Он задумчиво смотрел им вслед. Сержант государственной безопасности уже понял, что эти люди не те, за кого себя выдают. Но пока не собирался с кем-то делиться своими догадками. В его голове витали разные мысли, но Синяков приходил к одному выводу: а нужно это кому-нибудь, если он раскроет перевертышей. Где они сейчас, один бог знает. Раньше за его спиной было сильное государство, сильная и безжалостная машина государственного аппарата, подавлявшая всякое инакомыслие. Он был винтиком этой машины. Знал одновременно силу, когда ты при власти и бессилие, когда эта власть выбрасывала других из своих рядов. Но сейчас его окружала другая действительность. Где это государство - СССР и где эта безжалостная машина - НКВД? Все это было вчера и там, а сегодня и здесь, этого нет. Только остатки, в виде разбитого полка и его, сержанта госбезопасности. Даже можно уже сказать, что бывшего. Виталий не был фанатиком, он был реалистом. Судя по тому, как эти люди ведут себя в неизвестной для них обстановке, они смогут выкарабкаться из любой ситуации, поэтому надо держаться за них. Приняв такое решение, Синяков успокоился. Даже стало как-то легче на душе. Пропал давящий груз сомнений и выбора. Есть группа людей, лидеров, значит за их спинами, ему будет спокойно. А он сможет служить при любой власти.
Чтобы не скучать одному, Синяков приказал подняться наверх вернувшемуся Нефедову, но своими мыслями делиться с тем не стал.
Глава 7
Выстрелы из орудия и последующие взрывы, как-то повлияли на облако, находящееся в центре озера. В течение нескольких минут оно практически исчезло. Людям открылась картина, которая заставила всех выйти на берег. Они, не обращая друг на друга внимания, изумленно смотрели на то, что появилось со дна озера.
В центре озера вырос остров. Он возвышался над гладью воды на один метр. Остров имел форму восьмистороннего многоугольника и напоминал пчелиную соту. Над каждой из сторон, вверх поднималась прямоугольная отполированная и блестящая на солнце плита высотой около трех метров и толщиной в полметра. Между этими плитами мог свободно пройти человек. В самом центре острова находился устремившийся в небо четырехгранный столб высотой не меньше пяти метров, каждая грань, была не менее одного метра шириной. На верхушке столба что-то блестело, но что именно понять было сложно. От каждой из четырех граней столба, на поверхности острова лежала плита. Эти четыре плиты располагались крестом и были совершенно одинаковыми, длиной около трех метров, шириной в один метр и высотой по полметра. Даже издалека было видно, что остров не естественного, а искусственного происхождения. Каждая грань, начиная от возвышавшейся из воды, была идеально отполирована и бросала блики на воду озера. В диаметре остров был не менее десяти метров.
- Стоунхендж, какой-то! - восторженно произнес Олег. Его рука невольно поднесла к глазам бинокль. Теперь было четко видно, что это не остров, а искусственное сооружение, погруженное в воду. С внутренней стороны каждой из плит были вытесненные пиктограммы, но с такого расстояния разглядеть их было трудно. Но самое удивительное было то, что вода не соприкасалась с этим сооружением. Между водой и стенкой конструкции было примерно по полметра пустоты по всему периметру. Но вода не падала в эту пустоту, а просто плескалась возле нее, как возле невидимой и прозрачной стены, что так, наверное, и было. Это ж кто такое построил, для чего и как это все работает? Олег начал догадываться, что их перемещение и это искусственное сооружение как-то взаимосвязаны. Но как?
Как при виде гор, так и при виде этого искусственного острова, на берег вышли все обитатели лагеря. Снова послышались изумленные возгласы, кто-то даже начал креститься и читать молитвы. Обернувшись Уваров увидел, что недалеко от него стоит, одетый в темную рясу статный священник, с черной с проседью бородой. В правой, вытянутой вперед руке, он держал большой блестящий крест, которым накладывал крестное знамение на появившееся сооружение, одновременно читая непонятную Олегу православную молитву. Возле священника столпилась небольшая группа красноармейцев и гражданских, мужчин и женщин. Они также, как батюшка, крестились и читали молитву. Кто-то даже встал на колени.
Олегу, пришла на ум фраза царя Иван Васильевича из кинофильма "Иван Васильевич меняет профессию", когда тот оказался в лифте: "Вот, что крест животворящий делает!". Он даже невольно улыбнулся, вспомнив этот эпизод. Но то - кино, а это в реальности!
Резко раздался звонок телефонного аппарата. Находящийся рядом Дулевич поднял трубку.
- Товарищ подполковник, Бажин на связи!
Лично с Бажиным, Уваров еще не успел познакомиться, но тому уже было сообщено, кто сейчас командует в лагере. Бажин доложил, что к нему вышли два парламентера, одеты как-то странно, но разговаривают по-русски.
- Попросите их подождать, товарищ старший лейтенант. Ничего не предпринимайте. Усильте бдительность. И пришлите сюда мотоцикл.
Не успел Олег вернуть трубку Дулевичу, как раздался новый звонок. На этот раз на связи был Антоненко-старший.
- Олег, ты видишь, что в центре озера появилось! Отсюда, сверху, такой вид открылся, аж дух захватывает! Не иначе это инопланетяне все придумали и над нами издеваются!
- Не знаю, кто и что придумал, но мне это все еще больше не нравиться! Справа вышли два парламентера, поеду к ним на встречу. Что там у тебя видно?
- Пока ничего нового. На той стороне никакого движения нет. Затихли. Скоро начнет темнеть и холодать, так что мы спускаемся. Конец связи.
С правого фланга затарахтел мотоцикл. Красноармеец, сидевший за рулем, не доезжая до въезда в лагерь, резко развернулся и, не глуша двигатель, остановился, ожидая командование.
- Игорь Саввич. Остаетесь за меня. Я к Бажину. Держите под контролем тот берег. В случае чего, огонь открывать на поражение. - бросил Уваров Бондареву. Затем, сопровождаемый Долматовым, сел в мотоцикл и приказал водителю трогаться.
До места расположения группы Бажина доехали нормально. Как только мотоцикл остановился, из кустов вышли Бажин и младший сержант Юрченко.
- Здравия желаю, товарищ капитан государственной безопасности. Разрешите представиться, старший лейтенант Бажин Иван Михайлович. - козырнув, доложил Бажин. - Парламентеры стоят впереди, на полянке. Со всех сторон я в кустах своих людей посадил. Все территория от берега и до стены под нашим контролем. Засад противника не обнаружено.
- Хорошо, Иван Михайлович. Я Уваров Олег Васильевич. Но называйте меня по армейскому званию. Так будет проще для всех. Какое ваше мнение на счет всего происходящего? - спросил Уваров, прекрасно понимая, что Бажин так же как и все ошарашен происходящим вокруг них.
- Чертовщина, какая-то, товарищ подполковник. Куда мы попали, непонятно. Кто такие, с той стороны, тоже не понятно. А этот остров в центре озера, вообще слов нет… Просто шок. Судя по виду чужих, они тоже в шоке. Один из них одет как белогвардейский офицер, а второй в гражданской одежде. Он все время с нами говорил. С его слов, они - наши, русские. Хотя после всего, что произошло, я уже, честно говоря, ни во что не верю. Оружия при них не видно. На близкий контакт мы пока не выходили.
- Ну, тогда пойдем на контакт. Я пойду один. Держите их на прицеле и местность вокруг. Перезвоните в лагерь и передайте мой приказ Григорову, чтобы пушки были наготове, немедленно открыть огонь.
- Слушаюсь.
Олег снял с себя все оружие, только пистолет вынул из кобуры, загнав патрон в патронник, положив его в левый карман бушлата так, чтобы можно было стрелять, не вынимая. Затем держа левую руку с пистолетом в кармане, Уваров вышел на полянку, где в ожидании переговоров, нервно топтались два парламентера.
Одного из них, в гражданской одежде, Олег узнал сразу, это был вчерашний "незваный гость с пистолетом", начальник охраны "наехавшего" на них киевского предпринимателя. "Как его зовут? Кожемяка Павел, если не ошибаюсь". - вспомнил Олег. Второй был действительно одет как белогвардейский офицер. В офицерской двубортной серо-зеленого цвета шинели с погонами защитного цвета и одним темно-красным просветом без звездочек, на левом рукаве шинели имелся угловой шеврон трех цветов флага Российской Федерации. Обут был в хромовые сапоги, на голове - фуражка защитного цвета с кокардой. На офицере была портупея, имевшая два плечевых ремня, перекрещивающихся на спине. Справа на ремне висела кобура, но она пустовала. На вид ему было лет под сорок. Немного уставшее, но гладко выбритое лицо, говорило, что он многое повидал в своей жизни, особенно это выдавали морщинки у глаз. По выражению лица невозможно было определить ход его мыслей. Но глаза были живые, внимательно изучающие все, что происходило вокруг него.
По тому, как офицер взглянул на выходящего из кустов незнакомца, Олег понял, что вести переговоры придется с умным человеком, которого на мякине не проведешь.
- Вы?! - воскликнул Кожемяка, неожидавший увидеть Олега. - И вы здесь очутились? А где Николай Тимофеевич? Что вокруг нас происходит? Вы понимаете хоть что-нибудь?
- Не волнуйтесь, Павел. Разберемся. С кем имею честь общаться? - Уваров остановив Кожемяку жестом, обратился к его спутнику, понимая, что именно он из этих двоих, является сейчас старшим парламентером.
- Капитан Невзоров Борис Иванович. Вооруженные Силы Юга России. - представился офицер, немного наклонив голову в приветствии и в свою очередь спросил. - Я смотрю, вы знакомы. Окажите мне честь, представьтесь, пожалуйста.