На улице вдруг дурными голосами взвыли сразу несколько глоток, а потом басовито и солидно залязгал пулемет. Вот это ничего себе! Неужели помощь? Кто же это может быть? Патруль Бригады? Нет, маловероятно, они так далеко от Иловли не забираются. Может, эти, с юга? Месяца полтора назад приехали тут какие-то, народ говорил, чуть ли не с Терского Фронта. Наемники. Мол, в помощь, вместо "погранцов". Сам Володя их и в глаза не видел, они в Большой Ивановке встали, там, где раньше у пограничников передовой форпост был, а туда ему забредать последнее время не доводилось. Но те, кто видел, рассказывали, что мужики явно серьезные: на хороших машинах, при двух бэтээрах, оружия у них - что у дурака фантиков. Тут по зиме кино новое на кинопередвижке привозили, как раз про них, про терцев. Говорят - прямо вылитые, только еще круче, потому как настоящие. И, похоже, не врали. Воевали снаружи явно богато: гавкал короткими очередями пулемет, разноголосицей лязгали короткими очередями несколько автоматов, звонко, словно пастуший хлыст, хлопали винтовки. Потом грохнул взрыв и все стихло.
- Эй, партизан аджимушкайский, аллё, ты там живой? - донесся снаружи насмешливый голос.
- Живой, - отозвался ходок.
- Ну, так вылезай, хоть поглядим, стоило ли ради тебя патроны тратить.
Делать нечего, кое-как оттряхнув с превратившегося в лохмотья кожаного плаща вонючую грязь, Володя поправил на шее старенький шемах и снова полез в пролом, теперь уже в обратном направлении. Выбравшись, он стал подниматься с четверенек, щурясь от слишком яркого, после подвального полумрака, солнца, да так и замер с открытым ртом. Да уж, только ради картины, открывшейся его глазам, стоило в этот переплет с бредунами попасть.
Прямо посреди засыпанной пылью и разным сором улицы, метрах в тридцати друг от друга стояли две… Два… Назвать это "машиной" как-то не получалось. Нечто, явно имевшее в далеких предках армейский УАЗ, вот только задранное чуть не на полметра выше, чем обычно, попирающее давно растрескавшийся асфальт рубчатыми протекторами колес, украшенное дополнительными дугами безопасности, да еще и с пулеметом на турели, смотрелось откровенно угрожающе. Стоявший прямо перед Володей бугай очень органично вписывался в "пейзаж с машинками": высоченный, не ниже двух метров, широкий, словно шифоньер, одетый в слегка вытертую и выгоревшую на солнце "горку" и "подвесную", плотно набитую магазинами и гранатами. В кобуре на бедре - "Стечкин", на ремне поперек груди - вообще непонятно что. Вроде как "калаш", если по ствольной коробке, мушке и дульному тормозу судить, но при этом с каким-то чудным прикладом, похожим на приклады турецких винтовок с агитплакатов, странным, покрытым какими-то рубчатыми "рельсами" и прикрепленной снизу дополнительной рукоятью цевьем, и с явно дорогой, навороченной оптикой. А вместо магазина - "бубен" от РПК на семьдесят пять патронов. Полный звиздец!!!
- Эй, малец, ты, часом, помереть со страху не собираешься? - громила поправил лихо сидевшую на голове черную косынку и задорно подмигнул.
Володя молча отрицательно замотал головой.
- Ну, и правильно, - широко улыбнулся амбал. - Раз помирать не будешь, давай тогда знакомиться.
- Владимир Стельмашок, ходок, - представился Володя.
Громила обернулся к машине и крикнул кому-то, сидящему на переднем пассажирском сиденье:
- Курсант, свяжись с местными, пусть подтвердят личность!
- Лады! - донеслось оттуда.
Пока таинственный Курсант что-то бормотал в рацию, Володя смирно стоял, закинув на плечо автомат, а бугай разглядывал его, весело щуря свои карие, чуть раскосые глаза.
- Прозвище у тебя какое, ходок? - снова донеслось из УАЗа.
- Малек.
- Все нормально, командир, и прозвище совпало, и по описанию - похож.
- Ну, что ж, Вова, будем знакомы, - великан в черной косынке снова подмигнул и протянул устрашающих размеров ладонь. - Михаил Тюкалов, позывной - Чужой. Значит, говоришь, ходок?
- Угу, - мотнул головой Володя и снова поймал на себе веселый и немного скептический взгляд.
- А не слишком ты, друг, молод… - начал было представившийся Михаилом амбал, но вдруг резко осекся и, несколько секунд помолчав, вдруг выдал:
- Понял тебя, Коваль, тогда возвращайся, собираем трофеи и - на базу.
"Он что, контуженный что ли?" - мелькнула в Володиной голове испуганная мысль. А что, если на голову ушибленный и заговариваться начал, так сейчас пальнет из своего понтового автомата, и все, поминай как звали… И лишь через секунду ходок сообразил, что сказано это все было вовсе не ему. Он разглядел торчащий в ухе Михаила маленький наушник с уходящим от него куда-то за плечо витым проводочком. Вот это да! Точно, крутые до безобразия, какое уж там кино. Про такие вот примочки к радиостанциям он только от Рыжего да его друзей слышал, когда они, немного выпив, начинали прошлые, еще довоенные времена вспоминать. Правда, вживую увидал впервые, ни у "погранцов", ни в Бригаде таких игрушек ни у кого не было.
- Так о чем это я? - снова обратился к ходоку Тюкалов. - А, ну да, не слишком ли ты, парень, молод для такой работенки? Тебе лет-то сколько вообще?
- Восемнадцать, - выпалил Володя и тут же стушевался под будто насквозь просвечивающим его взглядом наемника. - Ну, будет… Скоро…
- Скоро - это когда?
- Весной следующей, - обреченно махнул рукой ходок.
- Значит, только - только семнадцать стукнуло? Ну, и кой черт тебя, стручок ты зеленый, гороховый, в такую даль одного понес, да еще в такое время?
- А чего делать-то! - с вызовом поднял на Михаила глаза Стельмашок. - Жрать хочется. И не только мне одному.
- Семья? - понимающе поинтересовался Тюкалов.
- Сестренка младшая, десять лет.
- Тогда ясно… Не зря хоть сходил?
- Неее, - кивнул в сторону по-прежнему лежащего возле пролома рюкзака Володя. - Нормально прибарахлился, если сдам все по нормальной цене - месяца на полтора хватит, ну, экономно если.
- Ничего, не переживай, за тобою еще шмотки вон того гаврика, - Тюкалов махнул рукой в сторону распластавшегося под стеной грудой вонючего тряпья бредуна. - Не ахти что, но все же.
Сзади вдруг громко рыкнул мощный дизель, Володя чуть не подпрыгнул от неожиданности. С севера, со стороны окраины к месту боя неспешно и с достоинством пылил БТР-80, на броне которого сидели еще двое в черных косынках. Один с пулеметом, у второго - низенького, похожего то ли на киргиза, то ли на калмыка, в руках была очень необычная и красивая снайперская винтовка. Ну да, теперь понятно, чего бредуны так вопили. Какой бы ты больной на всю башню ни был - подыхать никому не хочется. Когда тебе пути к отступлению такая дурында отрезает, сразу ясно становится - дрянь дело.
- Ну, чего, Рус? - поинтересовался в висящий на тонком проводочке миниатюрный микрофон Тюкалов.
Азиат со "снайперкой" не стал отвечать по станции, а просто сделал красноречивый жест, чиркнув себе ладонью на уровне кадыка. Ну, да, куда уж понятнее. Михаил только кивнул в ответ и снова повернулся в сторону страхолюдных УАЗов.
- Шуруп, как вы там?
С противоположной стороны улицы к Тюкалову тут же подскочил невысокий крепкий парень, у которого из-под сдвинутой со лба вверх черной косынки выбивался наружу рыжий вихор.
- Все, командир, шмон закончили: пятнадцать тушек, с них - четыре автомата, не поверишь - два ППС и два "калаша", да не абы каких, а раритетных, которые "образца сорок седьмого года". Где только выкопали такие? Один "ручник", три карабина СКС, "мосинских" винтовок семь штук. Пистолетов всего три, два ТТ и один ПММ. Боеприпасов немного. Гранат пяток. Сейчас Рус с Ковалем подъедут, глянем, что у тех, которые в бега подались, было.
- Счетчиком трофеи проверили? - спросил Михаил. - Еще не хватало радиоактивное "железо" в своих машинах возить. На дозиметрическом посту Бригады такой хай подымут - век не расплюемся.
- Обижаешь, командир. Нам позориться перед местными ни к чему, да и так… Вредно оно, - ответил рыжий Шуруп.
- Ну, и ладненько, - кивнул Тюкалов, а потом ткнул пальцем в сторону убитого Володей бредуна. - Так, Саня, все, что вон с того орла комнатного сняли - парнишке отдайте. Его трофей, законный.
- Да мы и не претендуем, - хитро подмигнул Стельмашку Саня-Шуруп. - Что с бою взято - то свято! Пошли, гроза пустошей, трофеи тебе твои выдам.
Володя, уже поняв, что Тюкалов тут самый старший и на любое действие не мешало бы спросить его разрешения, вопросительно взглянул на Михаила. Тот только коротко кивнул и пошел в сторону остановившегося неподалеку бэтээра, с которого ему навстречу уже соскочили азиат-снайпер и средних лет крепкий мужик с "Печенегом". Подобрав с земли свой мешок, ходок направился вслед за Сашей Шурупом к сложенным кучей оружию и снаряжению убитых бредунов.