* * *
После съезда, достаточно быстро сложилась группа твердых сторонников Жданова, разделивших между собой сферы деятельности. Новый генеральный прекрасно понимал недостаток своих знаний в хозяйстве огромной державы, и не собирался тягаться с профессионалами. Кроме того, Жданов осознавал, что пока его положение неустойчиво. По воспоминаниям брата его жены, Щербакова, занявшего должность начальника Управления агитации и пропаганды ЦК, Андрей Андреевич оценивал ситуацию сдержанно:
- Вот смотри – разъяснял он. Нас поддерживают бывшие руководители второго уровня. Отраслевики люди сильные, авторитетные, но на первое место в стране рассчитывать никак не могут. В промышленности это Межлаук и Микоян, в армии Буденный, у чекистов Кручинкин с Заковским… и так везде. Для них нынешние посты потолок. Нет, сами по себе они, подчеркиваю, сильны и политически, и по должности, вес имеют, но на первое место – не пройдут. Я для них человек удобный, на положение не посягаю, в их работу почти не вмешиваюсь.
- За поддержку против Косиора расплатился – поддакнул Александр Сергеевич. Межведомственные вопросы координируешь, чтобы не передрались. Но ты еще один момент учти, тебя молодые поддержат. Которые уже при тебе выдвинуты, а то и лично тобой. У них сейчас рост и перспективы, ориентируются они на тебя или твоих замов, больше не на кого. Да и забот на новых должностях хватает, вникнуть же надо, а работы полным-полно.
- Тоже верно. Но это временно. Обвыкнутся, перемен захотят…
- Ну, сейчас перемены никому не нужны. Повышения пока не светят, да многие и не рвутся, кстати, а ниже не хочется. Менять генерального секретаря незачем. Да и не на кого, что немаловажно.
- Частично ты прав. Сегодня я первый – согласился Жданов. Генеральный мало с кем мог поговорить настолько откровенно. С Щербаковым мог, родственник работал с ним еще в Ленинграде.
- Но первый среди равных, а равных много. Ситуация патовая – без их поддержки я теряю часть авторитета и полномочий, но и никто из второго ряда лично, на мое место рассчитывать не может. Но все меняется. Наберутся сил, опыта, тоже в наши игры играть начнут.
Щербаков знал, что Жданов продвигает свой, небольшой по прежним постам, всесоюзной известности и партстажу, клан – ленинградцев. Он и сам принадлежал к этой группе.
- Мы своих постепенно расставляем – сказал он. Но ты же знаешь, мы в основном партаппарат. И наших просто невозможно резко выдвинуть всех, ни опыта, ни заслуг.
- Осторожно нужно – кивнул Андрей Андреевич. Завалит кто один дело, это мне самому в минус выставят. Да и дисциплина в партии пока не до конца победила, все спорят, выборов требуют. Косиор своих украинцев везде пихал, вот и нарвался. Сейчас аккуратней надо, нечего раскол устраивать.
В целом, действия Жданова подтверждали мемуары Щербакова. Генеральный секретарь стал наиболее приемлемым для большинства лидером, преемником Сталина и символом устойчивости страны. От него ожидали плавного продолжения развития и прекращения репрессий внутри партии.
За рубежом Союз проводил осторожную внешнюю политику, зондируя отношение за рубежом к сложившейся ситуации, и не предпринимая пока серьезных шагов. В принципе, точно такую же, сдержанную политику он встречал и со стороны иностранцев, ноябрь 1937 года и в СССР, и за его пределами стал некоей паузой.
* * *
Во Франции в это время продолжались реформы, направленные на усиление роли государства, пропаганда националистических и правоконсервативных идей Союза Патриотов. Основными лозунгами стали "Величие Франции – гегемония в Европе и мире" как взгляд на внешнюю политику, и – "Труд, Семья, Родина" – внутри страны. В экономике приоритет поддержки государства был отдан росту тяжелой промышленности, которую накачивали госзаказами и госкредитами, расплачиваясь за помощь в захвате власти и стабильную поддержку крупного капитала. В армии начались реформы, направленные на создание профессиональной "ударной армии" из механизированных, насыщенных артиллерией и бронетехникой частей. Предполагалось, что в случае войны части, укомплектованные призывниками, прикроют второстепенные направления, а ударники начнут немедленное наступление. В качестве основного противника в Европе, традиционно рассматривалась Германия, однако заходила речь и о противостоянии с Англией, в основном поводом к этому служили начинающиеся противоречия на Ближнем Востоке.
* * *
В СССР о развитии РККА говорили не меньше. Реформы армии поддерживал Жданов, ведь пока военные заняты перевооружением и новыми штатами, они не занимаются политикой. Традиционно, рассматривались два основных направления возможных боевых действий. Дальневосточный театр, на котором основными задачами оставались оборона границ СССР и союзной Монголии, и стратегически европейский, в отношении которого основой являлось мнение, озвученное Уборевичем на заседании Военного совета в декабре 1937 года: "…всякая война на западном фронте может привести к соответствующим результатам только в том случае, если она закончится стратегическим наступлением. Политических задач может быть поставлено три.
1. Открытие свободного экономического доступа к Балтийскому морю, что требует наступления против Эстонии и Латвии.
2. Освобождение захваченных и угнетаемых Польшей областей западных Украины и Белоруссии, естественным образом потребует наступления против Польши.
3. Освобождение захваченной и угнетаемой Румынией Бесарабии, потребует наступления против Румынии".
Уборевич момент понял правильно, и удачно сформулировал внешнеполитическую доктрину Жданова. Оборона на Востоке и заявка на переустройство границ на Западе, действительно представлялись желанными целями новой власти. И армия перестраивалась под эту концепцию.
Основной схемой боевых действий считался прорыв обороны противника пехотой при поддержке артиллерии, и последующий ввод подвижных соединений в "чистый прорыв" с целью развития успеха. Для повышения возможностей пехоты, с подачи Уборевича было принято решение об увеличении количества артиллерии больших (122 мм. и более) калибров в штате стрелкового корпуса, увеличении дивизионной артиллерии. В штат корпус вводся зенитный артиллерийский дивизион из трех четырехорудийных батарей.
На основе немецких и новых французских наработок, началось формирование четырех танковых корпусов, по 500 танков в корпусе, в состав которых включались две танковые дивизии, одна мотострелковая, два артполка и части усиления. Танковые корпуса рассматривали и как подвижную группу фронта для развития прорыва и решения оперативных задач в наступлении, и как маневренный фронтовой резерв в обороне. Танковые дивизии предполагалось использовать как армейские маневренные группы, а также для усиления стрелковых корпусов. Танки, имеющиеся в войсках и не включенные в состав корпусов и дивизий, свели в бригады, часть которых придали корпусам, часть осталась в подчинении командующих округами.
Основным танком остался Т-26, однако в промышленность ушло задание на разработку нового основного танка. Предъявленные требования: противоснарядное бронирование (по опыту войны в Испании, для защиты от противотанковой артиллерии), повышенная (в сравнении с Т-26) проходимость и запас хода. Также по предложению Генштаба и АБТУ (Федоренко и Иссерсон) промышленности поручена разработка тяжелого танка, предназначенного для "решительного усиления пехоты при прорыве подготовленных укреплений обороны противника и истребления ПТО и бронетехники противника". Комитет Обороны обязал Народный комиссариат машиностроения изготовить опытные образцы танков и сдать на испытание до сентября 1938 года.
В ВВС, Военный совет требовал разработать новые двухмоторный многоцелевой пикирующий дневной фронтовой бомбардировщик, основной и высотный истребители, самолет-штурмовик, предназначенный для действий по живой силе и технике противника на поле боя и в ближних тылах, а также ускорить внедрение в производство лицензионного Дуглас DC-3.
На основе опыта войны в Испании была раскритикована концепция "двух истребителей" – взаимодействия скоростного истребителя-моноплана и маневренного биплана, как отражающая временный, переходный этап а не закономерный процесс. Испанская война показала, что важнейшим фактором является перевес в скорости (горизонтальной и вертикальной), без которого маневренность не может иметь значения. Истребители-бипланы признаны изживающими себя, монопланная схема осталась единственной возможной для истребителей.
ГЛАВА III
Узлы политики
1. Предварительные условия
Внешняя политика с приходом Жданова менялась. Альянс предшественников с Францией новый вождь оценивал положительно, но отношения осложнялись тем, что союз строился во многом на личных отношениях с французами Тухачевского и Литвинова. Не разрывая Парижский пакт, Москва попыталась прозондировать и противоположную сторону. Идея нормализации пришедших с 1933 года в расстройство советско-германских отношений возникала еще у Сталина, теперь созрели предпосылки для ее реализации. В Берлине полагали, что смена власти в Москве способна изменить советский курс коллективной безопасности, вплоть до возвращения Москвы к традициям внешнеэкономической ориентации на Германию.
При этом вопрос о сбыте своих товаров в Россию и поступлении оттуда сырья, немцы считали главным. Уже в ноябре 1937 года сложился неофициальный блок промышленников, экономических ведомств и министерства иностранных дел Германии, выступавший в пользу расширения экономических связей с СССР. Представители этих кругов высказывались за увеличение торговли с Москвой, и были услышаны.