Сборы в санаторий наткнулись на неожиданное препятствие. У деда не оказалось приличной одежды, а зимней вообще никакой, если не считать ватника с валенками и стёганой шапки. Услышав о проблеме, Валя расстроилась до слёз, покаялась в собственной невнимательности и потребовала от мужа одеть дедушку с ног до головы. Олегу тоже стало неудобно, живут в одной квартире, а он даже не заходит в комнату родного дедушки. Первым делом поехали в Московский дом модной одежды, где старик озадачил портного и внука неожиданной просьбой:
– Мне бы мундир старорежимного образца.
Оправившись от шока, мастер согласился:
– Дореволюционные выкройки у нас остались, но пуговицы будут современные.
В качестве бонуса Олег добавил к заказу ещё три комплекта принятой у партработников полувоенной одежды. Затем вместе с мастером зашёл в цех и доплатил за срочность и эксклюзив. Больше всех потребовал закройщик, мотивировав необходимостью искать выкройки чуть ли не на чердаке.
Решив первый вопрос, они поехали в коммерческий магазин, где им предложили два варианта драповых пальто с воротником и подкладкой из пыжика или бобрика . Деду понравился более мягкий кролик, но тут уже восстал Олег и сам указал на длиннополый образец из твида, подбитый мехом бобра, с каракулевым воротником и с шапкой-пирожком.
– Нехорошо старших обманывать! – Упрёк остановил Олега в холле санатория, а произнёс его знакомый генерал из бывших.
– Я никого не обманывал, – возразил он.
– Как же, как же! А кто говорил, что случайно оказался на военной стезе? Дедушка ваш из офицеров, и папа, наверное, тоже офицер.
– Только дедушка. – Олег чуть было не назвал должность своего настоящего отца, но вовремя спохватился: – Папа лётчик был.
– Вы, стало быть, не собирались продолжать семейную традицию?
– Даже мысли такой не было.
– А зря, а зря, военные были, есть и будут гордостью любого государства.
– Не цепляйся к подполковнику, – подошёл второй генерал, что раньше предлагал содействие при поступлении в академию.
– Да ладно, сам вижу разведчика, – генерал легонько провёл пальцем по медалям, отчего они звонко запели.
– Раньше за каждый удачный поиск давали "Георгия", а сейчас "За отвагу", – заметил первый генерал.
– У него за плечами много выходов, вся грудь в орденах. Не зря погоны сменили на авиаторские.
– Какие задачи ставили разведке во время Первой мировой? – заинтересованно спросил Олег.
Слова о Первой мировой заставили генералов переглянуться, сейчас так не говорят, войну называют Империалистической. Тем не менее генерал из академии чуть насмешливо пояснил:
– Изменилось лишь оружие, а секреты остались старыми, и задачи ГРУ ставит прежние.
– Надо будет позвонить Василию Васильевичу, пусть посмотрит подполковника, а вдруг подойдёт.
Генералы раскланялись, а Олег поволок чемоданы наверх.
Буквально на другой день дед стал всесанаторной знаменитостью. Донельзя вежливый, он называл персонал барышнями, отдыхающих женщин милыми дамами, а мужчин господами. Окружающие воспринимали его как реликт самодержавия и шутливо обращались "ваше высокоблагородие". Дед не скрывал своего возраста и во всеуслышание заявил, что вышел в запас в сорок два года в чине полковника. Как следствие, всем стало понятно, что старичок не участвовал ни в Гражданской, ни в Империалистической войнах.
В первый день его досаждали расспросами о том, как было раньше. Но одинаковый ответ, что раньше он был молод и его любили красивые женщины, отбил приставал. Зато генералы из бывших оценили старорежимный покрой мундира и окружили деда заботой и вниманием. Авиационный инженер-полковник, как он сразу представился, по статусу не мог быть строевым офицером, тем не менее его сразу взяли под опеку.
Что касается авиации, то данная тема не вызывала вопросов, ибо Россия была лидером в этом роде войск и девятнадцатый век знал военных авиаторов. Первый воздухоплавательный отряд дирижаблей появился при Адмиралтействе в тысяча восемьсот восемьдесят четвёртом году. На них стояли моторы с газгольдерами Санкт-Петербургского завода керосиновых и газовых двигателей Е. Яковлева. Вступая в Первую мировую войну, Россия имела двукратное превосходство перед Германией и Австрией, вместе взятыми, как в дирижаблях, так и в самолётах.
В этот раз Олегу удалось отдохнуть полные две недели. Валю опекал целый отряд медиков и держал её под надзором до самого вечера, отпуская к мужу лишь перед ужином. Деда тоже плотно опекали, но после обеда он получал свободу и допоздна расписывал с генералами висты. Причём играли на интерес, проигравшие оплачивали бутылку "Хереса", ещё до революции признанного исключительно мужским вином.
