- Да, я нечасто что-либо получаю, в основном наоборот… - Немного ошарашенный Наполеон подставил руку, и в нее упала фигурка пчелы из странного серебристого металла. Ладонь заметно кольнуло, и он тут же бросил пчелу на землю. - Проклятье! Что это значит?!
- Да поднимите же быстрей, эта пчела не кусается! - Араб свернул и теперь быстро удалялся. - И никому ее не показывайте и не упоминайте обо мне, иначе с вами может случиться беда!
На углу араба поджидали те самые два типа, которых Наполеон заставил выпустить девочку. Мешка при них не оказалось,
и это было хорошим знаком. Преследовать араба? Нет, против троих ему точно не выстоять, а помогать здесь офицеру никто не станет.
"Жаль, что я не подобрал пистолет… - некстати подумалось Бонапарту. - Мог бы продать, купить приличную шляпу, в моей уже ходить стыдно".
На ладони не осталось ни ранки, ни следа ожога, боль полностью прошла. Он достал платок, присел и осторожно поднял фигурку. Чем она уколола Наполеона, по рассмотрении осталось совершенно непонятным.
- Милая работа, - хмыкнул он. - Ну, остался без пистолета, так, может, продам фигурку. На шляпу не хватит, но и кое- что - уже хорошо. Но черт возьми, что за глупые восточные сказки?! Араб, волшебная пчела, тайна… Да о таком и в самом деле в казарме рассказать стыдно!
Он сунул платок с завернутой в него фигуркой в карман и побыстрее пошел прочь, тем более что откуда ни возьмись показались давешние мальчишки с наглыми физиономиями. Однако его подстерегала еще одна неожиданность - там, где уже начинались дома побогаче, ему встретилась та самая девочка. Она пересекла улицу и, бросив короткий взгляд на лейтенанта, кажется, улыбнулась ему. Вслед за ней показались и тут же исчезли в том же направлении трое крепких, собранных мужчин.
"Это уже не мое дело, - с облегчением подумал Наполеон. - Девочка жива и теперь бегает по шумным улицам, а не по безлюдным переулкам окраины. Здесь, чуть что, тут же позовут полицию".
Вернувшись в казарму незадолго до обеда, лейтенант Бонапарт развернул платок и положил на стол шнурок с фигуркой пчелы. Шнурок был кожаным, но из какого металла сделана пчела, он так и не смог даже предположить. Артиллерист немного разбирался в сплавах и мог сделать несколько догадок, но отчего-то понял, что угадать не сумеет. Он осторожно прижал пчелу рукой к столу, почувствовал знакомый уже укол, но не убрал руку. Пришло тепло… А потом стало хорошо. Исчезло чувство голода, усталости, пропало ощущение постоянной униженности, появилась уверенность, что с семьей и с ним самим все будет хорошо. Ему захотелось работать, учиться, читать - готовиться к чему-то большему.
- Пчела… - задумчиво протянул Наполеон. - Я еще узнаю, что ты такое, и ты сама поможешь мне в этом. Но ты будто просишь не торопиться. Так? Ты даешь мне силы, ты даешь мне уверенность, ты зовешь меня к труду. Хорошо, милое насекомое, твой нрав мне по нутру. Мы можем подружиться.
Еще секунду помедлив, Наполеон Бонапарт надел шнурок себе на шею и спрятал фигурку пчелы под рубашку.
3
В двух кварталах от казарм полка лейтенанта Бонапарта, на заднем дворе неприметного домика, рослый мужчина с посеребренными сединой висками сидел в плетеном кресле и потягивал вино, щурясь на клонящееся к закату солнце. На столике рядом с ним стояла бутылка вина, рядом лежали два заряженных пистолета. Из дома вышла та самая девочка в лохмотьях, которую спас лейтенант, и медленно, оглядываясь, зашагала к нему. В дверях остался стоять плотный блондин лет тридцати, он одобряюще кивал девочке.
- Мсье Дюпон? - Девочка все еще очень робела. - Мсье Дюпон, вы хотели поговорить со мной?
- До сих пор хочу. - Мужчина поставил бокал на столик. - Здравствуй, Мари. Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, мсье Дюпон, хорошо.
- Да? А что это за синяки на твоих запястьях? А почему у тебя разбиты губы, моя милая мадемуазель? - Мсье Дюпон выпрямился в кресле и свел брови. - Мари! Мы ведь договаривались, что ты все время будешь на виду у моих людей!
- Я просто почувствовала, что он где-то рядом… - Девочка склонила голову и всхлипнула. - Ну совсем рядом, вот и пролезла через дырку в заборе…
- Стыдись! - Дюпон вскочил и принялся шагать вокруг малышки. - Тебя могли не только похитить, но и убить! Что бы я тогда сказал твоим родителям? Ты обещала мне, что просто поможешь, походишь по окраинам на виду у моих товарищей! Ты обманула меня, Мари.
- Она всего лишь ребенок, Клод! - мягко заметил блондин, все так же стоявший в дверях. - Может быть, не стоило привлекать ее к нашему делу?
- Да, теперь я тоже так думаю.
Девочка расплакалась всерьез. Дюпон остановился перед ней и терпеливо ждал, когда поток слез иссякнет. Наконец, заикаясь и всхлипывая, она заговорила:
- Простите меня, мсье Дюпон! Я больше так никогда не буду!
- Поверить ей? - Дюпон покосился на блондина. - Мсье де Бюсси-Рабютен, поверить вашей племяннице, как вы полагаете?
- Я полагаю, верить ей вполне можно. Вот только следует держать Мари подальше от реальной опасности. Клод, сегодня могла случиться беда.
- Именно! - рявкнул Дюпон, снова обращаясь к девочке, и вызвал этим новый водопад слез. - Больше - никакой опасности! Ты провалила дело. Да, мы знаем, кому достался предмет, но и они теперь знают, что нам это известно! Черт возьми, нельзя работать с детьми.
- Я лучшая! - сквозь слезы закричала Мари. - Я пройду везде!
- Ты могла умереть сегодня. А еще ты могла стать товаром, за который нам пришлось бы отдать все, что бы у нас ни попросили. Не веришь мне - спроси дядю. - Дюпон налил себе еще вина и тяжело вздохнул. - Конечно, во всем виноват я, Мари. Но прежде всего я виноват в том, что поверил тебе. А ты обманула.
Мари порывисто обхватила ногу Дюпона и прижалась к нему. Ее дядя шагнул было во дворик, объятый жалостью, но Дюпон остановил его сердитым взглядом и положил девочке руку на голову.
- Малышка, ты можешь помочь нам в наших делах. Это очень серьезные дела, я ведь говорил тебе. Один неверный шаг, и головы можешь лишиться не только ты, но и я, и твой дядя, и еще очень многие люди. Этот лейтенант… Странный малый, мы еще разберемся, кто он такой. Если бы не он, что могло бы с тобой случиться? Да, я задействовал бы всех моих людей, мы подняли бы на ноги и полицию, и армию, но против нас выступают силы куда более страшные. Я говорил тебе?
- Да, - прошептала Мари, обнимая Дюпона. - Я не боюсь.
- А я боюсь. За тебя. Поверь мне, Мари, не так страшна смерть, как потеря близких людей. Я знаю, о чем говорю. Мне известно и то, и другое.
Он допил вино и взял Мари на руки. Девочка подняла на него смышленые и странным образом быстро просохшие серые глаза.
- Дядя Клод, а что значит "и то, и другое"? Ты ведь не можешь знать, что такое смерть?
Дюпон рассмеялся и поцеловал ее в лоб.
- Какая же ты все-таки мошенница! Даже ревешь фальшиво. Но я всегда буду тебя любить, моя прелесть, если не будешь меня обманывать. Да, Мари, я не знаю, что такое смерть. Но я знаю, что такое умирать. Когда-то давно, так давно, что и твой дедушка этого не помнит, я плавал по южным морям и был пиратом. Еще я был буканьером. Тебе известно это слово?
- Нет. - Мари все так же смотрела Дюпону в глаза. - Ты говоришь правду, да? Но как ты можешь быть старше моего дедушки?
- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, Мари. Я расскажу о кораблях под черными флагами, о набитых золотом трюмах и о девочке-капитане, которая была старше тебя… Всего-то в два раза.
- Большая! - разочарованно протянула Мари.
- Просто огромная! - Дюпон поставил ее на землю. - Мне по плечо. Все, малышка, остальное - потом. Если, конечно, не будешь надоедать с расспросами, а то я этого не люблю и не стану рассказывать. Иди переоденься, босоножка, и вспомни, что ты дочь аристократов. Пьер, присмотри, чтобы она умылась!
- Я сама помню!
- Тогда беги! - Блондин шире отворил дверь и пропустил Мари в дом. - Клод, мне не понравилась сегодняшняя история. Я понимаю, что Мари просто клад для нашей организации, но не лучше ли оставить ее в покое лет хотя бы на десять?
- Ты слишком мягок, Пьер де Бюсси-Рабютен, - усмехнулся Дюпон. - Я бы и рад оставить Мари в покое, рад бы вообще никогда не ввязывать ее в наши дела… Но во Франции назревают большие события. И ничего хорошего это не обещает никому, в том числе и Мари. Нам надо попытаться если не остановить их, то хотя бы сгладить их воздействие.
- Думаешь, прозрачные и правда хотят взорвать эту страну? - Пьер прикрыл дверь и подошел к Дюпону. - Клод, я понимаю, сейчас у Франции не лучшие времена, но каждое поколение говорит: прежде было спокойнее! Ты не преувеличиваешь? Конкретных данных у нас нет.
- И не будет, - мрачно сказал Дюпон, наполнил бокал и подал его Пьеру. - Верь мне. Тут, во Франции, развернется битва за мир. И прозрачные к ней готовы, возможно, лучше, чем мы. Посмотрим, как будут развиваться события. Но я готов поставить десять монет против одной, что трон не устоит. Бурбоны даже не понимают, как этот трон шатается, вот потому и не устоит.
- Новая династия? - Пьер пригубил вино и пожал плечами. - Сомневаюсь, Клод. Духовенство на стороне Бурбонов, а без него третье сословие новую династию не поддержит, даже если они найдут союзников среди дворянства.
- А духовенство тоже не понимает, что за сила может ударить их с самой неожиданной стороны. - Дюпон опустился в кресло. - Ладно, оставим этот разговор - время нас рассудит. Вези девочку в Париж, а я попробую тут разузнать, что же получил наш лейтенант. Все слишком просто! Похоже на отвлекающий маневр.