Шло лето 1223 года по календарю христиан. Желая овладеть западными берегами Абескунского моря, Великий Государь Азиатских глубин, отрядил двух своих военоначальников с повелением произвести открытую разведку и взять города Шамаху и Дербент. Его воины стремительным маршем прошли по Персии, предавая огню все на своем пути. Первый город сдался, и монголы хотели идти наикратчайшим путем к Дербенту, однако, обманутые путеводителями, они зашли в тесные горные ущелья и были со всех сторон окружены грузинами. Пройдясь по их царству ускоренным маршем, монголы через Дарьяльское ущелье (военно-грузинская дорога) вышли в земли алан. Они были во всех сторон окружены аланами, ясами (жителями горного Дагестана) и половцами, готовыми к жестокому бою с ними. Почувствовав опасность, татарский военоначальник прибегнул к хитрости, отправив богатые дары Великому половецкому хану, он велел своим послам передать ему, что они, будучи единоплеменниками монголов, не должны восставать на братьев и водить дружбу с аланами, которые совсем другого рода. Половцы, обольщенные богатыми дарами и ласковым словом, оставили союзников на произвол судьбы. Вскоре великий хан половецкий, Юрий Кончакович, раскаялся в своей оплошности, узнав, что мнимые братья готовы господствовать в его землях. Он хотел собрать распущенное войско, но монголы настигли его раньше и умертвили в коротком бою вместе с другим знатным половецким князем, Данилой Кобяковичем, гнались за отступающими родами куманнов до самого Половецкого вала и дошли до границ Киевской Руси, захватив большой людской полон и множество богатств и скота, покорив восемь народов в окрестностях азовских.
Многие половцы ушли в земли русские со своими женами, скотом и богатством. В числе беглецов находился и хан Котян, возглавивший осиротевший половецкий союз. Тесть Мстислава Галицкого, этот хан взволновал Русь вестью о нашествии монголов. Он не жалел ничего, одаривая русских князей верблюдами, конями, буйволами, прекрасными невольницами и говорил:
– Ныне враг взял нашу землю, а завтра придет к вам, и возьмет вашу.
Русский люд ужасался в изумлении, спрашивая друг друга, кто эти до сих пор не известные пришельцы. Суеверные рассказывали, что сей народ, еще за 1200 лет до Рождества Христова побежденный Гедеоном и некогда заключенный в пустынях северо-востока, должен перед концом света явиться из Азии в Европу и завоевать всю землю.
Храбрый князь Галицкий, желая отведать военного счастья в бою с новым, грозным врагом, собрал князей русских на совет в Киеве. Он убедительно говорил, что благоразумие и государственная польза обязывает всех вооружиться, что теснимые к русским границам половцы, будучи оставленные ими, непременно соединятся с татарами и нападут на Русь.
– Лучше сразиться с неприятелем вне стен отечества, нежели впустить его в свои границы, – говорил он.
Председательствовал в этом княжеском совете, Мстислав Романович Киевский, который повелел после долгих обсуждений, единодушно идти на неприятеля единым войском, русско-половецким.
Когда общее войско стояло на Днепре у Заруба и Варяжского острова, собирая силы, в ставку к Киевскому князю явились татарские послы.
– Слышим, что вы, обольщенные нашими врагами половцами, идете против нас, – говорили послы, – мы ничем не обидели Русь и не входили в ваши земли, не брали ни городов, ни сел ваших. У нас желание одно, наказать половцев за их коварство, своих рабов и конюхов. Они издревле враги ваши, а посему, будьте нам друзьями, истребите их и возьмите их богатства.
Русским князьям, такое миролюбие показалось робостью со стороны врага, забыв правила чести, они умертвили послов, но татары прислали новых, которые, встретив русско-половецкое войско на семнадцатый день его похода, на берегах Днепра, вновь обратились к русским князьям:
– Слушаясь половцев, вы убили наших послов и хотите битвы, – молвили послы, – Да будет так! Мы не сделали вам зла. Бог един для всех народов, он нас рассудит!
На сей раз, князья, удивленные великодушием татар, отпустили их с миром и стали поджидать растянувшееся войско. Русские князья привели под своими знаменами множество людей. Половецкие ханы со своими воинами стекались туда же и расположились на правом берегу Днепра. Прознав, что крупный татарский отряд находится недалеко от них, Кара-Кумуч со своими людьми, вместе с князем Даниилом, поскакал к нему на встречу. Они смело вступили в бой с татарской конницей и выиграли первое сражение. Взяв в плен раненного татарского тысячника, воины Кара-Кумуча отсекли ему голову, надели на древко копья и окрыленные первой победой вернулись в стан, взяв при этом богатую добычу и множество скота.
Первый успех от легкой добычи, вскружил голову русским князьям и половецким ханам. Они перешли Днепр и девять дней преследовали бегущего неприятеля, все больше и больше отягощаясь добытой добычей и растягиваясь по дороге. Кара-Кумуч не пошел вперед за русско-половецким войском, оставаясь в арьергарде, боясь потерять итак уже имеющиеся трофеи. Он не перешел Днепра и остался с некоторыми русскими князьями на правом берегу.
31 мая 1223 года авангард русско-половецкого войска вышел к берегу реки Калки и переправился на другой берег. Мстислав Галицкий, поставив свое войско на том берегу, вместе с великим ханом Котяном, общею дружиною пошли вперед и скоро увидели многочисленное татарское войско. Битва началась. Пылкий Мстислав, изумлял врагов мужеством и теснил своей дружиной их густые толпы, раненный копьем в грудь, он не думал о своей ране. Не многочисленные русские князья со своими дружинами спешили уже на помощь, но малодушие хана Котяна, чьи люди не выдержали удара монголов, смешались, обратили тыл и в беспамятстве ужаса устремились на русичей, смяли их ряды и даже отдаленный стан, где два Мстислава, Киевский и Черниговский, еще не успели изготовиться к битве, так как ни хан Котян, ни Мстислав Галицкий, желая единолично воспользоваться легкой победой, не дали им ни какой вести о начале сражения. Татары погнали их к реке, русичи приведенные в беспорядок, просто не могли устоять.
Вероятнее всего факт истребления татарами бегущего в панике к реке Калке остатков русско-половецкого войска так бы и остался историческим фактом, если бы не одно обстоятельство. Ярославский князь не прислал к Днепру своей дружины, но храбрые витязи княжества, желая из благих побуждений идти на битву с неприятелем, промеж себя порешили быть под началом того князя, который больше всех будет радеть за соединение отечества и под его могучей рукой общим строем идти на врага. Их собралось несколько сотен, ведомые славным витязем, имя которому было Алексей Попович, они переправились немного выше по течению и, в самый разгар побоища ударили общим строем в татарский тыл. Они не могли сломить врага, введу своей малочисленности, но сильным натиском они смяли ряды татар, заставив их обратить внимание в нужный момент на себя. Своим беспримерным подвигом они дали возможность переправиться бегущим товарищам на другой берег реки.
Между тем, Мстислав Романович Киевский еще оставался на берегах Калки в укрепленном стане и видел всеобщее бегство. Татары приступили к его укреплениям и три дня бились с ним, но одолеть не смогли. Жажда мучила русичей, и тогда, когда терпеть стало невмоготу, князь Киевский поддался на татарские уговоры. Татары клялись в исполнении условий договора, если русичи сложат оружие, то их не станут преследовать. Как только князь с дружиной выполнили их требование, и вышли из укрепленного стана, татары с жестоким остервенением накинулись на них, погнали к реке и перебили полностью.
Вся южная Русь и половецкая Степь трепетала в страхе, народ, с воплем и стенанием молился в храмах своим богам. И на сей раз, Боги услышали его молитву. Татары не находя ни малейшего сопротивления обратились к востоку, туда, откуда они пришли из азиатских глубин. Россия и Великая Степь вздохнули свободно, грозовая туча внезапно скрылась. Половецкие кочевья, опустошенные татарами еще дымились, отцы, матери, и друзья оплакивали погибших. Народ легкомысленно успокоился, так как минувшее зло казалось ему последним из бед, но это было не так.
Внимание Кара-Кумуча привлекло конское ржание, которое послышалось с того берега черного пруда.
– Это не мой конь, – подумал хан, – здесь не может быть людей.
Кара-Кумуч поднялся с земли и направился сквозь густую осоку, к тому месту, откуда послышалось конское ржание. Вскоре он увидел, что на длинном поводе был привязан к дереву боевой конь. Трава вокруг была обглодана до корней, все это говорило о том, что аргамак был еще привязан пару дней назад. Конь был явно возбужден, ошалело, вращая глазами и громко фыркая, он пятился назад, с удивлением разглядывая незнакомого человека.
– Если есть привязанный конь, значит, поблизости должен быть и его хозяин, – подумал Кара-Кумуч и осмотрелся вокруг.
Невдалеке, у небольшого жертвенного камня, который был установлен на земле, полусидел, полулежал русский витязь, без признаков жизни. Кара-Кумуч подошел ближе и посмотрел на богатыря. Русич дышал и безмятежно спал. Его темно-русые волосы и черная длинная борода, развивались от дуновения ветерка. Кольчуга, которая была одета поверх алого кафтана, была рассечена дважды. На бедре тоже виднелся большой след засохшей крови.
– Кольчуга рассечена явно саблей, а рана на бедре, наверное, от стрелы, – подумал Кара-Кумуч.
Нагнувшись к крепко спящему воину, он вытащил из ножен длинный прямой меч. Внимательно осмотрев его, по следам числа зазубрин на клинке, он пришел к выводу, что его владелец побывал в хорошей сечи. Откинув меч в кусты, он вновь склонился над витязем и стал приводить его в чувство. К тому времени, воины, сопровождавшие хана, наконец, нагнали его и стояли у него за спиной.