- Ну, про Алмазный фонд я уже упоминал, про тебя и твоего батю рассказал… - начал перечислять полковник, - Пионеры - тоже неплохая идея.
- Это не мы, они действительно существуют.
- Огромная республика, способная выставить несколько сотен тысяч бойцов? - южанин выглядел удивлённым.
- Не совсем так. Такая толпа - это, конечно, не постоянный состав. Но, если что, они все на войну выходят. С десяти лет. С четырнадцати - уже в постоянной боеготовности.
- Ого! Круто у них там, прям как в Мозамбике каком-нибудь.
- Где? - не понял я.
- В Африке. Ты не переживай, Василич, это давно, до войны, было, ты вряд ли помнишь.
- А что там в этой Мозамбике было? - историей я всегда интересовался, тем более военной, так почему бы и не узнать что-то новое, пусть даже и в бане.
- Не в "этой", а в "этом", - поправил меня Удовиченко. - Да и страну я для примера привёл… Если коротко, то во время своих тамошних разборок негры активно детей использовали - похитят у родителей, напоят, а то и кокаином угостят, а потом мозги мальчишкам полоскать начинали, да так, что после пары месяцев такой накачки малышня эта города брала, грудью идя на пулемёты. Правда, потом и резню такую устраивали - мама, держись! Тормозов-то нет, и нравственных императивов - тоже.
Услышав последнюю фразу, я поперхнулся морсом. Я-то подобные определения из лекции Ветлугина, нашего "профессора" помню. Но Геннадий Алексеевич преподаватель, как говорится, от бога, к тому же психолог по профессии, а вот откуда подобные конструкции в голове и на языке у простого военного? Очевидно. Моё удивление всё-таки было слишком заметно, поскольку полковник, хмыкнув, пояснил:
- Что, Василич, не ожидал от "сапога" таких словей? А у меня, между прочим, два высших, и второе из них - педагогика. Пединститут ЮФУ с отличием. И философию нам преподавали. А вот откуду ты, бродяга тверских лесов, такие слова знаешь?
- Хорошее домашнее образование, - отрезал я.
- Об этом мы и позже сможем поговорить, дорога нам длинная предстоит. Верно? Давай снова о Пионерах.
- А что именно знать хотите, Сергей Сергеевич?
- Как там у них положение в целом?
- Голодно, впрочем как и везде севернее Воронежа.
- У вас, вроде, нормально… - интонация при этом у полковника была странная - не поймёшь, то ли вопрос задал, то ли наоборот - стопроцентно уверен, что у нас всё хорошо.
- Смотря с чем сравнивать. Если с пермскими - то мы в шоколаде, - употребил я древний оборот, который в современных условиях и в правду значил запредельное богатство, - а если с вами или тамбовскими, то не очень.
Удовиченко кивал моим словам, словно они в точности совпадали с его собственными мыслями, потом хлопнул себя ладонью по колену:
- Пойдём, ещё погреемся, там и расскажешь поподробнее!
От приятного времяпрепровождения я отказываться не стал. Войдя, Сергей Сергеевич "подкинул" пару ковшиков на каменку, и мы забрались на полку.
- С продовольствием у нас, тащ полковник, всё очень своеобразно, - начал я. - С мясом, рыбой и молочными продуктами всё в порядке, а вот с тем, что на земле растёт - гораздо хуже. Пшеницы нет практически совсем, рожь да ячмень. Ну и картошка, куда же без неё? Витамины в основном из лесной добычи получаем, поскольку даже груши со сливами у нас за деликатес идут.
- Это что же, садов у вас тут не осталось? - удивился полковник.
- Сады есть, да сразу после Войны помёрзло почти всё - ухаживать-то некому было… - я замолчал, вспомнив, рассказы отца, как они в тринадцатом году носились по окрестностям, пытаясь спасти остатки итак не шибко богатого сельского хозяйства средней полосы. Просили, умоляли, приказывали. Многие из деревенских тогда решили скот забить, чтобы не возиться. И приходилось обещать, что корма к зиме будут, помогать утеплять коровники и свинарники и охранять их потом от хищников. И лесных и двуногих. "Свинью или корову забить и свежатинкой полакомиться - дело не хитрое, - пояснял батя. - А где ты через год другую возьмёшь? А через десять лет - когда консервы кончатся?"
- Прям таки и всё?
- Многое, "всё" я для красного словца сказал. Но с фруктами и ягодами у нас на самом деле не очень.
- Проблема решаемая, уж чего-чего, а этого добра у нас навалом - радостно, как показалось мне, пробормотал Удовиченко. - Чем на самогонку добро переводить лучше вам помочь.
- А возить как?
- За тем к вам и едем. Есть у нас Василич, определённые круги, - полковник сделал жест, показывая, в каких высоких сферах, вращаются эти самые "круги", - в которых родился один интересный проект.
- И какой же?
- Восстановить железную дорогу между Севером и Югом!
"А что, вполне себе - по Волге баржи гонять накладно, причем не столько по экономическим, сколько по политическим причинам. Там, считай, каждую сотню километров своя группировка контролирует. По земле - вообще не вариант. Пока доедешь - яблоки в золотые, а то и в платиновые превратятся".
- Идея хорошая, - но есть ли экономическая целесообразность? Что мы вам предложить можем?
- Вот для того мне с вашим Экономсоветом пообщаться и надо. Хотя, если честно, вы на одних ТНП лет десять нашими фруктами объедаться до поноса сможете. Ты вот бритву старлею просто так дал, а за неё пару вёдер яблок или груш можно легко на базаре в Ростове получить.
Я искренне удивился, ведь одноразовый бритвенный станок, который я одолжил Малченко, от силы пару макаровских патронов стоит, а за ведро груш пять рублей серебром можно легко выручить, и это - если не торговаться. Но быстро понял, что это та самая разница в условиях существования и региональные отличия. Население нашего региона (куда можно включить и Столицу, и Питер) за время войны и последующие годы уменьшилось раз в десять-пятнадцать. А склады со всяким барахлом остались. Да что склады - в каждой второй квартире в ванной комнате можно эти бритвы найти. До сих пор с ними ничего не случилось, лезвия-то из нержавейки, да и в пластиковые блистеры они упакованы. Так что их и брали в качестве добычи только потому, что под руку попадались. А на Юге наоборот - население, несмотря на войну, растёт, как растут и вышеупомянутые фрукты, а вот производством подобной мелочёвки вряд ли кто заморачивался - дела поважнее у них были. Максимум - открыли производство старых "безопасных" лезвий. Но и тут у нас есть, чем ответить, завод, где делали лучшие с ещё советских времён лезвия "Восход", располагавшийся на западе Столицы уцелел. Многое, конечно, пострадало, но при должной мотивации восстановить его не проблема.
- Так что есть чем нам меняться, - продолжал, меж тем, полковник. - Можно вдобавок вот таких дикарей, - судя по жестикуляции он имел ввиду местных жителей-бредунов, - к делу пристроить, так вообще не жизнь, а сказка получится!