Сразу по возвращении домой Олега вызвали в управление для сдачи отчёта по каждому эпизоду раздельно. По Ирме пришлось давать дополнительные разъяснения. Сам провал никто не оспаривал, сделанные по наитию фотографии подтверждали факт надзора. Начальство интересовалось двумя темами: как он догадался, что девушка под колпаком, и признаки, по которым он обнаружил пост наблюдения. Впрочем, ситуация с Ирмой была очевидна, и Пётр Николаевич в очередной раз поздравил с успешным выполнением задания:
– Молодец, Студент, ты снова справился на отлично и сделал, казалось бы, невыполнимое. Жду завтра после обеда, поговорим о дальнейшем.
Каждое утро он вместе с дедом готовил машину и прогревал двигатель. Иногда они немного катались по округе, затем обедали всей семьёй, после чего отправлялся на службу. В это утро в квартиру ворвалась тёща и вопреки обычаю первым расцеловала Олега:
– Вчера разговаривала с Хрущёвым, он подтвердил твои слова.
Дед с Валей непонимающе переглянулись, а Олег сварливо заметил:
– К стенке всяких сплетниц, и жизнь станет веселее.
– Без нас разберутся, – отмахнулась тёща. – Тут вот что, Хрущёв чуть не бухнулся в обморок, мы даже врача позвали!
Вопреки сплетням о сладкой жизни "кремлёвских" жён, все они трудились полный рабочий день. Некоторые по специальности, к примеру жена Маленкова занималась научной деятельностью и возглавляла НИИ. Но большинство из них вышли замуж, будучи обычными работницами и комсомольскими активистками. С возрастом все они перешли в ранг внештатного партактива и служили в общественных организациях.
Тёща заведовала отделом в "Обществе защиты детей", где была мизерная зарплата и смехотворный паёк. Вероятнее всего, столь низкие ставки ввели умышленно, дабы оградить организацию от случайных людей. Официальным поводом приглашения Хрущёва была работа с малолетними сиротами на освобождённых территориях. Детишки прибивались к воинским частям и уходили на запад вместе с войсками. Перед армейскими политработниками поставили задачу отправить их в детские дома или Суворовские училища.
– На фронте выглядел здоровым, – равнодушно заметил Олег.
– Ты с ним не ссорился? – пристально глядя в глаза, спросила Светлана Филипповна.
– С какой стати? Я был в немецкой форме, а разговаривал только с Коневым и начальником фронтовой разведки.
– Так вот в чём дело! – расхохоталась тёща. – Я сказала, что ты подполковник и зять Александра Сергеевича. Он хвать за сердце и на пол!
Олег вспомнил процесс награждения и понял причину, по которой Хрущёв упал в обморок. Он принял молодого разведчика за простого солдата, а новость о родственной связи парня с членом политбюро ударила его словно обухом по голове. Карьерист с партбилетом ничем не отличается от прочих карьеристов.
На этот раз Пётр Николаевич повёл себя как-то неправильно. Вместо привычного ознакомления с предстоящим заданием и делового обсуждения имеющейся информации предложил испить чая. Поставив на электроплитку чайник, куда-то вышел, а вернулся с толстой папкой в руках:
– Держи, здесь все твои задания с отчётами и выводами руководства.
– Мне необходимо это прочитать? – растерялся Олег.
– Ничего нового для себя не найдёшь, – усмехнулся куратор, – отдашь своему новому руководителю.
– Тебя переводят на новое место?
– Я остаюсь здесь, а ты уходишь в ОСНАЗ ГРУ.
– Зачем? – недоумённо спросил Олег.
– Воевать, забрали тебя без моего согласия, – вздохнул Пётр Николаевич, – одни желторотики остались.
– Были большие потери?
– А? Нет. Фронт выходит к границе, и всё, что раньше делали партизаны с отрядами Четвёртого управления НКВД, ложится на наши плечи.
– Разведывательно-диверсионные отряды СВР расформировывают? – недоверчиво спросил Олег.
– Не говори глупостей, их передают разведуправлениям фронтов.
Логично, никто в здравом рассудке не будет распускать сработавшиеся отряды с многолетним опытом. Люди плечом к плечу прошли через множество боёв и понимают друг друга без слов и всяких хитрых сигналов.
– У нас появился новый отдел? – предположил Олег.
– ОСНАЗ создан сто лет назад, когда восстали янычары. Махмуд II попросил Николая I оказать военную помощь и ввести в Стамбул войска.
– Не понял, в ГРУ есть специальные части?
– Не торопись, царь собрал особо ловких стрелков, а ГРУ тайно доставил их в турецкую столицу.
– Разве Россия помогала Турции?
– И не раз, сейчас об этом не очень вспоминают, мы прошли много десятилетий дружеских отношений.
Петру Николаевичу явно не хотелось расставаться, и разговор ни о чём оттягивал час прощания. Увы, волю начальства не изменить, что подтвердил коротенько тренькнувший телефон. Теперь уже бывший куратор обнял Олега: