Я подсаживаюсь к заинтересовавшей меня даме и некоторое время сижу безмолвно. Спустя десять секунд молчания мне начинает казаться, что создавшаяся обстановка обретает черты какого-то нелепого курьеза. Неужели она меня не замечает? Но тут в голову мою вторглось воспоминание о том, что "механический" охранник сообщал о трех слепых женщина, коротающих досуг в просторах "Мира кровавого туза". Похоже, я нарвался на одну из них. Про себя я выражаю благодарность Богу за то, что Он ниспослал мне случай, и выражаю благодарность капитализму за то, что благодаря следованию его заветам, мне удастся воспользоваться этим самым случаем.
- Привет, прелестница! - говорю я весело, слегка наклонившись в сторону уха девушки, давая ей понять, что приветствие обращено именно к ней. Она слегка вздрагивает, будто одернутый неожиданным толчком мечтатель, унесшийся при помощи своего воображения в неведомые места, затем же слегка поворачивает свою голову, украшенную длинными черными волосами в сторону источника звука, то есть меня. Я изучаю ее красивое лицо, а она, кажется, пытается догадаться, кто ее потревожил. Видимо решение этой поистине фантастической головоломки ее мозг найти не смог, и по этой причине ее уста разомкнулись, дабы вымолвить следующее:
- Привет. Кто ты?
- Я? - риторически веселым тоном вопрошаю я. - Я тот, кто увидел тебя впервые и сразу же стал твоим поклонником.
- А-а. - вяло реагирует она на мою не лишенную лирики фразу. - Значит, не знакомы мы с тобой. Ну и чего надо?
- Всего лишь разрешения находиться рядом с тобой и беседовать.
- Кажется, в какой-то мере ты получил все это и без разрешения. Если попросишь разрешения на продолжение, то получишь отрицательный ответ.
- Сурово. - чуть более серьезной интонацией говорю я; в таким ситуациях серьезность нужна, ибо дамы очень чувствительны к изменениям в тоне и манере речи: при помощи всех этих перепадов ими можно управлять. - Отказ окончательный и бесповоротный?
- Не знаю пока точно. Скука надоела, а ты таким скучным сразу показался. "Привет, прелестница" - что за дурацкие слова?
- Ясно. - вновь сделав голос повеселее, молвлю я, давая ей как бы понять, что вновь обрел до этого уже утраченную надежду на коротание вечера в ее компании. - Я, признаться, тоже часто скучаю. Все, вроде бы, радоваться должно: мир как-никак не так уж и жесток ко мне, да вот только чувствую, что многого я лишен, причем кажется мне всегда, что именно мой удел самый тяжелый.
- Да уж. - протянула моя собеседница, а потом из гортани ее вылетел легкий смешок. - Какие паршивые вещи говоришь! Вот это-то мне все уже давным-давно и надоело. От таких как ты вся скука. Дельного ничего даже сказать не можешь, что уж там о серьезных действиях говорить…
- Какие-то странные мотивы в словах твоих слышу. Что-то до боли знакомое. - сказал я, и в самом деле почувствовав, что ее слова мне что-то смутно напоминают. - Ну да ладно, все это не так уж и важно. Вернусь я, пожалуй, к чувствам своим.
- Валяй, мне все равно, только спросить хочу, не кажется ли тебе, что ты слишком неподходящий способ выбрал для того, чтоб соблазнить меня? Такие дурацкие разговоры сейчас нигде не в почете, может лет семьсот назад…
- Так я и не собирался соблазнять. - соврал я. - Просто желание появилось поговорить с человеком, и по чистой случайности мне довелось выбрать именно тебя.
- Было бы занятно, если бы не был ты таким предсказуемым… Да, - интонация ее голоса приобрела мечтательные оттенки, - женщины определенно умнее мужчин, даже в современном мире.
- Может быть, но я этому не верю. Сегодня умность каждого - что мужчины, что женщины - напрямую связана с анатомическими и физиологическими способностями.
- Да, тут ты, конечно, прав… уродился безногим, знай, что ни светит тебе никакой образованности, а на природные таланты особо рассчитывать не стоит. Такие уж условия здесь у нас.
В такой дурацкой манере мы продолжали разговаривать не более трех минут, по истечению коих вдруг оказалось, что я не так уж и скучен для слепой красавицы. Она стала искренне посмеиваться, когда считала, что мои реплики требуют подобного одобрения, я же всему это был неописуемо рад - ведь я, почти идеальный мужчина, был все ближе и ближе к тому, что бы заключить в свои объятья почти идеальную женщину.
- Как же имя твое? - поинтересовался я, вспомнив через пару десятков минут, отведенных на беседу, что мы не представились друг другу.
- Ева. Теперь твой черед. - был ответ.
- Меня зовут Ид.
- Ид? - задумчиво спросила моя собеседница, а затем добавила. - Очень необычное имя. Я только об одном человеке с подобным именем слышала.
- Говорят, что назвали меня в честь какого-то древнего музыканта. - будто оправдываясь, отрапортовал я.
- Вот музыкантов с такими именами не знаю, зато актера… как его там? А! Точно! Ид Буррый, кажется.
- Не хотел об этом говорить, - добавив немного фальшивой скромности нежелавшего быть разоблаченным благотворителя в интонацию своей речи, сказал я, - но, похоже, придется, раз уж ты сама завела речь об этом…
- Неужели?! - почему-то совсем не радостно воскликнула Ева и продолжила. - Дай разгадаю этот очевидный ребус. Ты и есть тот самый Ид Буррый, верно?
- Да. Правда, признаться, я хотел произвести этим открытием некоторое впечатление на тебя, но ты как-то умудрилась сделать так, чтоб я вдруг застыдился своего амплуа.
- Какой смешной ты! - вдруг громко расхохотавшись, чуть ли не истерично выкрикнула девушка.
- Чем же я так рассмешил тебя? - чувствуя себя немного задетым, обратился я к Еве. Но ответа не последовало, вместо него моим барабанным перепонкам достался звонкий смех, длившийся, наверное, секунд тридцать, если не больше.
- Прости меня за все этой. - произнесла Ева, когда наконец успокоила.
- Да ничего… - я отвечал немного поникшим голосом, пытаясь разгадать все-таки почему она так заливалась хохотом: может ли это быть как-то связано с моим актерским талантом или девица потешается над чем-то иным?
- Ты тут совсем не виноват. Не над тобой смеялась, честное слово… Все из-за этой дурацкой жизни, - губы ее растянулись в какой-то злорадной улыбке, достойно самого радикального последователя учения Диогена, - понимаешь?
- Не совсем. Чересчур многозначительно.
- Ну, я хочу сказать, что шутку забавную эта самая жизнь сыграла со мной. Я тебе по секрету скажу, только ты ничего плохого не подумай, я всегда терпеть не могла Ида Буррого: жалкий актеришко, надо признать. Всегда я ругалась самыми ужасными словами, когда кто-то при мне начинал превозносить игру этого проходимца и так далее.
- Новости, надо отметить, просто замечательные. Ты же понимаешь, что мне все это говоришь?
- Постой-постой! Я не договорила… В общем, еще час назад, если бы кто-то задал соответствующий вопрос, я сказала бы, что этого самого Ида, попадись он мне только, погубили бы вот эти две руки. - она приподняла для демонстрации свои ладони, до этого покоившиеся на коленях.
- Однако, как только этот тысячу раз мною проклятый актер подсел за мой столик и сказал "привет", я чуть ли не сразу растаяла вся и затрепетала. Знаешь что, а я ведь даже думала уже о том, позволить ли тебе меня поцеловать или нет.
- Сейчас уже не думаешь? - спросил я, пытаясь эдакой кривой романтической нотой как бы перечеркнуть весь прошлый разговор. А что поделать? Иного выхода у меня нет - либо продолжать позволять ей высказывать все эти, надо признать, вполне заслуженные критиканства, либо попытаться вернуться к первоначальному плану действий.
- Думаю. Более того, склоняюсь к тому, чтоб все-таки позволить тебе это сделать. Но для начала скажи мне кое-что.
- С радостью.
- Знакомые многие говорили, что у тебя "все на месте", ну ты… отличаешься от здешних. Это правда?
Лишь после этого вопроса меня осенило вдруг - Ева слепа, а это значит, что она никогда не могла видеть фильмы с мои участием. На каких же основаниях тогда строится ее представление о моей актерском мастерстве? Это осознание почему-то очень разозлило меня, хотя, по правде, я знал, что злиться тут не на что, а из этого следует, что гнев мой является ничем иным как одним из признаков тщеславия. Пусть так, но я все же выведу на чистую воду эту странную мадмуазель.
- Да, правда. Я не такой как они… не такой жалкий и убогий. У меня и в самом деле, как ты говоришь, все на месте. Думаю, что благодаря этой своей "полноценности" я и стал актером.
- Так, значит все у тебя есть, да? - будто не расслышав моего утвердительного ответа и последовавших затем размышлений, сказала Ева. - Что, прям совсем все?
- А! - весело воскликнул я, понимая куда клонит собеседник. - Намек на сексуальную тему? Это должно мне о чем-то говорить?
- Тебе? По-моему, это должно мне говорить о том или ином, разве нет? - она улыбалась в момент произнесения этой речи.
- Да, мне это о чем-то сообщит только после того, как ты будешь обладать соответствующим знанием.
- Ну перестань ты постоянно разглагольствовать, используя эти свои неглубокомысленные очевидности… Я начинаю уже переживать: неужели ты не так уж и полноценен?
- Ладно-ладно, ты прижала меня. - я улыбнулся, понимая, что в настоящий момент и в самом деле пора бы уже раскрыть все карты. - Под одеждой у меня тоже все в порядке. Верни меня в прошлое, задолго до Войны, когда люди были еще неразрывно связаны с дикой природой, и я отлично сольюсь с толпой тогдашних мужчин. Такой ответ подойдет?
- Да, хороший ответ, но не можешь же ты быть и в самом деле безо всяких, ныне почитаемых большинством за естественность, дефектов.