слышал, как звякнули ключи, как открылся замок. Он поднял ствол, прицелился, готовый к обороне. Дверь открылась. Палец на курке дернулся. Сердце застучало быстрее. Все тело оцепенело, затем расслабилось.
– Мама? – спросил он, увидев ее в дверном проеме. Она понюхала воздух, и ее лицо посерело.
– Только не говори мне, что ты их сжег.
Райан буквально онемел от удивления. Мать всегда отличалась незаурядной интуицией, но чтобы так – почуять дым в комнате и сразу решить, что он сжег деньги… это уже ясновидение. Райан опустил револьвер, решив притвориться, что не понимает.
– Сжег что?
Мать закрыла дверь и подошла к камину.
– Деньги, – резко ответила она. – Я была у Сары, когда в дом ворвался Брент и в истерике кричал, что ты спятил и жжешь деньги.
– Он сейчас там, в машине? – спросил Райан. – Я заметил его «бьюик».
– Сара меня подвезла. – Она взглянула на пепел в камине. – Я не могу поверить, что ты сделал это.
Райан осторожно засунул револьвер в карман, пряча его от матери.
– Что сказал Брент?
– Что ты сжег в камине по меньшей мере десять тысяч долларов и угрожал сжечь их все.
– Это правда.
Мать подошла к сыну, глядя ему в глаза:
– Ты пил?
– Нет, это Брент напился. Он ворвался сюда, как вор, и искал деньги.
Ее голос смягчился:
– Они боятся, что ты обманешь и не отдашь им половину.
– Я не собираюсь никого обманывать. Она вновь посмотрела на пепел в камине:
– Райан, ты можешь делать все, что угодно, со своей половиной, но не имеешь права жечь деньги сестры.
– Мы с Сарой договорились. Деньги останутся на чердаке до тех пор, пока мы не узнаем, кого шантажировал отец и почему. Она не должна была говорить Бренту. Но все-таки сказала.
– Мог бы и догадаться, что она расскажет мужу.
– Почему?
– Потому что он – ее муж.
– Ну, если так, то отец должен был сказать тебе, кого шантажировал.
Казалось, она постарела прямо на глазах.
– Я же говорила, что не знаю деталей. Я не желала их знать, а твой отец не хотел мне рассказывать.
Райан подошел к ней ближе и взял за руку.
– Мам, этим вечером я чуть не спалил два миллиона долларов. Возможно, ты согласишься помочь мне, а может, откажешься. Но я имею право услышать то, что тебе известно, перед тем как я решусь на что-то определенное.
Она отвернулась и посмотрела на огонь. Язычки пламени отражались в ее темных глазах. Она ответила тихим мягким голосом, так и не посмотрев сыну в глаза:
– Я знаю кое-что. Но не все.
Райан начал осознавать, почему мать не плакала на похоронах.
– Расскажи мне все, что знаешь.
– Твой отец… – Видно было, что она борется с собой. – Мне кажется, я знаю, где ты можешь найти ответы на свои вопросы.
– Где?
– За ночь до смерти Фрэнк дал мне ключ от сейфа в банке.
ГЛАВА 18
Панама. До сих пор это слово не связывалось в представлении Райана ни с чем, кроме Панамского канала и свергнутого диктатора по имени Норьега. Когда мать сообщила ему о сейфе в банке, Райан впервые задумался, насколько далеко это от Пайдмонт-Спрингс.