После окончания угольного аврала эскадра разбежалась по четырем направлениям. "Рюрик" с "Россией" в сопровождении "Сунгари" ушли во Владивосток, а "Громобой" с "Корейцем" наведались к Пусану. Там они нагло и неторопливо, среди белого дня, расстреляли все три находящихся в порту японских транспорта и древнюю канонерку (дальность и точность огня 10-дюймового орудия "Корейца" далеко превышали таковые показатели у старых береговых орудий). Заодно обнаглевшие русские и прихватили не вовремя вышедший из порта в Сасебо 2000-тонный транспортник "Сугано-Мару" и отвели его во Владивосток. Пока броненосные крейсера изображали парочку слонов, резвящихся на развалинах посудной лавки, "Обь" тихо делала свое черное дело на подходах к акватории порта. До конца войны на выставленных ею минах подорвались еще два транспорта (один из которых все же смог доковылять до порта, так как был загружен понтонами для возведения наплавных и временных мостов) и один номерной миноносец. Еще долго после войны японцы и корейцы вытраливали потом русские мины. На обратном пути русские крейсера встретились с девятым отрядом миноносцев, который всю ночь рыскал по морю, собственно и пытаясь их найти. К сожалению для японцев, встреча произошла не ночью, как планировалось, а днем. Дневная же атака двух броненосных и одного вспомогательного крейсера силами четырех миноносцев - это не что иное, как извращенная и мучительная форма самоубийства. Русские тоже не видели смысла в попытке догнать 29-узловые миноносцы на 20-узловых крейсерах, и оба отряда разошлись левыми бортами в полусотне кабельтовых без единого выстрела. Командир японского отряда капитан второго ранга Ядзима хотел было отрядить дестроер "Хати" проследить за русскими, но, прикинув остаток угля, отказался и от этой затеи. За ночь японцы сожгли более половины топлива, и "Хати" все равно не смог бы следить за русскими дольше нескольких часов. "Богатырь" так же демонстративно днем обстрелял маяк у Ниигаты, поперестреливался с береговыми батареями и, утопив попутно три рыболовецкие шхуны, вернулся домой. Наиболее интересным и насыщенным оказался путь "Варяга".
После разделения эскадр крейсер неторопливо порысил ко входу в Цусимский пролив на экономичных 12 узлах. До вечера были встречены и осмотрены два парохода. Для старенького японского каботажника встреча с русскими стала последней в его долгой карьере, а осмотренный быстроходный британский "Лесли Доул" (обычно использовавшийся для доставки скоропортящихся грузов из Индии), шедший в балласте, был отпущен. Хотя, судя по хитрой физиономии его капитана, попадись он "Варягу" на пути В Японию, а не ИЗ нее - быть бы и ему утопленным или конфискованным… Но не пойман - не вор. Когда великий князь Кирилл, командовавший досмотровой партией, уже был готов отвалить на катере, ему (при очередном хитром зыркании кэпа) вспомнилась одна из не до конца понятных поговорок адмирала Руднева. А именно: "Наглость - второе счастье". Внезапно он решил просто в лоб спросить капитана о характере его груза, доставленного в Японию.
- Уважаемый мистер Кларк. Инкриминировать вам, конечно, нечего, но мне просто любопытно: а что, собственно, вы везли в Японию? Слово офицера и князя - независимо от ответа ваш пароход будет отпущен.
- Я не только владелец этого корабля, одного из самых быстрых транспортников Британии, кстати. Я еще и бизнесмен, ищущий выгоду везде и во всем. Ну, а поскольку японцы не догадались взять с меня расписки о сохранении в тайне содержимого груза, я готов неофициально поделиться этой информацией за жалкую сумму в 500 фунтов стерлингов.
Катеру пришлось совершить рейс на "Варяг", обратно он вернулся с запиской от Руднева и четвертью корабельной кассы. Прочитав записку, Кирилл хмыкнул и выдал Кларку встречное предложение. Или тот "урезает осетра" (в ответ на недоуменный взгляд капитана Кирилл рассказал ему хохму об охотнике и рыбаке) до 250 фунтов, или ему устроят "черный пиар". Далее последовало объяснение, что в его, Кларка, случае черным пиаром будут благодарственные статьи в "Таймс", в которых русское правительство поблагодарит капитана Кларка, владельца парохода "Лесли Доул", за предоставленную информацию. Скажем, о путях поставки военной контрабанды в Японию и ее ассортименте. Приунывший Кларк попытался было напомнить князю о его слове, но тот удивленно напомнил, что его пароход никто задерживать не собирается. И уточнил, что даже если Кларк теперь откажется поделиться информацией, то статья все равно появится.
Вскоре Кирилл вернулся на крейсер, обогащенный информацией о поставке в Японию четырех орудий калибра восемь дюймов и четырнадцати шестидюймовок, спешно изъятых из флотских арсеналов Роял Нейви и складов Виккерса. Узнав о полученной информации, Руднев поздравил Кирилла с немаловажным начинанием: "Вы наконец-то начали самостоятельно действовать и, главное - думать" - и предложил домыслить, а почему японцы заказали именно этот набор орудий с такой срочностью.
- Про захват орудий с "Вакканто" я и сам прекрасно помню, мы же сами на "Варяге" их и перехватили, - обиженно фыркнул великий князь, однако польщенный похвалой столь уважаемого им человека. И, немного подумав, добавил: - Хотя, если честно, я не понимаю, почему вместо десяти и семи с половиной дюймов японцы "сползли" на восемь и шесть соответственно.
- За способность мыслить - отлично, а вот по знанию матчасти британского и японского флотов, простите, великий князь, но - незачет-с, - насмешливо промурлыкал Руднев, не отрывая по-кошачьи прищуренных глаз от красиво "тонущего" в водах Японского моря диска красного закатного солнца. - Ну откуда англичанам взять эти самые десятидюймовки? Орудия же калибром 190 миллиметров вообще еще только начали производить, успели произвести всего двадцать восемь штук; по четырнадцать теперь у нас и у японцев, в арсеналах и на складах им взяться просто неоткуда. Ждать, пока Виккерс наклепает еще четырнадцать, - это год как минимум. Пришлось нашим уважаемым врагам довольствоваться 6-дюймовками. Та же история и с 10-дюймовками, это товар штучный, каждое делать минимум полгода, и, наверное, в арсеналах их просто не было. А вот восемь дюймов нашлось… Хотя убей - не понимаю, откуда: не британский это калибр, только на экспорт, сами британцы 8-дюймами брезгуют-с. У них все больше девять с половиной в чести, а их они никому пока не продавали. Ну все одно, мощь залпа этого броненосца мы уполовинили, теперь он скорее заурядный броненосный крейсер.
Тем временем "Варяг" набрал скорость и снова пошел к Цусимскому проливу. За ночь и следующий день кроме двух рыболовецких шхун - японской (утопленной после снятия экипажа и груза рыбы) и корейской (осмотренной и отпущенной) - никто на пути крейсера не встретился. Зато за пару часов до заката великий князь внезапно шикнул на всех бывших в этот момент на мостике и попросил "товарищей соблюдать тишину, желательно мертвую". Пока слегка обалдевшие Руднев и командир крейсера Степанов пытались припомнить, по какому именно параграфу морского устава старший офицер имеет право попросить командира корабля и контр-адмирала заткнуться, Кирилл прислушивался к чему-то с закрытыми глазами. Спустя минуту он встряхнул головой и, открыв глаза, выдал:
- Слышу пушечную стрельбу. Кажется, на зюйде, но тут не уверен…
Следующие пять минут на корабле молчали и прислушивались уже все, но, кроме Кирилла, никто так ничего не услышал.
- Знаете, молодой человек, вам вчера ночью надо было спать побольше. Вот пошли бы к себе в каюту сразу как сменились, не мерещилось бы сейчас черт знает что, - начал было отчитывать подчиненного командир крейсера.
- Минутку. У вас, если не ошибаюсь, в детстве учителя были и по живописи, и по музыке, не так ли? - непонятно к чему вдруг начал Руднев.
- Так точно, товарищ контр-адмирал, - растерянно ответил Кирилл, не понимая, к чему адмирал припомнил его детское индивидуальное образование, и внезапно добавил: - Еще пару раз, кстати, грохнуло.
- И что вам ваши учителя по музыке говорили о вашем слухе?
- Ну… Кажется, мсье Ле Грон что-то говорил об абсолютном слухе. Помнится, тогда проверяли музыкальный слух у моей сестры, а я закапризничал, мне было-то 5 лет, мол, тоже хочу на пианино поиграть. Мне тоже дали "постучать по клавишам", чем бы дите не тешилось, в результате проверяли меня потом полчаса, против сестринских пяти минут… А что? - смущенно, что ему ранее было не свойственно, ответил Рудневу Кирилл, выплывая из череды детских воспоминаний.
- Курс на зюйд, ход - самый полный! Всем расчетам по орудиям! Хотя это и преждевременно, пусть сначала доужинают, - разразился адмирал серией резких и четких команд. После этого он наклонился к амбрюшоту, ведущему в машинное отделение, и проорал: - Эй там, в потрохах "Варяга"! Лейков, это я к вам обращаюсь. Если "Варяг" через час не даст свои проектные 24 узла, то вам останется в жизни один выбор - между петлей на рее и доской на борту! Пора отрабатывать оказанное вам высокое доверие!
- Ну что же, господа-товарищи, проверим, прав ли был мсье Ле Грон, - обратился Руднев к соседям по мостику, шокированным его обращением к ни в чем вроде бы не провинившемуся Лейкову, главному механику крейсера, - если там, за горизонтом, кто-то в кого-то стреляет, то это наверняка наши с японцами перестреливаются. А до темноты нам только полным ходом можно успеть подойти на расстояние выстрела… Да, уважаемый Вениамин Васильевич, простите ради бога, что-то я тут у вас раскомандовался.